Церковь не пыталась больше подчинить себе государство, не искала даже тесного союза с ним - на глазах одного поколения троны трещали, как пустые орехи, а те, кто недавно восседали на них, в большинстве своем или улетели в тартарары, или удержались не самым достойным образом. Церковь же, несмотря ни на что, выглядела куда привлекательнее. Поэтому все католики сделались папистами, папа стал их духовным лидером, которому в делах веры не требуется посредничество земной власти. Во Франции идея галликанства, независимости национальной французской церкви была отброшена целиком и полностью.
В известной мере противопоставив себя государству, церковь могла теперь увереннее и убедительнее отстаивать интересы всех нуждающихся, всех притесненных. Она стала демократичней. Зарождались идеи христианского социализма: популярный священник Ламенне выступил с требованиями всеобщего избирательного права и свободы общественных союзов. Правда, для своего времени его взгляды оказались слишком смелыми - папа осудил их крайности.
РЕВОЛЮЦИЯ 1848 ГОДА
В 1847 г. в стране разразился экономический кризис. Предыдущим летом сначала засуха, потом проливные дожди погубили значительную часть урожая. На следующий год от болезни сильно пострадал картофель - основной продукт питания многих простых людей. Большинство населения тратило деньги на резко подорожавший хлеб, на приобретение промышленных товаров их не оставалось. Цены на продукты росли еще и потому, что действовал запрет на ввоз зерна из-за рубежа.
А в промышленности возникли свои проблемы. Железнодорожный бум породил спекуляции, в результате которых возросла стоимость перевозок. Это ударило по многим отраслям, особенно металлургической. Как следствие - банкротство предприятий, массовые увольнения создали условия для первого системного кризиса капитализма.
Всеобщее недовольство сделало политическую ситуацию более напряженной. В рабочих, студенческих, интеллигентских кругах все популярней становились социалистические идеи: во всех бедах обвиняли правительство и проводимый им экономический либерализм. Буржуазия все настоятельнее требовала расширения избирательных прав.
Поскольку митинги и собрания были запрещены, оппозиционные активисты взяли на вооружение «тактику банкетов». По всей Франции в буржуазной среде устраивались многолюдные застолья, во время которых звучали политические речи и тосты. Собравшиеся требовали предоставления права голоса всем членам национальной гвардии и людям с высшим образованием, а также исключения из палаты государственных служащих.
День 22 февраля 1848 г. был праздничным, и в Париже был намечен большой банкет с участием многих депутатов и командиров национальной гвардии. Однако премьер Гизо, раздраженный и неверно оценивший ситуацию, накануне запретил подобные мероприятия. И этого оказалось достаточно.
К вечеру 22 февраля в некоторых кварталах, прилегающих к центральным, стали собираться толпы возбужденных людей и было по строено несколько баррикад. Наутро рабочие и студенты двинулись в западную, аристократическую часть города, требуя отставки Гизо и его кабинета. Среди протестующих некоторые были вооружены. Правительство попыталось навести порядок с помощью национальных гвардейцев, но те, сами в большинстве своем недовольные буржуа, действовали неохотно. Многие присоединились к манифестантам.
Луи-Филипп пошел на уступки. Гизо был отстранен. Люди не расходились, но их настроение стало меняться, возможно, дело закончилось бы миром - многие сохраняли симпатии к своему добродушному и общительному королю. Но произошел инцидент: охранявшие здание министерства иностранных дел пехотинцы неожиданно открыли огонь по демонстрантам. Несколько человек было убито. Кто.приказал стрелять, так и осталось невыясненным.
Этот трагический случай решил судьбу короля Луи-Филиппа. Тела убитых стали возить по всем улицам, их сопровождало множество разгневанных людей, раздавались крики и призывы «к оружию!». С колокольни церкви Сен-Жермен-о-Пре загремел набат. Баррикады появились повсюду.
Луи-Филипп решил действовать силой. Но когда утром 24 февраля он стал объезжать строй своих предполагаемых защитников, солдаты в ответ на королевское приветствие угрюмо молчали, а национальные гвардейцы выкрикивали те же лозунги, что и восставшие.
Упавший духом государь вернулся в свои апартаменты. Находившийся при нем журналист Эмиль Жирарден первым решился предложить отречься. Его слова подхватили другие приближенные. Луи-Филипп понял, что другого выхода нет. Но, желая сохранить трон за Орлеанским домом, он отрекся в пользу своего внука. Затем обрядился в простую одежду, сел в наемную карету и в сопровождении эскадрона кирасиров отправился в Сен-Клу.
Когда текст отречения доставили в палату депутатов, туда уже ворвались народные толпы. Часть заседавших разбежалась. Оставшиеся, среди них Ламартин, объявили себя сторонниками республики. О сохранении монархии не могло быть и речи. Тут же был составлен список временного правительства. С ним направились в здание ратуши, где находились руководители народного выступления. Там настроение было более радикальным, поэтому состав временного правительства был дополнен социалистом Луи Бланом и политиком-демократом Ледрю-Ролленом. Радикальные республиканцы хотели добавить других сторонников революционных перемен, но умеренные их не поддержали.
Король с семьей отбыл в Англию. Там изгнанникам оказал помощь родственник, бельгийский король Леопольд I. Он предоставил им свой замок Клермонт, где Луи-Филипп и скончался в августе 1850 г. в возрасте 77 лет.
Во главе правительства встал Альфонс Ламартин, не только политический деятель, но и известный поэт-романтик. Он и его сторонники занимали умеренную позицию: считали необходимым ввести всеобщее избирательное право (под «всеми» понимались, разумеется, взрослые мужчины), но не затрагивать права собственности и отношений труда и капитала.
Левые назвали себя «партией социальной республики» и сделали своим символом красное знамя. Один из их лидеров Ледрю-Роллен, вошедший в правительство, мечтал о возрождении якобинской системы с полномочными революционными комиссарами в провинциях. На кого-то подобная революционная романтика могла подействовать, но конкретной программы общественного переустройства у Ледрю-Роллена не было. Социалист Луи Блан, напротив, хоть сейчас готов был приступить к «организации труда», то есть к социалистическим реформам.
Управление страной взяли на себя все же умеренные. Было введено всеобщее избирательное право. Ламартин обратился ко всем европейским правительствам с успокоительным заявлением: Франция не собирается никуда экспортировать свою революцию. Но успокаивай, не успокаивай - опасное брожение охватило многие страны, и вскоре полыхнул всеевропейский пожар (Россию Бог миловал - у нее был Николай I). Тем не менее Франция действительно никому не помогла - революции повсюду были подавлены.
Рабочим, которые оставили на всякий случай при себе оружие и организовали свою национальную гвардию, гарантировали право на труд - государство обязалось обеспечить каждому возможность заработка. Была создана «комиссия для рабочих» во главе с Луи Бланом - для решения их проблем. В ее работе принимали участие депутаты от рабочих. Комиссия уменьшила продолжительность рабочего дня, предложила ввести третейский суд для решения споров между хозяевами и работниками.
Но не прошло и двух месяцев, как положение опять обострилось. Радикалы выдвигали все новые требования, умеренные отвечали, что правительство и так зашло слишком далеко. Когда в ратушу явились рабочие гвардейцы, чтобы заявить о необходимости «уничтожения эксплуатации человека человеком и устройства организации труда в виде ассоциаций» - их встретили «мохнатые шапки», как называли членов
