Она кивнула.
— Ты боялась, что тебя увидят наедине со мной.
— Сплетни. Я хотела оградить тебя от них.
— Спасибо, — сказал он. — Я достаточно взрослый, чтобы позаботиться о себе.
Он пожалел о своих поспешных словах.
— Почему все должно закончиться болью?
— Это неизбежно.
— Разница в возрасте? — растерянно предположил он.
Она покачала головой.
— Тогда что?
— Я тебе уже сказала.
— Это будет иметь большое значение?
— Для папы — да. Он всю жизнь работал, чтобы стать важным, могущественным человеком. Чтобы ощущать себя таким, он должен помогать евреям. Всем евреям. Особенно после Гитлера. Он больше времени работает на Израиль, чем на себя. Быть настоящим евреем для него сейчас не менее важно, чем некогда — быть богатым. Я не могу поступить с ним так.
— А ты? Разве ты не имеешь права получить от жизни все?
— Не за его счет.
— Значит, когда Доктор позвонил ему, а он — тебе, речь шла об этом.
— Я здесь, — без кокетства сказала она.
Сейчас Шарлен смотрела на него так, как тогда, у фонтанчика.
— Мой автомобиль стоит на дороге. Я оплачу счет и пойду к нему. Ты через некоторое время отправишься в свое бунгало. Я поставлю машину где-нибудь сзади.
— Нет, пожалуйста.
— Я не буду парковать ее возле твоего коттеджа, — тихо произнес он.
Она улыбнулась своими фиолетовыми глазами. Он подписал счет и неторопливо направился к главному входу.
Шарлен с закрытыми глазами докурила сигарету. Вытащила из пачки следующую, зажгла ее, сделала несколько затяжек. Затем, словно внезапно вспомнив о каких-то неотложных делах, посмотрела на часы и направилась к своему коттеджу.
Когда она оказалась возле него, Джеф уже лежал в шезлонге, глядя на Сан-Джасинто. Со стороны клуба актера не было видно.
Он не встал, чтобы встретить ее, а лишь протянул руку. Она взяла ее, и он усадил Шарлен на соседнее кресло рядом с собой. Они посидели неподвижно. Сейчас им было достаточно того, что они вместе, хотя Джеф уже ощутил охватившее его возбуждение. Однако желание посидеть рядом с Шарлен было более сильным, чем сексуальное влечение.
Внезапно он произнес:
— Я все еще не верю в это.
— Ты говоришь о моем отце?
— Нет, о тебе. При твоих возможностях… внешности… Такого со мной не случалось со студенческих лет. Такой внезапной любви.
Она вдруг отвернулась, и он понял, что сейчас в их беседе впервые прозвучало слово «любовь».
— Да, именно это, — сказал Джеф. — Если только ты не знаешь другого слова.
— Если это так, этого слова достаточно. Если нет, от теперешних слов позже будет только хуже.
Он не ответил. Она вытащила сигареты, закурила. Он забрал у нее сигарету.
— Ты куришь слишком много.
Она засмеялась.
— Нет, теперь я знаю, что это любовь. Когда начинают беспокоиться о том, что я много курю…
Она замолчала. Ее охватила печаль.
Шарлен взяла его руку и прижала к себе ниже груди. Это, похоже, означало, что теперь, когда они нашли друг друга, она боится потерять его. Джеф осторожно передвинул руку. Шарлен не стала останавливать его, однако не убрала свою руку с руки Джефа. Они полежали некоторое время молча, с закрытыми глазами. Затем электричество от его руки перешло к ее груди, и она сказала:
— Здесь становится холодно.
— Скоро солнце исчезнет, — произнес он, хотя они оба знали, что до заката остается еще час.
По-прежнему держа его руку, она встала, повернулась к стеклянной двери, за которой висели шторы. Она раздвинула их и вошла в коттедж. Он выждал несколько мгновений. Почему-то сейчас этого требовали хорошие манеры. Джеф обвел взглядом округу, проверяя, не следит ли кто-то за ними. Возле коттеджа не было никого — ни горничной, ни садовника. Он шагнул внутрь, задвинул стеклянную дверь и повернулся к Шарлен.
Она находилась в гардеробной. Джеф не мог видеть девушку, но он слышал шуршание одежды. Она снимала шорты и тенниску. Он шагнул к ней в тот момент, когда она освободилась от лифчика. Джеф взял бюстгальтер из ее рук и обнял девушку. Он впервые поцеловал Шарлен, крепко прижал ее тело к своему. Он чувствовал ее длинные ноги, хорошие бедра, а прежде всего — полные, упругие груди.
Он держал ее так довольно долго, прижимаясь к ней до тех пор, пока собственная боль не заставила его отпустить девушку, чтобы раздеться самому.
Когда он снова посмотрел на Шарлен, она уже не улыбалась. Он обнял ее, крепко прижал к себе. Она была нежной, податливой и сильной. А еще — молодой. Он ощутил это, целуя ее крепкую грудь. Ее соски набухли под его языком.
Она опустилась на кровать, вытянулась на ней с закрытыми глазами, словно боясь смотреть. Он стоял над ней и глядел на ее лицо, казавшееся сейчас почти детским. Джеф лег рядом с Шарлен, повернул голову так, что его рот коснулся ее груди. Потом он прижался к ее бюсту с такой силой, что она выдохнула воздух.
Отвечая на его страсть, ее теплое тело пришло в движение. Рука Джефа соскользнула с груди Шарлен и стала опускаться ниже, к талии, тонким бедрам, затем проникла между ними. Он обнаружил влагу на ее волосах. Шарлен была готова принять его. В какой-то момент она протянула руку, чтобы остановить Джефа, но потом она убрала ее, раздвинула бедра шире.
Он лег на нее, чуть опустился и начал входить в Шарлен. Она тихонько ахнула от боли. Он замер, но она заставила его войти в нее глубже. Затем обхватила Джефа своими ногами. Их тела слились в единое целое.
Первые несколько минут она не уступала ему в силе, жадности, желании. Страстно целовала Джефа, изучая языком его рот. Они кончили одновременно, что редко бывает при первой близости. Но если он в момент экстаза испытал облегчение, то она, похоже, сжалась от боли. Джеф скатился с Шарлен. Она отвернулась от него, пытаясь отдышаться.
Он молча лежал на спине, ожидая, когда она придет в себя. Наконец Шарлен взяла его за руку и прижала ее к своей щеке. Только тогда он заговорил.
— Я сделал тебе больно. Я не хотел.
Она тряхнула головой, еще сильнее прижала его руку к своей щеке и сказала:
— Я даже не знаю, как называть тебя. Когда люди влюбляются, это не должно происходить так быстро. Требуется время, чтобы обрести ласкательные имена, любимые песни, блюда. А у нас его не было.
— Значит, ты не отрицаешь, что мы влюблены, — медленно произнес он.
— Да, — печально сказала она.
— И я действительно причинил тебе боль.
— Тут нет твоей вины, — ответила Шарлен, желая закрыть эту тему.
— Следующий раз будет лучше, — обещал он.
Она кивнула с закрытыми глазами, зашуршав головой о подушку.
— Посмотри на меня, — попросил он.
Она покачала головой.
