по городским группировкам скинхедов и близких к ним объединениям националистической направленности.
– Коля, мне нужны как можно более подробные сведения: основные места тусовок, чем промышляют, преступления и вообще все, что сможешь нарыть. Пошуруй в Интернете.
– Сан Саныч, а зачем это тебе? Скины как-то связаны с нашими убийствами?
– Есть одна ниточка, – признался Мысливчик, – но пока сам не проверю… В общем, рано загадывать! И еще… – замялся капитан, – если сможешь, постарайся узнать, существует ли в ФСБ отдел, занимающийся всякой паранормальной ерундовиной…
– Сан Саныч, у нас сегодня после обеда встреча с фээсбэшниками. Мы теперь с ними в спайке по этому делу. Вот вы у них и поинтересуйтесь.
– Точно, а я и забыл совсем! – хлопнул себя по лбу капитан. – Но инфу по скинхедам мне на стол как можно скорее!
– Сделаю, Сан Саныч, – заверил Мысливчика лейтенант Шихов.
– Хорошо, работай!
Даже без дела мингородошного маньяка работы у Мысливчика хватало. Время до обеда пролетело незаметно. Он наскоро перекусил в столовке и, вернувшись в свой кабинет, столкнулся с Николаем.
– Ну, как успехи? – спросил Мысливчик.
– Есть немного! – жизнерадостно ответил лейтенант. – К нашему с вами счастью, скины во Владике немногочисленны и настроены не столь радикально, как на Западе. В незалежной Украине они не в пример воинственнее…
– Продолжай!
– Согласно нашим данным, в городе существует молодежное движение правого толка «Влесов блок». Его численность – примерно 25 человек. Официального руководителя не имеет. Возраст членов движения колеблется от 14 до 25 лет. Есть еще одна группа, так называемые «стихийные скинхеды», не объединенные в какую-либо организацию. Небольшая их часть – агрессивные, неадекватно реагирующие на иностранных граждан. Большинство стихийников – у нас на учете.
– А как бы мне на них выйти? Нужно побеседовать с кем-нибудь из этой братии.
– Прошвырнись по Арбату, по Корабельной набережной, – предложил Николай. – Они часто там тусуются. И перепутать этих перцев с кем-нибудь невозможно. Бошки лысые, черные куртки, шнурованные ботинки на высокой подошве, закатанные до щиколоток джинсы. Как увидишь такой прикид, подходи смело, не прогадаешь. И вообще, Саныч, возьми пару адресочков, из тех, кто у нас на учете, – посоветовал лейтенант. – Или выпиши повестку.
– Не, – мотнул головой Мысливчик, – мне побыстрее надо. И желательно без протокола.
– Тогда как знаешь. Чем мог, тем помог.
– Спасибо, Коля! Я побежал, мне еще в управу заскочить. Буду вечером. Если что, я на телефоне.
– Понял, шеф.
По дороге в управление Мысливчик заскочил в центр города и прошвырнулся по Арбату. Но ему не повезло, он не заметил никого, хотя бы отдаленно напоминающего пресловутых скинов. По Арбату в этот час прогуливались стайки сбежавших с лекций студентов, мамаши с детьми и та категория граждан, кому в этот полуденный час некуда было спешить. Поняв, что ловить здесь больше нечего, капитан побежал по своим неотложным делам. На обратном пути из управления МВД он решил все-таки заехать на Корабельную набережную. Проезжая мимо мемориальной подводной лодки, возле Вечного огня, Мысливчик заметил троицу подростков, щеголявших в описанном лейтенантом Шиховым прикиде, с бритыми под ноль головами. Он припарковал машину, быстрым шагом пересек проезжую часть и не спеша подошел к компании крепких подростков, раздающих пинки и подзатыльники малолетним скейтбордистам, оккупировавшим мемориал Вечного огня.
– Привет честной компании! – нейтральным тоном произнес капитан.
– Чего тебе нужно, дядя? – задиристо ответил самый крепкий из компании.
– Поговорить, – миролюбиво произнес Мысливчик.
– Слыхали, парни? – усмехнулся скинхед. – Поговорить! Ты че, мент, что ли, чтобы разговоры с нами разговаривать?
– Угадал, – Мысливчик достал из кармана удостоверение и, развернув, показал подросткам. – Капитан Мысливчик, убойный отдел Ленинского района.
– А чего мы сделали, чтобы нами убойный отдел заинтересовался? – чуть сбавив обороты, произнес крепыш не столь нагло. – Вроде не убили еще никого… Так, сопляков погоняли. А на своих доносить не собираемся! Если надо, в отдел вызывай!
– Так, парни, мне с вами нужно просто поговорить. Неформально, без протокола…
– Слышь, Макс, – произнес один из товарищей крепыша, – во везет нам! То газетчики интервью дать просят, то менты просто, без привода, поговорить хотят! Мы становимся популярными!
– О чем хотел поговорить, мент? – напрямую спросил Макс. – Если на кого-то надо стучать – то это не к нам! Мы своих не сдаем!
– Не надо никого сдавать, – успокоил подростков Мысливчик. – Я просто задам несколько вопросов… Может быть, пройдем в сквер? Сидя удобнее общаться.
– Пойдем пообщаемся, – согласился Макс. – Иван, Леха, вы со мной?
Они расселись в скверике на лавочке. Капитан еще раз окинул взглядом их бритые головы, черные куртки, высокие начищенные ботинки на толстой подошве и спросил:
– Парни, вы скинхеды?
– Ну, ты даешь, мент! – хохотнул Макс. – А разве по нам не видно?
Мысливчик болезненно поморщился: ему очень не нравилось слово «мент», хотя это название сотрудников правоохранительных органов стало поистине всенародным и усиленно внедрялось в массы криминальными структурами с помощью газет, радио и телевидения.
– Парни, давайте договоримся, – предложил Мысливчик, – для вас я не мент, а Сан Саныч либо капитан.
– Идет, Сан Саныч, – не стал возражать Макс.
– Значит, вы – скинхеды? – вновь повторился Мысливчик.
– Вообще-то, да, – признал правоту капитана Макс. – Но на Западе скины сейчас – сексуальное меньшинство, поэтому лучше нас называть бритоголовыми, а еще лучше – национал-патриотами!
– Национал-патриотами? – удивленно приподнял бровь Мысливчик.
– А чего тут непонятного? – произнес Макс. – Национализм – это любовь к нации, когда территория не особо важна. Патриотизм, наоборот, – любовь к родной земле. А Россия как раз та страна, где мы живем и за которую боремся! Россия для русских! А всех наших врагов: евреев, чурок-эмигрантов, желтомордых и узкоглазых, наркоманов, гомосеков, гопников и коммунистов – на хрен из страны! Эта «человеческая грязь» только разлагает общество! – ораторствовал бритоголовый. – И мы, нормальные здоровые люди, устали от этих отбросов! И долг каждого национал-патриота – очистить нашу страну от грязи…
– Ладно, Максим, я понял, – произнес Мысливчик начавшего повторяться парня. – Если вы боретесь против инородцев, то зачем нашим русским пацанам подзатыльников надавали?
– А, это этим, что ли, скейтбордистам?
– Угу! – кивнул капитан. – Они же русские, а вы, по вашему заверению, националисты! То есть испытываете пылкую любовь ко всем русским. Так как?
– А вы видели, где эти роллеры гоняют? – возмущенно подключился к разговору Иван. – Это же памятник погибшим! А у этого соплячья никакого почтения к павшим! У меня прадед всю войну прошел, а у Макса прадед погиб, а у Лехи прабабка в блокаду! Кто, если не мы, русские, порядок у себя в стране наведем?
– Это, конечно, похвальное стремление! Но вы лучше мне вот что поясните: почему же вы, так истово радеющие за Россию, стремитесь походить на фашистов? Вон и свастики у вас на перстнях, и прикид, как у штурмовиков, и, наверное, приветствуете друг друга не иначе как поднятой рукой и «Зиг хайлем» в придачу?
– Все дело в том, – пояснил Макс, – что мы не равнодушные обыватели! Мы всю свою жизнь посвящаем борьбе!
