незабываемых дня, гуляя по городу и занимась любовью в роскошном номере дорогого отеля. Когда они вернулись в Вермонт, Дерек еще пару дней прогуливал жену по заснеженным лесным тропкам, а потом отвез в «Гринхаус» навестить Ники, по которому она сильно кучала.
Баловать Сабрину ему помогало то обстоятельство, что Энн взяла на себя заботы по кухне и готовила всевозможные экзотические блюда.
Энн, однако, занималась не только готовкой. Под руководством Дерека она с Джастином включилась в работу над репортажами, темы которых подсказывал им их новый наставник.
Нечего и говорить, что бурная деятельность, которую развили Джастин и Энн в сарае, отвлекала Джей Би от написания его очередного ужастика. Как-то раз, когда Сабрина заглянула в сарай, она застала старшего брата на половине Джастина и Энн. На вопрос, как подвигается работа над книгой, он довольно резко ответил, чтобы она занималась своей собственной, а в его дела не лезла. Получив такую отповедь, Сабрина уже не отваживалась задавать вопросы Джей Би и расспрашивала об успехах брата молодую женщину, с которой у нее сложились прекрасные доверительные отношения. Неожиданно выяснилось, что Энн вовсе не считает Джей Би таким уж несносным человеком, как это было в самом начале.
Снова приехала Маура, к которой у Дерека было двойственное отношение. Он понимал, что эта женщина является ближайшей подругой его жены, с которой ей было приятно проводить время и вспоминать годы учебы в школе. При всем том его раздражали многочисленные вопросы, которые задавала ему Маура, а также ее неуемная страсть часами болтать о всяких пустяках. Дерек был с Маурой неизменно вежлив, но, когда она уехала в Нью-Йорк, вздохнул с облегчением.
Когда двухнедельная передышка подошла к концу, Дерек вынужден был признать, что она не сказалась на состоянии Сабрины. Она все так же быстро уставала, а темные тени у нее под глазами упорно не желали исчезать. Дерек решил, что на Сабрине так сказалось внутреннее напряжение, связанное с затеянным им расследованием. Избавиться от него можно было только одним способом — разрешить загадку досье Баллантайна. Поэтому, не откладывая дела в долгий ящик, Дерек заказал два билета на самолет до Чикаго.
16
Бернис Баллантайн жила в красивом доме в стиле эпохи Тюдоров в живописном пригороде Чикаго.
Дерек позвонил ей из отеля, где они с Сабриной остановились, и договорился о встрече.
— Ты назвал ей свое настоящее имя, — сказала Сабрина. — Не кажется ли тебе, что тем самым ты дал ей понять, мы сейчас занимаемся.
— Не думаю, — ответил Дерек. — Вряд ли Баллантайн рассказывал ей о своих махинациях, а если бы ее на этот счет просветил Грир, в чем я лично сильно сомневаюсь, она бы ни при каких условиях не согласилась на эту встречу. В данный момент миссис Баллантайн знает только то, что я ей сообщил. А именно: мы изучаем биографию ее мужа, чтобы написать о нем книгу, что, по большому счету, соответствует истине. Чем меньше мы будем лгать, тем меньше у нас будет шансов попасться на собственном вранье.
Сабрина была абсолютно согласна в этом с мужем.
— Кроме того, — продолжил Дерек, — у меня не было выбора. Скорее всего она бы меня узнала.
Бернис Баллантайн и в самом деле узнала Дерека. Она отметила, что раньше часто видела его на экране телевизора и рада, что он снова вернулся к работе. Дерек стал объяснять, чтобы вывести ее из этого заблуждения. Да не и не уж сильно она ошиблась: в определенном смысле он и вправду вернулся к работе.
К сожалению, Бернис Баллантайн мало что знала и оказать существенную помощь в их расследовании не могла. Она перечислила общеизвестные факты из биографии своего супруга, после чего сообщила, что он был хорошим отцом, примерным мужем и прекрасным человеком, чьим единственным недостатком было неумение обращаться с техникой.
Да, она знает, что государственным служащим платят мало, но их с мужем это не смущало, поскольку у них имелись собственные средства. Нет, о коррупции в Верховном суде она ничего не знает. Да, временами у ее мужа бывали депрессивные состояния вследствие общего переутомления и огромных нагрузок на работе. Нет, никаких бумаг и документов, кроме тех, что были переданы библиотеке Чикагского университета, после смерти судьи не осталось.
В конце беседы миссис Баллантайн пожелала Дереку плодотворной работы на студии. Он не смог удержаться от искушения и спросил, что она думает об избирательной кампании Ноэла Грира. Вдова ответила, что если бы она была жительницей Нью-Йорка, то голосовать бы за него не стала, поскольку он женолюб, а она неверности мужчинам не прощает.
— Да, общение с ней меня не вдохновило, — сказал Дерек, когда они вышли из дома вдовы Баллантайн и сели в арендованный автомобиль. — Тем не менее нашу встречу полной неудачей не назовешь. Или я ничего не понимаю в людях, или она говорила чистую правду. Теперь я окончательно убедился, что эта женщина не имела ни малейшего представления о грязных делишках своего супруга.
— Но это вовсе не означает, что этих самых делишек не было, — возразила Сабрина. — Она упоминала, что много времени проводила здесь, в то время как ее муж оставался в Вашингтоне. А это открывает перед нами целый ряд возможностей.
— Говорят, что жена узнает о проделках мужа последней…
— Или первой. Но только не в этом случае.
— Может быть, ее дочь более сведуща?
Если Памела Баллантайн и знала кое-что о тайной жизни своего отца, то никакого стремления поделиться своими знаниями не проявляла. Она была замужем, жила в одном из небоскребов на набережной, тем не менее приглашать к себе в гости Сабрину и Дерека не стала и выбрала местом встречи офис фирмы, где работала архитектором.
Памела вела себя вежливо, но держалась подчеркнуто официально и говорила мало. Сабрина сочла ее холодной и самовлюбленной, а Дерек — сдержанной и скрытной.
Эта встреча помогла им уяснить, что Памела Баллантайн не любила говорить о своем отце, а заодно узнать, как она ала себя после замужества. Ее имя — Памела И. Стэнджер было золотыми буквами вытеснено на стеклянной двери офиса вместе с фамилиями ее партнеров. Буква Б, рая говорила бы о ее девичьей фамилии, на двери отсутствовала. Это показалось Сабрине и Дереку странным. Большинство женщин, имея отца — члена Верховного суда, этим бы обстоятельством гордилось. Памела же, судя всему, подобных чувств не испытывала.
Питер Баллантайн, единственный сын покойного судьи, оказался менее сдержанным, чем его сестра. Он был дважды женат, дважды развелся и смотрел на мир без иллюзий. Сабрина и Дерек не знали, почему он, желая излить свою горечь, выбрал именно их, но решили этим воспользоваться и впитывали каждое его слово.
Литер сообщил, что, хотя его отец, приезжая домой, бывал к нему внимателен, виделись они редко. Ллойд Баллантайн больше всего на свете ценил свою свободу. Когда детям исполнилось пятнадцать, он отдал их в закрытую частную школу. Баллантайн часто отправлялся в деловые поездки, оставляя жену в одиночестве. Став Генеральным прокурором и переехав в Вашингтон, Баллантайн не стал продавать дом в Чикаго. Он не продал его и тогда, когда сделался членом Верховного суда, хотя эта должность давалась пожизненно. Питер привык существовать отдельно отца и, проживая от него вдали, утраты не чувствовал. Зато он очень жалел свою мать и утверждал, что она заслуживала лучшей участи.
Когда Дерек спросил, почему он, Питер, так жалеет свою мать, тот ответил ему многозначительным взглядом — дескать, «ты что, парень, сам не понимаешь?». Это была ниточка, в которой так нуждались Сабрина и Дерек.
— Женщины! — уверенно сказал Дерек, когда они ехали в аэропорт Чикаго, чтобы оттуда вылететь в Бостон. — Собственно, мы сами думали в этом направлении. Выпивка, наркотики, азартные игры, секс — набор известный. Но, похоже, в данном случае все дело в сексе. — Когда Сабрина удивленно подняла бровь,
