Масонский характер «Союза освобождения» признается даже П. Милюковым, который писал, что именно от его руководителей он получал многократные и настойчивые предложения «войти в некий тайный союз». Милюков говорит также о тайных решениях не известного ему коллектива, стоявшего за «Союзом освобождения», которые управляли его общественной деятельностью. «Впоследствии мне, писал Милюков, — однако, пришлось считаться с готовыми решениями, принятыми без моего участия, и довольствоваться тем, что я не нес за них личной ответственности… Против целого течения я все равно идти бы не смог».[159] В этом признании выражалась вся сущность российской интеллигенции, лишенной национального сознания, готовой в борьбе с ненавистным ему государственным строем подчиняться решениям неизвестной тайной организации. Именно это и сделало многих из них игрушкой тайных закулисных сил и зарубежных спецслужб.
В январе 1904 года деятельность «Союза освобождения» переносится непосредственно в Россию. Деятели «Союза освобождения» в этом же году начинают активно вербовать в масонские ложи близких ему по духу лиц. И.В. Гессен рассказывает, как Ковалевский при первой встрече, едва успев поздороваться, «добродушно разжиревший, с таким же жирным голосом», стал доказывать, что «только масонство может победить самодержавие». Гессену он напоминал «комиссионера, который является, чтобы сбыть продаваемый товар, и ничем не интересуется, ничего кругом не видит и занят только тем, чтобы товар сей показать лицом». Комиссионер от масонства Ковалевский «был вроде генерала на купеческих свадьбах»[160] и сам по себе мало что представлял, слепо выполняя волю лиц, его пославших.
Кроме уже упомянутых масонских организаций, в России проводили свою деятельность мартинисты, филалеты и розенкрейцеры.
Мартинизм в царствование Николая II связан с именем известного Филиппа, прибывшего в Россию из Лиона и организовавшего в 1895 году ложу «Крест и Звезда», председателем которой был сам Филипп, а после его смерти граф Мусин-Пушкин. Собрания носили тайный характер, принимались в нее и женщины. Для общего употребления Филипп создал духовный кружок, обсуждавший религиозные вопросы.
Под влияние Филиппа одно время подпала даже сама Царица, однако ненадолго. Знакомство Филиппа с Царской семьей дало основание для слухов о том, что Николай II состоит в ложе мартинистов, хотя ничего подобного не было.
После возвращения Филиппа во Францию, в Петербург прибыл гроссмейстер ордена мартинистов Папюс (доктор Анкосс), вскоре, однако, высланный из России. Тем не менее он успел основать целый ряд мартинистских лож в Петербурге («Аполлония» — руководитель Г.О. фон Мебес), в Москве («Св. Иоанна Равноапостольного» — руководитель П.М. Казначеев), в Киеве («Св. Владимира Равноапостольного» — председатель Маркотун),[161] Саратове, Казани, Новгороде, Полтаве.[162]
С 1898 года в Петербурге существовали две ложи — «Пирамида» и «Карма», — принадлежавшие тайному оккультному обществу филалетов. Учреждение этих лож в России было возможно благодаря покровительству Великого Князя Александра Михайловича. Как указывают масонские источники, Великий Князь, занимавшийся усердно спиритизмом, получил этим путем «потустороннее указание» на то, что в России должна произойти революция, что ему при этом предстоит сыграть ту роль, которую играл Людовик Филипп в момент французской революции 1830 года и взойти на российский престол. Для этого необходима оккультная поддержка всемирных тайных обществ, и прежде всего масонских лож.[163] Ложа «Карма», возглавляемая Н.Н. Беклемишевым, собиралась у него на квартире. Эта ложа была одной из самых массовых и включала многие сотни человек.
В начале царствования Николая II в России существовала целая сеть лож розенкрейцеров, ведущая свое начало еще с XVIII века, традиционно связанная тайной и сильной внутренней дисциплиной («равный равному повелевает», «достойный достойнейшему повинуется»). Практически розенкрейцеры сумели просуществовать в России весь XIX век, несмотря на строгий запрет.
В середине 90-х годов розенкрейцеры имели свои ложи в Москве, Саратове, Казани, Нижнем Новгороде (мастер Бурыгин), Полтаве (ложа «Кирилл и Мефодий»), Киеве, Феодосии (ложа «Св. Иоардана») и Риге. Тогда же, по сведениям масона Кандаурова, происходит фактическое слияние розенкрейцеровских и мартинистских лож. Под юрисдикцией розенкрейцеров незадолго до войны была образована ложа «Люцифер», в которую входили Валерий Брюсов, Андрей Белый, Петровский, Вячеслав Иванов. Впоследствии ложа «Люцифер» вошла в тесный контакт с орденом антропософов (Штейнера) и поэ— тому позднее, уже в 1916 году, была закрыта распоряжением Московского центра розенкрейцеров.
Несколько иначе история российских мартинистов излагается по архивам Ленинградского ГНУ. По сведениям этого учреждения, первая мартинистская ложа была образована в Петербурге в 1899 году графом В. Муравьевым-Амурским как филиальное отделение одноименного французского ордена. Соперничество между ним и главой мартинистов Папюсом привело к тому, что графа отставили от должности делегата Ордена в России, а на его место в 1910 году назначили поляка графа Ч.И. Чинского. В 1912 году произошел раскол, и петербургская часть мартинистов во главе с Г.О. Мебесом объявила о своей независимости от Парижа. Московские же мартинисты во главе с П.М. и Д.П. Казначеевыми остались в подчинении французских «братьев», за что, как мы впоследствии узнаем, получали от них материальную поддержку. Петербургские мартинисты образовали в 1913 году «особую автономную цепь с тамплиерской окраской», которая просуществовала вплоть до ее разгрома в 20-е годы. [164]
Создаются ложи и в малороссийских губерниях. В 1900 году на базе ранее существовавшей ложи заграницей организуется Великая Ложа Украины[165] (по другим источникам, Великая Ложа возникла в 1902 году в Женеве[166]). Эта ложа координировала деятельность целого ряда подрывных радикально-националистических лож, выступавших за отторжение от России ее исторических территорий. К Великой Ложе Украины относились ложи «Рассеянного Мрака» в Житомире, «Озириса» в Каменце, «Шевченко» в Харькове (основана в 1901 году), «Бессмертия» в Киеве, «Понта Эвксинского» в Одессе, «Любви и Верности» в Полтаве, «Братства» в Чернигове (основана в 1904 году).[167]
Активную подрывную деятельность продолжило сионистско-масонское Общество распространения просвещения между евреями в России. В числе его активистов подвизались известные русофобы барон Гинзбург, кадет Винавер, А.И. Браудо. Последний состоял членом редколлегии «Восхода», редактировал издававшиеся в Берлине, Лондоне и Париже антирусские газеты «Русские корреспонденции» и «Даркест Раша», а после начала первой мировой войны организовал «Политическое объединение петроградских евреев». По линии масонства Браудо находился в близких отношениях со многими известными еврейско- масонскими общественными деятелями — П.Н. Милюковым, И.В. Гессеном, В.Л. Бурцевым, Е.Д. Кусковой, С.В. Познером, С.М. Дубновым, Г.Б. Слиозбергом.[168]
Развитие масонства в России, как и в других государствах, осуществлялось под видом борьбы за просвещение. Именно так возникли в России «Лига Образования», «Народный Университет» и общество «Маяк».[169]
В России общество «Маяк» стало действовать с 1906 года по инициативе и на средства американца Джемса Стокса, одного из деятелей масонской «Международной христианской ассоциации молодых людей». Целью этого общества стало «содействие нравственному, умственному и физическому развитию молодежи». Почетным попечителем общества был принц П.А. Ольденбургский.
Большинство руководителей «Маяка» состояло членами «Теософического общества», председатель — сенатор И.В. Мещанинов, секретарь Н.А. Рейтлингер: К.Ф. Неслуховский, Д.М. Левшин, Э.В. Ропс, князь П.С. Оболенский, И.Н. Турчанинов, Ф.А. Гэйлорд (главный секретарь общества).
В числе руководителей общества был А.Ф. Масловский.
Членами общества состояли князь Ф.Ф. Юсупов, графиня Е.В. Шувалова, П.А. Потехин, П.И. Ратнер, В.А. Ратьков-Рожнов, П.А. Бадмаев, В.Н. Коковцов, Е.В. Сажин, М.Н. Галкин-Враской, князь С.М. Волконский.
Учеников общества воспитывали в духе презрения к национальной России. Внушали им идеи космополитизма и избранности, нежелание мириться с окружающим порядком. Темы учебных занятий были весьма характерны: «Любовь к человечеству», «Любовь-единение», «В. Соловьев и социализм», «Л. Толстой и анархизм», «Гуманизм и либерализм», «Эволюция и Революция», «Революция и воспитание», «Мораль господ — мораль рабов», «Быть великими и в то же время малыми», «Евангелие и социализм».
