– Я бы сказал, что не совсем доволен достигнутым, – честно признался Зиверс.
– Что не так?
– Основной, приоритетной задачей на данный момент я считаю развитие электронно-цифровых технологий. Развитие более прогрессивных средств связи и коммуникаций. Создание всемирной сети, наподобие Интернета… Да много чего нужно сделать! Взять хотя бы программное обеспечение ваших компьютеров… Ну настолько криво выполнено! Я уже здесь не первый год, а до сих пор привыкнуть не могу! Работы ведутся, но, на мой взгляд, слишком медленно! И здесь я, увы, ничего поделать не могу. Я только направляю…
– Да, – согласился Хильшер, – наш мир на порядок сильнее в плане технических новинок. Пока вы здесь воевали, наш мир развивался! А за последние десять лет вообще сделал большой скачок… Это тоже нужно учитывать при вторжении!
– Хорошо, продолжайте в том же духе, господа! – решил закончить совещание Лепке. – Всех жду вечером у себя на ужине. У моей супруги сегодня день ангела! И не надо ссылаться на вечную занятость! Отказы не принимаются! Честь имею, господа! Зиг хайль!
Тысячелетний Рейх.
Дальневосточный гау.
Терехоффка.
Солнце ярко светило с безоблачного небосклона, но совершенно не грело. Вот уже третьи сутки столбик термометра не поднимался выше отметки минус двадцать семь градусов Цельсия, а ночью и вовсе падал до минус тридцати пяти. Штрудель, теребя руками заиндевевшие нос и щеки, носился по полигону, отдавая последние указания. Через час на полигон должно явиться высокое начальство во главе с самим фюрером! Все должно быть готово к приему высоких гостей в лучшем виде. Штрудель еще раз придирчиво осмотрел переходной портал, сияющий новенькими неоновыми огоньками. Еще раз скрупулезно проверил всю схему – все работает отлично! Пропускная способность этой новой конструкции в сотни раз выше старой, примитивной. Что ж, вскоре Штрудель точно будет знать, так это на самом деле или нет.
– Герр профессор! – окликнул Штруделя ассистент – младший научный сотрудник Венсель. – У вас нос белый!
– Чертов мороз! – зарычал профессор, растирая шерстяной рукавицей нос. Встречать гостей с опухшим отмороженным шнобелем ему не хотелось.
– Потрите снегом, – посоветовал Венсель.
– Да иди ты! – нервно рыкнул Штрудель. – Лучше еще раз все проверь!
– Так уже десять раз проверяли!
– Проверь еще раз! – безапелляционно заявил Штрудель.
В теплом большом ангаре Штрудель скинул перчатки и принялся растирать холодными ладонями отмороженный кончик носа. Нос разогрелся, стал пунцовым, словно у завзятого алкоголика. Штрудель взглянул на себя в зеркало и выругался – кончик носа, отогревшись, стремительно темнел и разбухал, становясь сизым, словно перезрелая слива. От созерцания изменившего носа Штруделя отвлек Венсель:
– Герр профессор, герр профессор! Самолет фюрера заходит на посадку!
Штрудель вновь натянул перчатки и выскочил на улицу.
Первым из приземлившегося самолета выбрался доктор фон Крезе, следом за ним рейхсфюрер СС Фридрих Хильшер, затем фюрер, замыкал шествие глава «Аненербе» бригаденфюрер СС Вольфрам фон Зиверс. Высшие чиновники Рейха быстро спустились по трапу и подошли к встречавшим.
– Зиг хайль! – поприветствовал верхушку Рейха Штрудель.
– Гутен морген, Дитрих! – устало поздоровался фюрер. – Я не перепутал, здесь уже утро?
– Утро, – подтвердил Штрудель. – Может быть, хотите позавтракать с дороги? Отдохнуть? Ваши апартаменты готовы, а повар…
– Спасибо, – отказался от предложения профессора фюрер, – сначала дело! Осмотрим объект. Идемте.
– Боюсь, майн фюрер, что вы одеты не по погоде, – произнес Дитрих, скептически оглядев лаковые кожаные плащи гостей и форменные фуражки. – Я понимаю, что в Берлине слякоть и плащи в самый раз. Но мороз здесь такой, что деревья лопаются! В этом собачьем углу могут выжить только медведи!
– Так они же зимой спят в берлогах! – произнес, улыбаясь, Хильшер.
– Вот именно! Даже медведи из берлоги носа не кажут! Чего уж о людях говорить! – нашелся Штрудель. – А в ваших фуражках вы на улице уши мгновенно отморозите! А потом они чернеют и распухают! – посчитал своим долгом предупредить высоких гостей Дитрих. – И потом они трясутся как оладьи…
– Я об этом не подумал, – помрачнел фюрер.
– Не волнуйтесь – все уже приготовлено! – радостно сообщил Штрудель. – Я позаботился заранее… По спецзаказу пошили подбитые мехом плащи с теплым воротником, шапки… Прошу, – он проводил высоких гостей в теплый ангар, где в специальных гардеробных шкафчиках хранилась одежда.
– Ого, соболь! – с видом знатока произнес Зиверс, поглаживая рукой искрящийся нежный мех воротника.
– Все только самое лучшее! – заверил Штрудель. – Лично контролировал!
– А для носа есть какая-нибудь рукавичка? – не упустил возможности подковырнуть Штруделя Фридрих.
За прошедший с их последней встречи год Хильшер возмужал и уже не казался прыщавым угловатым подростком. Он стремительно превращался в молодого мужчину, но гормоны молодого тела еще иногда брали верх над рассудительным рейхсфюрером.
Штрудель смущенно закрыл рукой распухший сизый нос.
– Буквально час назад отморозил, – виноватым тоном произнес он.
– Не смущайтесь, профессор! – весело оскалился Хильшер. – Этот цвет так идет к вашим глазам… Право слово, господа, а не ввести ли нам в Рейхе новую моду на отмороженные носы?
– Фридрих! – не выдержал фюрер. – Сейчас не время и не место для дурацких шуток! Мы стоим на пороге новой эры…
– С вашими постными физиономиями только новую эру и открывать! – непочтительно перебил фюрера Фридрих. – Взбодритесь, господа! В новую эру нужно вступать легко и непринужденно! А вы словно на эшафот карабкаетесь! У Вольфрама было точно такое же лицо, когда он ждал встречи с Тощей Вдовушкой!
– А ведь Фридрих прав! – согласился с доводами рейхсфюрера молчаливый Зиверс. – Мы победители, господа! И даже на эшафот нужно подниматься с улыбкой на устах!
– Может быть, ты и прав, – задумчиво произнес фюрер, примеряя подбитый мехом плащ. – Дитрих, а от наших диверсантов нет вестей?
– Никаких, – покачал головой Штрудель. – В запланированное время мы открывали портал – никто не вернулся!
– Так или иначе, но время вышло, – произнес фюрер. – Ждать мы больше не можем! К вторжению уже все готово! Гудериановцы прибыли?
– Еще неделю назад, – ответил профессор. – От тарахтения их танков у меня голова раскалывается! И выхлопные газы…
– А что ты хотел? На дворе зима – дизель замерзает! – не проявляя и тени сочувствия, бросил фюрер. – А машины должны быть на ходу! Вот ребята и прогревают.
– Да я что? Я уже и привык! – подстраиваясь под главу государства, тут же изменил свою точку зрения профессор.
– А мотострелки из моего «Лейбштандарта»?
– Прибыли три дня назад. Меня от них в дрожь бросает! – передернул плечами Дитрих. – На улице морозище, а они в одних гимнастерочках…
– Не передергивайте, профессор! – осадил его Лепке. – Это самые лучшие в Рейхе солдаты – каждый стоит десятка! Морозоустойчивые, выносливые, спасибо Йохану! И оскорбляя их, вы наносите оскорбление
