– Ой, Марьюшка, душенька, красная девица! Подари мне такую забаву, либо что хочешь в обмен возьми! Золотое веретенце есть у меня, пряжи я напряду, холстины натку, а золотого пялечка с иголочкой у меня нету – вышивать нечем. Если в обмен не хочешь отдавать, тогда продай! Я цену тебе дам!
– Нельзя! – говорит Марьюшка. – Нельзя золотое пялечко с иголочкой ни продавать, ни в обмен давать. Их мне самая добрая, самая старая бабушка даром дала. И я тебе их даром отдам.
Взяла молодая хозяйка пялечко с иголочкой, а Марьюшке ей дать нечего, она и говорит:
– Приходи, коли хочешь, от мужа моего, Финиста, мух отгонять. Прежде ты сама просилась.
– Приду уж, так и быть, – сказала Марьюшка.
После ужина молодая хозяйка сначала не хотела давать Финисту сонного зелья, а потом раздумалась и добавила того зелья в питье: «Чего ему глядеть на девицу, пусть спит!»
Пошла Марьюшка в горницу к спящему Финисту. Уже не стерпело теперь ее сердце. Припала она к его белой груди и причитает:
– Проснись-пробудись, Финист мой, Ясный мой Сокол! Я всю землю пешей прошла, к тебе идучи! Три посоха чугунных уморились ходить со мной и о землю истерлись, три пары башмаков железных ноги мои износили, три хлеба каменных я изглодала. Встань-проснись, Финист мой, Сокол! Сжалься ты надо мной!
А Финист спит, ничего не чует, и не слышит он голоса Марьюшки.
Долго Марьюшка будила Финиста, долго плакала над ним, а не проснулся Финист – крепко было зелье жены. Да упала одна горячая слеза Марьюшки на грудь Финиста, а другая слеза упала на его лицо. Одна слеза обожгла сердце Финиста, а другая открыла ему глаза, и он в ту же минуту проснулся.
– Ах, – говорит, – что меня обожгло?
– Финист мой, Ясный Сокол! – отвечает ему Марьюшка. – Пробудись ко мне, это я пришла! Долго-долго я искала тебя, железо и чугун я о землю истерла. Не стерпели они дороги к тебе, а я стерпела! Третью ночь я зову тебя, а ты спишь, ты не пробуждаешься, ты на голос мой не отвечаешь!
И тут узнал Финист – Ясный Сокол свою Марьюшку, красную девицу. И так он обрадовался ей, что от радости сперва слова молвить не мог. Прижал он Марьюшку к груди своей белой и поцеловал.
А очнувшись, привыкши, что Марьюшка с ним, он сказал ей:
– Будь ты моей сизой голубкой, моя верная красная девица!
И в ту же минуту обратился он в сокола, а Марьюшка – в голубку.
Улетели они в ночное поднебесье и всю ночь летели рядом, до самого рассвета.
А когда они летели, Марьюшка спросила:
– Сокол, сокол, а куда ты летишь, ведь жена твоя соскучится!
Финист-сокол послушал ее и ответил:
– Я к тебе лечу, красная девица. А кто мужа меняет на веретенце, на блюдечко да на иголку, той жене мужа не надо и та жена не соскучится.
– А чего же ты женился на такой жене? – спросила Марьюшка. – Воли твоей не было?
– Воля моя была, да судьбы и любви не было.
И они полетели далее рядом друг с другом.
А на рассвете опустились они на землю. Поглядела Марьюшка вокруг; видит она – дом ее родителя стоит, как прежде был. Захотела Марьюшка увидеть отца-родителя, и тут же обратилась она в красную девицу. А Финист – Ясный Сокол ударился о сыру землю и сделался перышком.
Взяла Марьюшка перышко, спрятала его к себе на грудь, за пазуху, и пришла к отцу.
– Здравствуй, дочь моя меньшая, любимая! Я думал, что тебя и на свете нету. Спасибо, что отца не забыла, домой воротилась. Где была так долго, чего домой не спешила?
– Прости меня, батюшка. Так нужно мне было.
– Что ж, нужно так нужно. Спасибо, что нужда прошла.
А случилось это на праздник, и в городе большая ярмарка открылась. Собрался наутро отец на ярмарку ехать, и старшие дочери с ним едут – подарки себе покупать.
Отец и меньшую позвал, Марьюшку.
А Марьюшка:
– Батюшка, – говорит, – я с дороги притомилась, и надеть мне на себя нечего. На ярмарке, чай, все нарядные будут.
– Я там тебя, Марьюшка, обряжу, – отвечает отец. – На ярмарке, чай, торг большой.
А старшие сестры говорят младшей:
– Надень наши уборы, у нас лишние есть.
– Ах, сестрицы, спасибо вам! – говорит Марьюшка. – Мне ваши платья не по кости! Да мне и дома хорошо.
– Ну, быть по-твоему, – говорит ей отец. – А что тебе с ярмарки привезти, какой подарок? Скажи, отца не обижай!
– Ах, батюшка, ничего мне не надобно, все у меня есть! Недаром я далеко ходила и в дороге утомилась.
Отец со старшими сестрами уехал на ярмарку. В ту же пору Марьюшка вынула свое перышко. Оно ударилось об пол и сделалось прекрасным добрым молодцем, Финистом, только еще прекраснее, чем он был прежде. Марьюшка удивилась да от счастья своего ничего не сказала. Тогда сказал ей Финист:
– Не дивись на меня, Марьюшка, это я от твоей любви таким стал.
– Я хоть и дивлюсь, – сказала Марьюшка, – да для меня ты всегда одинаков, я тебя всякого люблю.
– А где родитель твой батюшка?
– На ярмарку уехал, и сестры с ним старшие.
– А ты чего, Марьюшка моя, не поехала с ними?
– У меня Финист есть, Ясный Сокол. Мне ничего на ярмарке не надо.
– И мне ничего не надо, – сказал Финист, – да я от твоей любви богатым стал.
Обернулся Финист от Марьюшки, свистнул в окошко – сейчас явились платья, уборы и карета золотая. Нарядились они, сели в карету, кони помчали их вихрем.
Приехали они в город на ярмарку, а ярмарка только открылась, все богатые товары и яства горою лежат, а покупатели едут в дороге.
Финист купил на ярмарке все товары, все яства, что были там, велел их обозами везти в деревню к родителю Марьюшки. Одну только мазь колесную он не купил, а оставил ее на ярмарке.
Он хотел, чтобы все крестьяне, какие приедут на ярмарку, стали гостями на его свадьбе и скорее ехали к нему. А для скорой езды им мазь нужна будет.
Поехали Финист с Марьюшкой домой. Едут они быстро, лошадям воздуха от ветра не хватает.
На половине дороги увидела Марьюшка своего батюшку и старших сестер. Они еще на ярмарку ехали и не доехали. Марьюшка велела им ворочаться ко двору, на свадьбу ее с Финистом – Ясным Соколом.
А через три дня собрался в гости весь народ, что жил на сто верст в округе; обвенчался тогда Финист с Марьюшкой, и свадьба была богатая.
На той свадьбе дедушки наши и бабушки были, долго они пировали, жениха и невесту величали, с лета до зимы не разошлись бы, да настала пора убирать урожай, хлеб осыпаться начал; оттого и свадьба кончилась и на пиру гостей не осталось.
Свадьба кончилась, и свадебный пир гости позабыли, а верное любящее сердце Марьюшки навсегда запомнилось в русской земле.
Примечания
1
2
3
4
