«планомерной работы монархического движения» съезд избрал Исполнительное Бюро, куда вошли самые авторитетные монархисты, в том числе Б. Л. Бразоль, Н. Н. Чухнов, А. П. Волков, генерал Голубинцев, Н. К. Глобачев, П. Л. Колтыпин[104].
ГЛАВА 10
Космополитический режим Хрущева на любые попытки русских людей противостоять произволу советских властей отвечал расстрелами и тюрьмами. Только за 1961—1964 годы во время подавления безоружных демонстраций протеста были убиты 31 и ранены 44 человека [105].
Во второй половине 50-х — начале 60-х годов в некоторых городах России произошли стихийные массовые беспорядки. Первый такой случай был отмечен в июне 1957 года в городе Подольске Московской области. На слухи о том, что работники милиции убили(?) задержанного шофера, поднялось три тысячи горожан, требовавших наказать виновных. В 1961 году такие стихийные акции протеста произошли в пяти городах — Краснодаре, Бийске (Алтайский край), Муроме (Владимирская область), Александрове (Владимирская область), Беслане (Северная Осетия). Русские люди выступали против милиции и местных партийных органов, обвиняя их во взяточничестве, бездушном отношении к нуждам населения, их жалобам и просьбам. Толпы доведенных до отчаянья людей врывались в помещения райкомов партии, отделений милиции, протестуя против произвола властей. В Краснодаре против властей двинулось 1300 человек, в Бийске — 500, в Муроме — 1500, в Александрове — 1200, в Беслане — 700. Во всех случаях против безоружных протестующих людей использовалось стрелковое оружие. Прицельными выстрелами в толпу в этих городах убили 7 человек (из них четверых в Александрове), 14 получили ранение, а 85 человек осуждены на большие сроки заключения[106]. В подмосковном городе Бронницы в 1964 году русские люди поднялись против милиции, избившей до смерти горожанина. Вместо наказания виновных власти привлекли к «уголовной ответственности» 7 человек из числа протестовавших против милицейского произвола[107].
Самая крупная вспышка народного недовольства произошла в Новочеркасске. Здесь местные власти поставили русских людей в такие условия, что им ничего не оставалось делать, как бастовать. Все началось с того, что с января по май 1962 года на Новочеркасском электровозостроительном заводе несколько раз снижали расценки (в целом примерно на треть). Последним в мае понизили расценки рабочим сталелитейного цеха. А утром 1 июня по Центральному радио объявили о повышении цен на мясо и масло. На заводе не решалась жилищная проблема, а плата за частные квартиры составляла в ту пору от 35 до 50 рублей в месяц, то есть 20—30% заработка. В магазинах не было мясных продуктов, а на рынке они стоили очень дорого. 1-го числа по дороге на работу люди возмущались повышением цен. В стальцехе рабочие собирались кучками. В цех пришел директор завода и сказал рабочим, что, конечно, всех возмутило: «Не хватает денег на мясо и колбасу — ешьте пирожки с ливером». Эти слова и стали той искрой, которая привела к трагедии. Рабочие включили заводской гудок. К заводу стали стекаться рабочие 2-й и 3-й смен. Началась забастовка. Появились плакаты: «Дайте мясо, масло», «Нам нужны квартиры».
На следующий день около семи тысяч рабочих с красными знаменами, портретом Ленина двинулись на центральную площадь города, где их ждали танки и автоматчики. Мирное шествие было расстреляно, погибло 24 человека, в том числе один школьник, 30 человек получили ранения. Убийствами руководили несколько членов Политбюро ЦК КПСС (по тогдашнему — Президиума), находившиеся в Новочеркасске и державшие постоянную связь с Хрущевым.
После подавления демонстрации протеста власти сумели быстро взять инициативу в руки и даже использовать ситуацию в свою пользу, устроив хорошо организованный показательный процесс. О характере проведенной работы свидетельствует записка Генерального прокурора СССР Р. А. Руденко и заместителя председателя КГБ, поданная лично Хрущеву:
«...20 августа с. г. в гор. Новочеркасске Ростовской области закончился открытый судебный процесс по делу организаторов и наиболее активных участников массовых беспорядков, имевших место 1—3 июня 1962 года.
На судебных заседаниях в дни процесса присутствовало около 5000 представителей общественности, в основном рабочих промышленных предприятий г. Новочеркасска. Процесс прошел организованно, вызвал большой интерес как со стороны присутствовавших в зале суда, так и среди населения города.
Все подсудимые, за исключением одного, виновными себя признали и раскаялись в совершенных преступлениях.
В суде было допрошено около 70 свидетелей, которые полностью подтвердили данные ими на предварительном следствии показания и разоблачили преступную деятельность подсудимых.
Семь преступников: Зайцев, Мокроусов, Кузнецов, Черепанов, Коркач, Сотников и Шувалов приговорены к расстрелу, остальные — к длительным срокам лишения свободы, от 10 до 15 лет.
Приговор суда был встречен продолжительными аплодисментами переполненного зала и нашел широкий отклик и одобрение трудящихся города.
Так, плавильщик чугунолитейного цеха электровозостроительного завода Кашин после объявления приговора о расстреле 7 подсудимых заявил: «Собакам собачья смерть!» Разливщик сталелитейного цеха Копылов, одобряя приговор, сказал: «Уму непостижимо, чего они хотели и что натворили. Все они получили по заслугам». Рабочий завода постоянных магнитов Кочетов, обсуждая с товарищами результаты судебного процесса, заявил: «Суд шел правильно, разобрался объективно, приговор обоснованный и справедливый». Рабочий строительного управления № 6 Князев по поводу приговора сказал: «Хорошо дали гадам, чтобы другим неповадно было». Кадровый рабочий-железнодорожник Казюкало, выслушав приговор, заявил: «Подлые преступники! Шли против своих братьев и отцов. Правильно, что их расстреляют». Рабочие завода имени Никольского Ваган, Бурцев, Лапко и Андреев, узнав о вынесенном приговоре, одобрили его, при этом Андреев сказал: «Приговор вынесен правильный, таких и надо расстреливать».
Одобряют приговор также работники учреждений города, научные сотрудники и преподаватели учебных заведений. Так, например, научный сотрудник политехнического института Заблудин говорил в отношении осужденных: «Это — подонки общества, они совершили тяжкие преступления, и их надо расстреливать».
Открытый судебный процесс оказал большое воспитательное влияние на население города.
По просьбе рабочих в сборочном цехе электровозостроительного завода состоялось обсуждение хода процесса. Маляр Виляева при этом заявила: «Правильно сделали, что устроили показательный процесс, пусть люди знают, кто был запевалами в массовых беспорядках. Такие люди совершенно не вызывают сочувствия. Это отбросы рода человеческого».
Если ранее часть людей не понимала происшедших событий, то теперь жители гор. Новочеркасска разобрались в их существе, поняли, что беспорядки были спровоцированы уголовно-хулиганствующими элементами, и с возмущением осуждают преступные действия бандитов и хулиганов... »
Не только пуля и клевета были уделом русских людей, протестовавших против произвола космополитического режима. Многих из них объявляли сумасшедшими и запирали в психиатрические больницы. Именно с 50-х годов в СССР по указанию Хрущева начинают использоваться специальные психиатрические больницы, на «излечение» в которые направлялись инакомыслящие. В частности, в начале 60-х годов там содержались участники нелегально созданного в начале 60-х годов Союза коммунистов- сталинцев. Поводом для заключения в психлечебницы были монархические взгляды русских людей, а также активная приверженность их к Православию. По мнению Хрущева, такие взгляды могли исповедоваться только психически ненормальными людьми. По этому «диагнозу» в психушки было заперто множество национально мыслящих русских людей.
