представителей и свой голос на вече, в селах точно так же крестьянские общины имели своих старост, свое земское управление и суд. Каждый член общины имел голос на сельском вече, участвовал в выборе начальников, раскладке податей и др. общественных делах; но черные общины, как городские, так и сельские, будучи «молодшими», подчинялись почти всегда «старейшим», т. е. боярам и купцам, и шли за ними: так, напр., в Новгороде и пригородах каждая улица и каждый конец имели своих бояр и своих купцов, с которыми в общественных делах заодно действовали и черные люди. По закону черные люди были поставлены в некоторую зависимость от своих старших уличан; в уличанских общинах они не имели выборных своего класса старост, а подчинялись тысяцкому, выбираемому на весь город. В селах же большая часть крестьянских поселений была на землях богатых землевладельцев — бояр или купцов; следовательно, такие черные общины были уже в большей или меньшей зависимости от своих вотчинников. Впрочем, юридические права меньших, или черных, людей относительно общественных дел были почти одинаковы с правами старших, или вящих, людей, и на вече они также имели свою силу и голос.
Объединение подавляющей части Русского Народа в черные общины и сотни делало его хорошо организованной силой, способной противостоять любому врагу. Недаром огромную роль черные сотни сыграли в формировании народного ополчения 1612 под руководством черносотенца Козьмы Минина и кн. Пожарского.
Многовековая жизнь Русского Народа в условиях общины и черной сотни сделала черносотенство чертой национального характера коренных русских людей, выражая непоколебимую любовь к народным традициям, обычаям и идеалам, в XIX в. воплотившимся в формулу «Православие, Самодержавие, Народность».
Русские правые не только сознательно пользовались именем «черносотенцы», но и пытались объяснить и обосновать правомерность этого названия. Так один из основателей Союза Русского Народа (СРН), художник А. А. Майков, в своей брошюре, названной «Черносотенцы и революционеры», утверждал, что нет никаких оснований стыдиться такого имени, поскольку «первыми поднявшими знамя «За Веру, Царя и Отечество» были большею частью русские люди простого звания, крестьяне, мещане, а простой народ в прежние времена назывался «чернью», «черными людьми». А один из вождей черной сотни, редактор «Московских ведомостей» В. А. Грингмут, даже написал специальную статью «Руководство черносотенца-монархиста», в которой на поставленный им вопрос: «Почетное ли это название «черная сотня»?», без обиняков заявлял: «Да, очень почетное. Нижегородская черная сотня, собравшаяся вокруг Минина, спасла Москву и всю Россию от поляков и русских изменников, и к этой славной черной сотне присоединился и князь Пожарский с верными Царю русскими боярами. Все они были настоящими «черносотенцами», и все они стали, как и нынешние «черносотенцы-монархисты», на защиту Православного Монарха, Самодержавного Царя». Грингмут прямо проводил линию преемственности от ополченцев Минина и Пожарского к монархистам-черносотенцам.
Харьковский священник, один из руководителей местного отдела СРН о. Петр Скубачевский 22 окт. 1907 г. в своей речи на чествовании члена Государственной Думы проф. А. С. Вязигина объяснил, почему монархисты согласны с именем «черносотенцы». Он заявил, что враги «обозвали нас Черной Сотней, в своей злобе желая оттенить ту мысль, что под наше знамя пошел простой народ, живущий тяжелым, черным трудом... И мы не отрекаемся от этого народа, он дорог нам и, слившись с ним в чувстве братской любви, мы принимаем название — Черная Сотня... Да, мы — Черная Сотня! И радуется, ликует теперь Черная Сотня! Чувствует она, что крепнет не по дням, а по часам!» Сам виновник торжества, избранный членом Думы известный русский историк Вязигин, растроганный проявлениями уважения и любви, в своем прощальном послании, уезжая из Харькова в Петербург, обратился к харьковским монархистам так: «Моя дорогая, многотысячная харьковская Черная Сотня! Еще раз шлю тебе свой низкий поклон и сердечную благодарность за ласку, за любовь, за неизменную поддержку и усердно прошу верно пестовать наше общее детище — «Харьковский Союз Русского Народа». Органом Харьковского отдела СРН была газета «Черная Сотня».
Позитивное отношение к словосочетанию «черная сотня» характерно и для патриотической поэзии. Один из видных монархистов, философ барон М. Ф. Таубе, в своем стихотворении «Черносотенец» называл «природным черносотенцем» того, кто «предан родине навек», в ком жив «дух исконный, дух народный», кто «сердцем русский человек». А священник Ф. Пестряков писал: «нас сотней считают, но нас миллионы». Наиболее емкое определение понятия «черносотенец» дано в поэтическом посвящении Третьему Всероссийскому Съезду Русских Людей в Киеве 1—7 окт. 1906, подписанном «харьковскими обывателями»: «Кто, молитву творя, / Чтит народ и Царя, / В ком ни сердце, ни ум не шатается,/ Кто под градом клевет / Русь спасает от бед, —/ Черносотенцем тот называется!»
46
Составители энциклопедии А. Д. Степанов, А. А. Иванов. Отв. редактор О. Платонов. Авторы статей А. Д. Степанов, к. и. н. А. А. Иванов, д. философ. н. С. В. Лебедев, д. филол. н. А. М. Любомудров и к. и. н. Д. И. Стогов (Санкт-Петербург); к. п. н. Ю. В. Климаков, д. э. н. О. А. Платонов (Москва); д. э. н. Т. В. Кальченко (Киев); д. и. н. А. Д. Каплин и д. и. н. И. П. Сергеев (Харьков); д. и. н. Е. М. Михайлова (Чебоксары); д. и. н. И. В. Омельянчук (Владимир); к. и. н. И. Е. Алексеев (Казань); к. и. н. В. Ю. Рылов (Воронеж): к. и. н. К. В. Максимов (Уфа); к. и. н. С. А. Ильин (Тамбов) и к. и. н. Н. В. Шарова (Уварово, Тамбовская обл.); к. и. н. А. А. Фоменков и к. и. н. С. В. Чесноков (Н. Новгород); д. и. н. Ю. А. Иванов (Шуя); д. и. н. К. Е. Балдин и к. тех. н. С. О. Алексинский (Иваново); к. и. н. С. М. Санькова и историк А. Б. Гуларян (Орел); к. и. н. Ю. В. Слесарев (Пенза); к. и. н. А. И. Стеценко (Ульяновск) и другие.
47
ГА РФ. ф. 116, оп. 1. д. 3, л. 1.
48
Шарапов С. После победы славянофилов. М., 2005. Под ред. О. Платонова.
49
Устав Русского собрания. СПб., 1901.
50
Программы политических партий России. М., 1995. с. 438
51
