— Мужики, я багги почти починил!
— Ну а чё тогда кричишь, — невесело кинул я вниз.
— Так ведь почти всё уже… Чуть-чуть осталось.
Виноватому Даниле шибко хотелось сделать хоть что-то контекстное, молодец мужик.
— «Гоблин» — «Форту»!
— Слушаю тебя.
— Ленчик, ты? Значтак… Короче, эти перпейдоры нам «бывайте, на» сказали, обломись, свиданка в мае. Никого мы с Кастетом не выстегнули, просквозили, черти.
Интересно, как Zicke всё это понимает? А ведь и Катрин вполне понимает Сомова, когда тот в бою окончательно переходит на жуткий сленг. Да что там в бою, Гоблин не то что в нормальном, он даже в околонаучном разговоре легко может переобуться, совершенно неожиданно для собеседника завернув аргумент в нечто из стилистики: «Не читал Бальзака — по хлебалу на-ка!». Любо-дорого было послушать, как они в донжоне с профессором спорили! Тут русскому-то человеку, носителю языка и знатоку среды, специально учиться нужно, а они понимают… Иностранцы. Загадка.
— Лунёв где, и почему ты на связи?
— Костя за колёсами пошёл. Лена, главный там?
— Слушаю, Гоб, как вы?
— Да чё мы… Сидим на люстре, семечки хаваем. Шеф, не загрызли мы их, звиняй. Пока добежали, да всё винтами по кустам…
— Понял, дальше.
— Игнат рядом стоит, без царапинки, бодрый такой, с пушкой, только штаны сменить треба, — сперва Гоблин опытно доложил о живых. — Алик погиб, одна пуля под горло, почти в обрез броника, походу, из карабина били. Вот как оно вышло. Квадр целый, эти сучки по нему не стреляли.
— Затрофеить решили, — понял я.
— Ага. Ну, так ты того, санкцию давай! Надо к той дороге сбегать, понюхать всё. Вдруг у них бибика дорогой сдохла. Да и вообще, забиться, вдолбить кому шнобель внутрь под горячую руку, ситуацию зарисовать, ну, ты меня понимаешь. Данные нужны, факты.
Я прикинул смыслы. Есть смыслы.
— Добро. Идите двумя машинами, парня — с собой. Преследование по дороге запрещаю, не хватало нам ещё разок влипнуть. Хорошо понял меня, Гоб? На обратном пути забираете Алика… Там со зверями как?
— Какие звери, Дмитрич! После такой пальбы даже кузнечики разбежались, корчась от анальных болей, сутки в округе тихо будет… Но я пару сигналок поставлю на отпуг.
— Забираете его, и сюда.
— И всё-таки, шеф…
— Выполнять приказ, товарищ сталкер!
— Есть… Может, тогда к франкам заехать? Проверить бы, как они там, — уже осторожно предложил Сомов.
— Перебьются франки, — с неожиданной злостью прошипел я. — Меня сейчас, Миша, только свои интересуют. Всё, выполняйте!
— Принял. СК.
Мне придётся соответствовать. Похороны и поминки одни слоем, а вовремя принятые оперативные меры — совсем другое. И эти меры — прежде всего, они идут впереди любой трагедии, любых слез. Ибо предотвращают другие трагедии.
Неожиданное нападение словно отрезвило меня.
Не получится нам построить колонию, помахивая цветными венчиками под диско-музыку, не тот мир вокруг… Стоп, Федя, что значит, не тот! А прошлый что, слаще был?
В общем, пусть сталкеры смотрят-нюхают, пусть вызнают всё, что смогут. Округу будем под себя строить, нет у колонии другого выхода — заклюют в самое темечко, идёт начальный этап становления, в Замке Россия поначалу так же было, их раздражители сразу подпрессовывать начали, людей вышибать по окраинам, потеряшек ловить на дорогах, определяя их в рабство — наслушался историй. А потом и арабы включились.
Отсутствие здесь селективных кластеров, то есть, образований, с рождения, с самых первых заполошных минут пребывания на Платформе заточенных на формирование крепкой властной верхушки, способной сдерживать и направлять, не оставляет шансов обойтись исключительно мирными договорными методами.
Здесь, как я посмотрю, воля вольная, мама-анархия.
Краем я слышал переговоры в эфире с ожившим Стародубцевым и встревоженной Катрин Гийяно, почти вник в доклад дежурной от сицилийцев, уставших сидеть во влажном, несмотря на одежду из хвороста и бамбука, окопе… Даже представил, как итальянцы разложили по берме и в укреплённых рамами нишах оружие и боеприпасы и ждут нападения со своей стороны. Напрасно ждут, скорее всего, но полностью снимать посты пока нельзя.
Слышал и повторный запрос французам, а потом вопрос Маурера о том, сколько ещё ему болтаться в заливе… Всё повисло до возвращения группы сталкеров.
Тогда будет пауза, сброс напряжения, начнутся продуманные решения. Так я подумал — и ошибся…
Гонг!
— Тео, срочное сообщение по второму каналу!
Мы с Юркой синхронно метнулись в башенку, толкаясь, влезли внутрь. Второй канал это Нарвик, французы или Старый Порт.
— Себастьян со Старого Порта только что сообщил: вниз по Амазонке проследовали три моторные лодки, два RIB-а и деревянная, узкая и длинная! — не дожидаясь вопросов, быстро доложила Zicke. — Шесть человек, все с оружием, два карабина и два пистолета-пулемета STEN Mark V. У остальных гладкоствольные ружья. Скорость 18–20 км/час плюс течение. Проплыли мимо речного кордона десять минут назад, рядом с берегом шли, но останавливаться не стали.
Я не то чтобы растерялся, я просто подвис, как палёная виндовозина. Уже нервов не хватает. Это как понимать, на Форт Росс начинается атака по всем фронтам? Хорошо, что старый Себастьян нас предупредил, ох, как хорошо, такое не забуду.
— Что делаем, Тео?
— Подожди, — отозвался я, напряжённо думая.
Через день после нашего первого визита в Старый Порт неспешным ходом отправилась «Королева», сопровождаемая «Зодиаком» Катрин. Ребята, как и планировалось, закрепили знакомство, Юра поставил на кордоне рацию, которую Себастьян, впрочем, до поры прячет от посторонних глаз в сарае, вытаскивая аппарат лишь в случае необходимости. Старший экспедиции Эйнар передал марсельцу небольшой генератор, немного дизтоплива и два ящика со всяким мелочно-полезным. Эти вложения в дружбу народов и общин себя, как видно, вполне оправдали. Помогай людям, и они тебе помогут.
— От сталкеров что слышно? — я машинально тянул время.
— Уже на дороге стоят, работают. Возвращать?
Не сумев сразу сбросить паузу, я опять помолчал, прежде чем ответить.
— Нет, Ленни, пусть там работают. Они сейчас как дозор. Ладно. Так…
А что так, Федя? Что у тебя есть предложить?
— Ленни, давай под запись, — медленно начал я. — Передать «Cotton»: они идут к корвету, Катрин прыгает на борт, а Данька уже пустой идёт к нам. Мауреру приказ такой: выходить на траверз Цусимы и там ждать визитёров, уточнения позже. Нарвику — большую тревогу, пусть готовят позиции для стрельбы, по необходимости огнём поддержат шкипера сверху. И по сторонам чтоб смотрели! На северном рубеже остаётся один Халмар Ханссен, Стародубцеву — возвращение, скоро его сына привезут, да и Алика… В столовую сообщи, чтобы какого-нибудь пацана сюда послали, ему ДП в руки и отправляем к итальянцам, усилим огневую мощь.
Я обернулся.
