непомерно высок. Как я уже отмечал, во многих учреждениях этих сфер доля евреев составляла 40—60% всех работников. Еще в августе 1942 года Управление пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) подготовило докладную записку о подборе и выдвижении кадров в искусстве. В ней говорилось, что «отсутствие правильной и твердой партийной линии в деле развития советского искусства в Комитете по делам искусств при СНК СССР привело к извращениям политики партии в деле подбора, выдвижения и воспитания руководящего состава учреждений искусства, а также вокалистов, музыкантов, режиссеров, критиков и поставило наши театры и музыкальные учреждения в крайне тяжелое положение». «В управлениях Комитета по делам искусств и во главе учреждений русского искусства оказались нерусские люди (преимущественно евреи)»[302]. В записке приводилось множество примеров. В Комитете по делам искусств руководящие должности занимали евреи: Фалковский, Владимирский, Плоткин, Шлифштейн, Гольцман; в Большом театре СССР — Леонтьев (главный режиссер), Самосуд (главный дирижер), дирижеры Файер, Штейнберг, Габович, Мессерер, Купер-Кауман, Жук, Садовников; в Московской государственной консерватории — Гольденвейзер (директор), Столяров (замдиректора), заведующие основными кафедрами (Цетлин, Ямпольский, Дорлиак, Гедике, Пекелис и др.); в Ленинградской государственной консерватории — Островский, Штейнберг, Эйдлин, Гинзбург. В записке также отмечалось, что музыкальная критика находится полностью в руках евреев, сознательно поддерживавших только «своих» и замалчивавших достижения русских музыкантов (приводятся примеры ведущих критиков — Рабинович, Грийберг, Коган, Шлифштейн, Житомирский, Цукерман). Позднее, уже в 1943 году, поднимался вопрос и о ведущем органе художественной критики газете «Литература и искусство». Оказывается, что ее сотрудники состояли сплошь из евреев, проводивших протекционистскую политику в отношении «своих».
После войны во Всероссийском театральном обществе только 15% членов были русские[303], свыше 50% — евреи, остальные 35% — лица других нерусских национальностей.
То же наблюдалось в Союзе советских композиторов, где насчитывалось 435 русских, 239 евреев, 89 армян и т. д. Приводились данные и по региональным отделениям Союза: в Москве — 174 русских, 116 евреев, 13 армян; в Казахской организации — 6 казахов, 6 евреев; в Молдавской — 8 евреев, 5 молдаван, 3 русских; в Ростовском отделении — 5 русских, 5 евреев[304].
Документы тех лет свидетельствуют: «В Московской филармонии на протяжении длительного времени работает большая группа бывших антрепренеров, людей, связанных между собой круговой порукой... В течение ряда лет, особенно в военные и послевоенные годы, в столичной филармонии скапливались артисты и руководители различных разделов концертной работы преимущественно одной национальности. Из 312 штатных работников филармонии 111 евреев. Из 33 руководящих работников, организующих концерты, 17 — русских, 14 — евреев, 2 — других национальностей. Из 34 кассиров районных касс только 15 — русских, из 13 администраторов — организаторов концертов только 5 — русских»[305]. Похожая картина была в цирках, где из 87 директоров, главных режиссеров и главных администраторов 44 — евреи, 42 — русские[306] .
Особенно заметно еврейское засилье чувствовалось в области идеологии, где после войны сложилось просто удручающее положение. Весной 1949 года Отделом пропаганды и агитации ЦК совместно с Министерством высшего образования СССР была проведена проверка кадрового состава кафедр марксизма-ленинизма, политической экономии и философии 213 вузов Москвы, Ленинграда, Киева, Харькова, Ростова-на-Дону, Саратова, Казани, Свердловска. При этом главное внимание уделялось численности преподавателей-евреев на общественно-политических кафедрах. В итоге получилась следующая статистика: в обследованных учебных заведениях марксизм-ленинизм преподавали 720 русских, 350 евреев и 318 представителей других национальностей; политэкономию — 263 русских, 157 евреев и 85 преподавателей других национальностей; философию — 25 русских, 24 еврея и 19 представителей других национальностей[307]. В Московском юридическом институте национальный состав профессорско-преподавательских кадров был таков: русских 74 человека, евреев — 56, представителей других национальностей — 12[308]. В ряде учебных заведений прием студентов был чуть ли не наполовину монополизирован евреями. Так, в МГУ на физическом факультете на одного русского приходился один еврей[309] .
Год / Число еврейской молодежи (в %), окончившей факультет, по отношению к русским
1938 / 46
1939 / 56
1940 / 58
1941 / 74
1942 / 98
Евреи монополизировали и большую часть учреждений экономического профиля. Среди студентов экономических учебных заведений евреи составляли до трети всех учащихся. На расширенном заседании Академии наук 25 августа 1949 года отмечалось, что «среди научных сотрудников Института экономики слабо представлены ученые русской национальности». Из 34 работавших в институте членов-корреспондентов и докторов наук было 20 евреев, всего 12 русских и 2 представителя других национальностей. Среди 83 старших научных сотрудников института насчитывалось 44 русских, 34 еврея и 5 представителей других национальностей[310].
В медицинских учреждениях доля евреев была настолько высока, что во многих из них на работу принимали только евреев. Боткинская больница, например, по словам самих евреев, стала их «вотчиной»[311]. Главврачом здесь в течение 18 лет был известный сионист Б. А. Шимелиович, выделявший на прием русского персонала небольшую квоту, предпочитая брать на работу только своих соплеменников.
Как крик отчаяния звучат слова письма в ЦК партии одного из русских людей северной столицы: «Санкт-Петербург, Петроград, Ленинград — искони русский город и даже построенный на костях только русских рабочих. Его население всегда в основном русское. Все звенья хозяйства города всегда управлялись русскими. В настоящее время в некоторых звеньях хозяйства города для русских создалось невыносимое положение. Торговля, местная промышленность, разного рода институты, наука, здравоохранение и прочее уверенно подбираются в руки евреев. А для русских в системе здравоохранения создалось уже совершенно невыносимое положение, здесь все русское решительно вытеснено. Нет больше мочи терпеть, как тяжело русским работать в органах здравоохранения. Все центральные позиции здравоохранения находятся в руках евреев, которые на пушечный выстрел не допускают русских к делу управления здравоохранением в г. Ленинграде».
В другом письме в ЦК партии, присланном в сентябре 1949 года врачами-психиатрами, говорилось: «В июне месяце сего года состоялась научная сессия Института психиатрии Министерства здравоохранения СССР. Присутствовало около 300 человек, среди них было много врачей, приехавших из отдаленных мест Советского Союза. Мы... не могли не обратить внимание, что тон в науках невропатологии и психиатрии задают исключительно евреи»[312].
По материалам письма провели проверку, которая, в частности, выявила следующее: «В Москве имеются 3 института психиатрии, 4 клиники и 5 нервно-психиатрических больниц. В руководстве всех этих учреждений, за исключением одного института, стоят врачи еврейской национальности. По отдельным научным психиатрическим институтам и лечебным учреждениям состав научных работников и врачей следующий: в Центральном институте психиатрии Министерства здравоохранения РСФСР (директор Посвянский) имеется 65 научных сотрудников, из них евреев 43 человека, из которых 28 человек состоят в должности старшего научного сотрудника; в Центральном научно-исследовательском институте судебной психиатрии им. Сербского (директор Фейнберг) из 82 научных сотрудников 52 по национальности евреи, причем все руководящие и административные должности института заняты евреями; в клинической психиатрической больнице им. Ганнушкина (главврач Посвянский) из 35 врачей евреев — 21, в психиатрической больнице им. Кащенко из 79 работающих врачей — 43 еврея, в клинике нервных болезней 1-го Московского медицинского института из 10 человек научных сотрудников — 8 евреев, в клинике
