вопросами. Хорош ли сценарий? Не слишком ли он длинный? Подходит ли труппа?
— Подходит ли звезда? — сердито перебил Джеф.
— Тут нет ничего личного. Они спрашивают о каждой звезде. Оливье играл у нас в качестве гостя, и они беспокоились даже насчет него. Таковы правила игры. Без нервотрепки эти ребята заскучают.
Клер подошла попрощаться. Она неожиданно поцеловала Джефа в щеку.
— Я сделала это, — поддразнила она Джефа, — теперь я могу пойти домой и сказать моему мужу — сегодня я поцеловала знаменитую кинозвезду. Это пробудит в нем ревность. Ничто не делает еврея- стоматолога более страстным, чем ревность.
Они оба засмеялись; Джеф спросил:
— Вы замужем за евреем?
Улыбка внезапно исчезла с лица Клер.
— Да, а что? Вам это не нравится?
— Нет. Я просто хотел знать. Если вы согласны говорить на эту тему. У вас получается? Я имею в виду, на самом деле?
— Да, получается. Поверьте мне.
Она произнесла это с сочувствием, и он тотчас понял, что она догадалась, почему он спрашивает.
— Спасибо. До свидания. Увидимся утром.
Он взял руку Клер, поцеловал ее, потом поцеловал актрису в губы.
— Теперь вы можете сказать, что звезда ответила на поцелуй. Он не даст вам уснуть до утра!
Джеф и Фредди поехали в лимузине через город. В пути Фредди сказал Джефу, что режиссер будет звонить ему в отель каждый вечер. Таким образом они смогут разрешать все проблемы в отсутствие труппы.
Когда лимузин остановился возле «Плазы», Фредди произнес:
— Не забывайте — если я могу что-то для вас сделать…
— Есть одна просьба… — начал Джеф.
— Какая? — обрадованно выпалил Фредди.
— Прекратите этот дерьмовый спектакль! Это обслуживание по высшему классу! Я — звезда, но не идиот. Я могу найти дорогу через город, воспользовавшись такси. Меня не надо привозить и доставлять назад, как двухлетнего ребенка. И я не злоупотребляю спиртным, так что нет необходимости проверять меня каждый вечер. У меня устойчивые привычки во всем — от посещения туалета до явки на репетиции. Так что оставьте меня в покое!
Не дождавшись ответа, он выскочил из лимузина и зашагал вверх по ступеням «Плазы».
На стойке администратора для него не было сообщений. Джеф отправился в свой «люкс», решив заказать напитки, но заметил, что кто-то прислал ему в ведерке со льдом по одной бутылке скотча, бербона и водки, а также содовую и тоник. На маленькой карточке было напечатано: «Подарок от «Плазы».
С ним снова обошлись, как со звездой первой величины.
Он не стал включать свет в комнате. Смешал себе напиток, подошел к окну посмотреть на парк и подумать о Шарлен. Когда позвонил Берни, Джеф с трудом услышал звук. Он пробормотал, что может поговорить, выслушал режиссера и положил трубку, не высказав никакого собственного мнения.
Прошло больше часа. Шарлен не звонила. Джеф собрался пойти пообедать, хотя у него не было аппетита. Даже если бы он проголодался, ему не хотелось есть в одиночестве. Он решил заглянуть в телефонный справочник, найти там номер Клер и позвонить ей. Но он не знал ее фамилии по мужу.
Он все же взял манхэттенскую телефонную книгу и начал искать на букву К. Коэн, Коукинс, Колстен, Колтон… Колтон, Клер. Строкой ниже — Колтон, Ирвин, Доктор. Адрес был тот же. Значит, это ее фамилия по мужу. Он раздумал звонить. Он подождет.
К восьми часам Джеф обнаружил, что он грозит Шарлен. Если она не появится, он воспользуется предложением Фредди насчет двух девушек. Но он знал, что не поступит так. Вместо этого он решил позвонить Клер. Она поймет его. Днем она тотчас догадалась, когда он спросил ее насчет брака с евреем. Он снял трубку и неожиданно услышал голос телефонистки:
— Мистер Джефферсон?
— Да.
— Вам звонят, мистер Джефферсон.
— Хорошо! — быстро ответил он и услышал голос Шарлен:
— Джеф, дорогой, это ты?
— Шарлен! Где ты?
— Слава богу, что ты еще здесь! Я думала, ты уже ушел обедать или еще куда-нибудь.
— Где ты? — снова спросил он.
— В «Ла Гардии», — ответила она; эти слова заключали в себе целый мир.
— Я приеду за тобой! — сказал он.
— Это глупо, — она засмеялась, испытав облегчение от того, что нашла его. — Пока ты будешь добираться сюда, я успею приехать в Нью-Йорк.
— Хорошо, — сказал он. — Возьми такси. Я буду ждать внизу.
— Нет, не надо, — возразила она серьезным тоном. — Не будем устраивать зрелище в том месте, где нас может увидеть дюжина знакомых отца.
— Хорошо. Я буду ждать в номере. «Люкс» двенадцать — ноль четыре. Не задерживайся!
Шарлен добралась до «Плазы» меньше чем за полчаса. Она взяла себе номер на одном этаже с Джефом. Освежившись, она подняла трубку, попросила соединить ее с номером 1204 и тихо произнесла:
— Я здесь. Двенадцать-десять.
Положив трубку, она задрожала.
Если бы он не постучал в дверь через несколько секунд, Шарлен заплакала бы. Они обнялись, прежде чем дверь закрылась.
Он не выпускал ее из своих объятий. Ощущения были не хуже тех, которые он помнил.
— Ты не разочарован? — спросила она.
— Господи, нет!
— Я думала, ты будешь разочарован. В конце концов, это просто я. Никакого романтического уединения. Просто мы двое.
— Что тут плохого?
— Я вот что имела в виду — иногда знакомишься с кем-то на вечеринке или летом в отеле и теряешь голову. Не можешь дождаться звонка. Но когда наконец снова видишь человека, то спрашиваешь себя — и что я нашла в нем?
— Действительно, и что же? — спросил он.
Она поцеловала Джефа. Затрепетала от волнения.
— Ну и полет! В Чикаго был ураган. Мы взлетели с опозданием более чем на два часа. Я думала — он решил, что я не прилечу. Он не будет ждать. Рассердится. А я не виновата. Все дело в «Юнайтед Эйрлайнз». И в погоде. Но он обвинит меня. Я хотела сойти с самолета и позвонить. Но, конечно, не могла это сделать. Поэтому сидела и нервничала в жаре. Пока самолет стоит на земле, кондиционеры не включают. Я мысленно говорила — поднимите эту чертову машину в воздух! Давайте взлетим! Плевать, если мы разобьемся! Потом я сказала себе — я хочу увидеть его, прежде чем мы разобьемся. Один раз. Еще один раз.
Она прижималась к нему своим длинным сильным телом, дрожащим от желания. Он заглянул в ее фиолетовые глаза, которые стали влажными. Сейчас она больше, чем прежде, походила на маленькую девочку. Она, похоже, стыдилась своих слез. Затем Шарлен освободилась из его объятий и сказала:
— Я должна разложить вещи.
Пока она занималась этим, он, сидя на краю кровати, любовался грациозностью ее движений.
Добравшись до дна чемодана, она взяла что-то и бросила предмет Джефу. Он поймал одной рукой флакон туалетной воды «Данхилл».
— Не помню, скольких мужчин я спросила, сколько посетила магазинов, сколько запахов
