тебе, то буду счастлива и я. Любовь для того и существует, чтобы сделать счастливыми двух людей.
Дерек наклонился и прикоснулся к ее губам поцелуем. Но его мучил один вопрос:
— Я не прекращу. Ты будешь мне помогать?
— Можешь на меня рассчитывать, — сказала она.
Только после того, как эти слова были произнесены, Дерек почувствовал облегчение. Заключив ее в объятия, он притянул ее к себе и прошептал:
— Я очень тебе благодарен.
— Так когда же мы начнем?
— Первого января будущего года, когда Грир объявит о воем намерении принять участие в выборах в сенат. А к Концу года мы его низложим.
Сабрине оставалось только надеяться, что предсказание дерека сбудется.
— Он живет здесь? С тобой? Сабрина, — в низком голосе ее отца, рокотавшем в телефонной трубке, слышалось негодование, — что, черт возьми, ты вытворяешь?
— В данную минуту? — намеренно перевела этот вопрос в другую плоскость Сабрина, оглядывая разложенные на кухонном столе продукты. — Собираюсь делать пончики.
— Да плевать я хотел на пончики! Скажи лучше, чем вы там с Макгиллом занимаетесь?
— Тебе и вправду интересно это знать? — спросила она.
— Мне интересно знать, как он у тебя оказался? Это ты его пригласила? — взревел Гебхарт Мунро. — Зачем?
— А почему бы и нет? Мне не восемнадцать лет. И я больше не замужем.
Гебхарт с минуту молчал, собираясь с мыслями. В сущности, он был старомодным человеком. И отношения его единственной дочери с мужчинами весьма его волновали.
— Мы сейчас говорим не о мужчинах вообще, а об этом человеке. Если мне не изменяет память, его только что выпустили из тюрьмы. Это тебя не смущает?
— Нет.
— Между прочим, он убил человека.
— В целях самообороны.
— Он провел два года жизни в компании закоренелых преступников. А теперь он рядом с тобой. Я беспокоюсь за тебя, Сабрина.
— Я уже большая девочка, папа.
— Возраст не спасает от неприятностей, — возразил Мунро.
— Еще как спасает. Я с годами стала лучше разбираться в людях. И потому совершенно точно знаю, что Дерек никакой опасности для меня не представляет. Наоборот, с ним я чувствую себя в безопасности. Он сильный, смелый мужчина и способен меня защитить. Тебя все время беспокоило то обстоятельство, что я живу в одиночестве. Теперь у тебя причин для беспокойства нет.
Гебхарт в своем неприятии Дерека был тверд.
— Я беспокоюсь, потому что этот тип угрожает безопасности и благополучию моей дочери.
— Он мне ничем не угрожает…
— Знаешь что? Поговори-ка ты лучше со своей матерью.
— Сабрина? — послышался в трубке голос Аманды. — Твой отец совершенно прав. Неужели тебе нравится жить рядом с недавним арестантом?
Сабрина почувствовала, что у нее начинает болеть голова. Возражения родителей по поводу ее связи с Дереком не прибавили ей оптимизма. Но она решила не сдаваться и стоять на своем.
— Да, очень нравится.
— Могу я спросить, почему?
— Потому что я его люблю.
Наступила продолжительная тишина, потом Аманда тихо спросила:
— Надеюсь, ты сказала это только для того, чтобы произвести эффект?
— Вовсе нет. Это правда.
— О господи, Сабрина… — простонала Аманда. — Сначала Николас Стоун, теперь Дерек Макгилл… Конечно, у нас отцом не самый традиционный на свете брак, но все же…
— Это не имеет к вам с отцом никакого отношения, — прервала излияния матери Сабрина, которую волновало совсем другое. — Вы не знаете Дерека. Как вы можете его осуждать?
— Я представляю, во что он превратит твою жизнь! Думаешь, тюрьма не наложила на него своего отпечатка? Что-то я нигде в прессе не читала, чтобы какая-нибудь телекомпания поторопилась принять его под свое крылышко. Если ты будешь жить с Дереком Макгиллом, будь готова к тому, что люди станут задавать тебе вопросы и с подозрением на тебя посматривать. Ты станешь такой же отверженной, как и он.
— Ты ничем не лучше отца. От ваших разговоров за милю отдает лицемерием.
— Вот как? Мы с отцом, по-твоему, лицемеры? В чем же заключается наше лицемерие, осмелюсь спросить? — с негодованием бросила Аманда.
— В том, что вы думаете одно, а пишете другое.
— Давай не будем говорить о нашем творчестве. Сейчас меня больше всего волнуешь ты! Твое благосостояние, твое будущее, твоя карьера. Что, собственно, ты хочешь от жизни, Сабрина?
— Я хочу иметь семью и дом, — ответила она.
— И ты всерьез думаешь, что Дерек в состоянии все это тебе дать?
— Я так далеко в будущее не заглядываю. С Дереком моя жизнь приобрела непредсказуемый характер.
— Зато я могу тебе кое-что предсказать. Связь с этим человеком сделает тебя изгоем в обществе. Ты и так порядочно навредила своей репутации, отдав Ники в приют, теперь еще это…
Слова матери были напитаны ядом, и Сабрине потребовалось все ее самообладание, чтобы не сорваться на крик дать достойный ответ.
— Если кто-то и осуждает меня за то, что я отдала Ники в «Гринхаус», то делает это по незнанию. Впрочем, уж коли ты затронула эту тему, давай рассмотрим ее и под другим углом. Если люди после того, как я отдала Ники в приют, стали хуже ко мне относиться, то их нисколько не удивит то обстоятельство, что я сошлась с Дереком.
Аманда тяжело вздохнула.
— Значит, мы с отцом не в силах тебя переубедить?
— Относительно Дерека? Нет.
— А как насчет того, чтобы приехать к нам на День благодарения?
— День благодарения завтра. Уже поздно заказывать билеты. Спасибо за приглашение, но я не приеду. Во всяком случае, в этом году.
В День благодарения Дерек проснулся поздно. И обнаружил, что находится в просторной кровати Сабрины в одиночестве. Это его не удивцдо. На часах было одиннадцать тридцать, а аппетитные запахи, доносившиеся с кухни, свидетельствовали о том, что если бы Сабрина была такой же лежебокой, как он, то праздничного обеда могло бы и не быть.
Сабрину сама составила меню и теперь, должно быть, колдовала над фаршированной индейкой, картофельной запеканкой и печеными яблоками. Дерек втянул в себя аромат готовящейся еды, блаженно улыбнулся.
Вот чего ему не хватало все эти годы: хорошего дома и хорошей жены. Он был бы рад обрести все это здесь, в Вермонте.
Почувствовав сильнейшее желание оказаться рядом с Сабриной вне зависимости от того, нуждается она в его помощи или нет, Дерек встал, натянул вельветовые брюки и прошлепал босыми ногами к двери. В гостиной тускло светил камин. Дерек подбросил дров и направился на кухню. Остановившись в дверном проеме, он огляделся. Сабрины нигде не было видно. Она оставила для него на столике кофейник и записку. Записка гласила:
