требуется немедленная помощь». Командир «Гордого» капитан 3-го ранга Е.Б. Ефет также просил о помощи голосом в мегафон. Принимая во внимание, что на Т-210 трал мог быть поставлен только через 20–30 минут, начальник штаба бригады траления, получив разрешение командира отряда прикрытия, в 21:25 повернул к «Гордому», приказав находившемуся на Т-215 командиру 2-го дивизиона тральщиков старшему лейтенанту М.Д. Годяцкому продолжать проводку отряда прикрытия.
На «Гордом» преувеличили степень полученных повреждений и пересадили почти весь личный состав на Т-210, а также на подошедший позднее к борту тральщик «Ляпидевский». На эсминце оставили только офицеров, старшин групп, зенитчиков и личный состав аварийных партий. Через трещины поступило около 420 т воды, но вскоре ее поступление прекратилось. На Т-210 предприняли попытку взять эсминец на буксир, однако это оказалось тральщику не под силу, о чем донесли по радио на лидер «Минск».
По существу, особой необходимости в немедленном буксировании «Гордого» не было, тем не менее, вскоре после 22 часов, когда в темноте обрисовались контуры подошедшего с запада эсминца «Свирепый», начальник штаба бригады траления попросил его командира оказать помощь «Гордому». На «Свирепом», уже получившем перед этим аналогичное указание от находившегося на крейсере «Киров» командира Отряда легких сил[45], тотчас убрали параванный охранитель и стали подходить к «Гордому», но обнаружили по носу плавающую мину, от которой пришлось уклониться. Новое напоминание о том, что весь этот исключительно рискованный маневр осуществлялся на минном поле, казалось бы должно было заставить немедленно прекратить всякие попытки буксирования и приказать всем трем кораблям стать на якорь. Однако на Т-210 поставили параван-трал и повели за ним оба миноносца. Идя со скоростью 5 узлов, соответствовавшей скорости буксирования «Гордого», нельзя было обеспечить надежность действия параванов, но благодаря тому, что до начала буксировки миноносцы снесло ветром к югу от района заграждения И-28, новых встреч с минами не произошло.
Вскоре после полуночи буксиры лопнули, и это положило конец буксировке. «Свирепый» и «Гордый» почему-то не стали на якорь и до рассвета лежали в дрейфе. За ночь их снесло примерно на две мили к югу от того места, где стоял на якоре лидер «Минск». Если бы в том районе существовало минное поле, по- видимому, оба эсминца, скорее всего, погибли. Кто был бы в этом виноват?
После того как Т-210 в 21:25 повернул к «Гордому», ведущим должен был стать Т-211, но к этому времени на нем еще не успели заменить трал, перебитый взрывом мины на линии И-42. Трал Т-203, по- видимому, также был оторван взрывом мины, вследствие чего с исправными тралами шли только Т-215 и Т-218. Было уже довольно темно, стало трудно удерживать равнение в строю, в связи с чем лидер «Минск» уклонился немного к югу от тральной полосы, и в 21:40 в его правом параване взорвалась мина. Взрыв, происшедший в 10–12 м от борта, причинил серьезные повреждения кораблю: образовалась пробоина площадью в полтора квадратных метра, между 45-м и 75-м шпангоутами разошлись швы, во внутрь корпуса поступило свыше 500 т воды. Вслед за лидером корабли отряда прикрытия, отработав задним ходом, остановились на месте. Но на базовых тральщиках не видели взрыва мины в охранителе лидера и поэтому продолжали следовать назначенным курсом. После доклада концевого тральщика о том, что лидер сильно отстал и скрылся из виду, на всех четырех кораблях, не имея возможности останавливаться с поставленными параван-тралами, уменьшили ход, застопорив одну машину. Но и эта мера не помогла восстановить зрительную связь с лидером. Около 22:20 тральщики повернули на курс 57° (фарватер 10 ТБ-д), окончательно оторвавшись от отряда прикрытия, командир которого не передавал никаких указаний.
На лидере «Минск» якобы до такой степени были поглощены борьбой за живучесть корабля, что в первое время все позабыли о тральщиках, которые вскоре «ушли в темноту». На самом деле это говорит о крайне низкой организации главного командного пункта корабля. Вахтенный офицер, а тем более сигнальщики, никакого участия в борьбе за живучесть не принимают — если, конечно, мостик не горит, — а потому они были обязаны своевременно заметить уход тральщиков и доложить об этом командиру корабля и старшему на борту — начальнику штаба флота. Кстати, поскольку последний являлся командиром отряда, то при нем должен был находиться если не походный штаб, то как минимум оперативная группа с оперативным дежурным. Вот именно последний и должен был немедленно вернуть тральщики назад, вне всякой зависимости от борьбы за живучесть на лидере.
Благодаря действиям личного состава, поступление воды на «Минске» прекратилось, начали ее откачку, но уверенности в исправности всех механизмов не было. Ночная стоянка на якоре не предусматривалась планом перехода флота, и командир отряда прикрытия не желал слишком долго задерживаться на месте. Кто-то подал мысль о буксировке лидера эскадренным миноносцем «Скорый». Флагман предложение утвердил, и «Скорому» приказали взять лидер на буксир. Вместе с тем начали пытаться вернуть ушедшие вперед тральщики — но пока на них передавали соответствующие радиограммы, пока эти радиограммы приняли и расшифровали, Т-211, Т-218, Т-215 и Т-203, уже подошедшие к району якорной стоянки отряда главных сил, по приказанию командующего флотом вступили в охранение крейсера «Киров». По-видимому, уже имеемых пяти базовых тральщиков командующему показалось мало, и тот факт, что он для собственной безопасности собрал около себя почти все тральщики специальной постройки, его не смущал. Надо напомнить, что к нему также шли шесть тихоходных тральщиков от Гогланда.
Командир «Скорого», капитан 3-го ранга А.Н. Баландин хотел буксировать лидер лагом, но с лидера приказали подойти с носа. Трудно сказать, почему никто, начиная с командира отряда прикрытия, не подумал о том, что не следует допускать всего этого маневрирования на минном поле, на котором, несомненно, находились оба корабля. Выполняя опасный маневр «Скорый», обойдя лидер с левого борта и подходя затем задним ходом к его носу, подорвался кормой на мине и через несколько минут затонул. Из личного состава корабля катерами МО и шлюпками, спущенными с посыльного судна «Пиккер», спасли всего 78 человек. Командир и военный комиссар эсминца не пожелали уйти со своего корабля: командир все время оставался на мостике, комиссара насильно заставили броситься в воду, но он не стал плыть. Было слышно два пистолетных выстрела, в связи с чем решили, что командир и комиссар корабля застрелились.
После гибели эсминца «Скорый» лидер «Минск» вместе с другими кораблями отряда прикрытия встал на якорь в 12 милях западнее маяка Вайндло, в восточной части Юминданинского минного поля. В том же районе остановились в темноте отдельные транспорты из состава конвоев I и II, четыре эскадренных миноносца и, наконец, лидер «Ленинград». Этот корабль в течение нескольких минут получил два противоречивых приказания. В 22:20 командир отряда прикрытия приказал ему взять на буксир эскадренный миноносец «Гордый». На лидере «Ленинград» только что привели в порядок параваны и немедленно пошли к «Гордому». Но через три минуты была получена запоздавшая на целый час радиограмма командующего КБФ с приказанием выйти на левый траверз крейсера «Киров» вместо «Сметливого», которому приказали идти в голове крейсера. На лидере «Ленинград» повернули на восток, но идти дальше в темноте среди скопления кораблей и судов оказалось невозможно. Около 23 часов лидер стал на якорь, по бортам расставили матросов с шестами и веслами для отталкивания плавающих мин. Незадолго до полуночи с какого-то из проходивших мимо тральщиков передали: «Идите за мной, я иду с тралом». Одновременно с лидера «Минск» пришло приказание командира отряда прикрытия: «Утром пойдете за тральщиком головным, за вами пойдет „Минск“, у него не действует компас».
Указанный командиром отряда прикрытия тральщик был Т-210, единственный из пяти базовых тральщиков, своевременно принявший приказание о возвращении к «Минску» и около 2 часов 29 августа ставший на якорь примерно в одной миле от лидера. Остальные четыре тральщика, задержанные командующим флотом для усиления противолодочной и противокатерной (!) обороны крейсера «Киров», не возвратились к отряду прикрытия, хотя его командир тремя радиограммами просил вернуть их для проводки семи кораблей отряда.
Последними из Таллина уходили корабли арьергарда. Сторожевой корабль «Буря» утром 28 августа поставил пять минных банок (всего 19 мин) в районах бухты Копли-Лахт и Суропского прохода. Позднее малый заградитель «Вайндло» поставил мины в Купеческой гавани и на Таллинском рейде. После ухода в море отрядов главных сил и прикрытия сторожевые корабли «Снег» и «Циклон» поставили банками около
