а после оказались на улице, на огромном широченном крыльце. Прямо перед ними простиралась переполненная автостоянка, а справа находился вход в дорогой ресторан с претенциозным названием 'Милсдарь', выполненный в дореволюционном роскошном стиле и в своем обширном меню имеющий лучшие блюда русской кухни.
- Ты там была? - спросила Марта Нику, попросив ее остановиться и ища в большой объемной сумке мобильник. Тот никак не мог отыскаться. У Марты вообще частенько терялись вещи, ломалась техника или происходили другие забавные для всех (но не для нее) казусы. Она могла, задумавшись о своем, пойти переходить дорогу на красный, перепутать автобусы, опоздать на часик-другой или приготовиться не к тому экзамену. Наверное, кому-то другому подобные дела не сошли бы с рук, но только не Марте - она, сама зачастую этого не осознавая, могла быть очень очаровательной и по-светлому обаятельной девушкой, на которую нельзя было долго сердиться. К тому же многие знали, что Марта - личность творческая, потому часто витающая в каких-то своих мирах, и прощали ей ее маленькие недостатки.
- Не-а. Кто меня туда поведет? - пожала плечами Ника. О ценах в этом местечке она была только наслышана. - Ты там нашла свой мобильник?
- Почти. Сейчас... Идиотская косметичка!
Пока Марта копалась в сумке, мимо девушек пронесся явно дорогой 'БМВ' металлического горделивого цвета и припарковался на свободном месте около ресторана 'Милсдарь'. Из автомобиля неспешно вылез высокий подтянутый молодой человек в черных очках и с темными, почти черными волосами, которые в контрасте с довольно бледной кожей придавали всему его облику аристократический небрежный шарм. Брюнет небрежно поставил машину на сигнализацию и повернулся к дороге, словно ждал кого-то.
- Смотри, какой парень, - восхищенно прошептала Марта, найдя, наконец, свой телефон с сиреневым корпусом. Ей даже показалось на миг, что там стоит, скрестив ноги, какой-то актер - лицо, сокрытое солнцезащитными очками, на миг даже показалось знакомым.
Ника лишь пожала плечами. На парня она взглянула только мельком и без всякого интереса. Может быть, если она пригляделась к брюнету, то быстренько сделала бы отсюда ноги, и ничего не случилось, но ее отстраненность слегка навредила девушке. Или, может быть, наоборот, помогло.
- А я блондинов люблю, - беспечно отозвалась Ника.
На самом деле она любила не всех светловолосых мужчин, а, кажется, только одного, но вот что с ним и где он, девушка понятия не имела. Ник умчался вдаль июльского утра, и больше Ника ничего не слышала о нем.
Многие удивлялись, когда узнавали, что Карлова никем не занята и ни с кем не встречается - девушкой она была симпатичной, веселой и компанейской. Многочисленным подружкам и знакомым она говорила с улыбкой, что пока не нашла парня, с которым хочет быть вместе, маме и родственникам - что выходить замуж до тридцати не планирует и желает пожить для себя, и только лишь сама себе отдавала отчет в том, что не может ни на физическом, ни на психологическом уровне быть с кем-то кроме этого проклятого и пропавшего куда-то козла по имени Никита. Она, правда, пробовала встречаться с парнями! Но каждого из них сравнивала в душе с Укропом, и они постоянно проигрывали ему, как будто бы он всех их подговорил!
- Глупо определять, кто тебе нравится только по цвету волос, - наставительно заметила Марта, все так же роясь в своей сумочке.
- Я еще и на цвет глаз смотрю, - хмыкнула Ника.
У Никиты глаза были серые, холодные, кажущиеся замерзшим льдом на плотине, внимательные и не слишком любезные. У него, если честно, вообще было много недостатков, но, как поняла потом девушка, все они были ей по вкусу. Наверное, она чертова мазохистка.
Она не замечала, что молодой человек, вылезший из машины, в упор смотрит на нее снизу вверх. Марта по причине невнимательности и не слишком хорошего зрения, которое даже в линзах было далеким от стопроцентного, - тоже. Девушки, не особо торопясь, спустились по крыльцу и так же неспешно двинулись в сторону парка, который все еще мог похвастаться как вполне еще сочной зеленью, так многочисленными голубыми, розовыми и оранжевыми круглыми клумбами-пампушками. Осень в этому году была теплая, как ладонь солнечного существа, спустившегося на землю из любопытства.
Молодой человек с черными волосами, склонив голову, провожал двух сестер задумчивым взглядом. Из подъехавшего следом тяжеловесного брутала, зовущегося 'Джип Рэнглер', вылез еще один молодой мужчина, очень высокий и крупный, с отлично накаченными мышцами и с лицом, на котором от виска к шее через всю щеку тянулся не отличающийся изяществом шрам.
- Чего застыл? - спросил он хрипловато черноволосого. - Идем, люди ждут.
- Подождут, - отозвался молодой человек, не отрывая взгляда темно-зеленых, как у дикой большой кошки, глаз с коричневыми крапинками вокруг зрачков, которых, впрочем, не было видно из-под очков.
- Ты это им скажи, придурок.
- Иди внутрь, скоро буду, - бросил черноволосый накаченному парню, и, прежде чем тот успел изощрённо выругаться, направился в сторону ни о чем не подозревающих Ники и Марты. Его приятелю ничего не оставалось делать, как зайти в 'Милсдарь' одному.
- Вот Nзапрещенно цензуройN козел, - не слишком дружелюбно произнес молодой человек со шрамом. Он более чем отлично знал, что те, кто находятся в ресторане - люди серьезные и ждать не любят, - телку что ли увидел? Или вмазаться успел?
И, покачав стриженной почти под ноль головой, он нехотя скрылся в дверях 'Милсдаря', гостеприимного ко всем, чьи финансы позволяли за раз тратить там суммы денег, превышающие средние зарплаты многих людей этого города. Эти два парня, чей возраст колебался в районе двадцати пяти лет, с легкостью могли себе это позволить. Как, впрочем, и многое другое.
Второй молодой человек, что понравился Марте, быстрым шагом догнал девушек у проезжей части, около входа в жизнерадостный парк, приветствующий всеми своими листиками и цветками бабье лето, и, помедлив всего лишь несколько секунд, стремительно подошел к светловолосой девушке, чьи прямые гладкие волосы теперь достигали сардины спины. Темноволосый улыбнулся - впервые за долгое время искренне, не оскалившись и не выдавливая из себя несуществующие эмоции, а после быстрым жестом закрыл девушке глаза ладонями. Ника - а это была именно она - от неожиданности остановилась, глубоко вдохнула воздух и вдруг обеими руками вцепилась в запястья парня.
- Это ты, Укроп? - прошептала без намека на доброту в голосе девушка. - Вот козел. Если так, то лучше убегай, слышишь... Эй! Отпусти меня!
Она еще сильнее вцепилась в его руки, словно не хотела отпускать. Надежда медленно перевоплощалась в ожидание встречи, которой все же в этот день не суждено было состояться. Но откуда это могло знать сердце Ники, до последнего верящее в то, что Никита найдет ее, когда-нибудь, однажды...
Марта, ничего не понимая, удивленно застыла рядом, переводя удивленно-испуганный взгляд с кузины на интересного незнакомца, закрывающего той глаза, и обратно. Парень ей совершенно внезапно понравился - а такое с Мартой было впервые, чтобы так сразу незнакомый человека показался хорошим и милым. Вблизи он казался еще круче, чем издали. Девушка смотрела на него и понимала, что от этого человека с расправленными плечами исходит невидимой дымкой некая внутренняя, пусть даже несколько грубоватая сила.
- Я тоже тебя рад видеть, Ника, - отозвался черноволосый парень. Услышав его голос, девушка судорожно выдохнула и безвольно опустила пальцы. Нет, этот голос не принадлежит Нику. Проклятье!
Надежда, затаившаяся в голубых глазах Ники, так же грустно и как-то безнадежно опустила кисти рук вниз. Она, постоянная спутница всех верящих в чудо, обернулась утонченной фарфоровой куклой с кремово-коричневыми кудряшками, и спряталась за расширившимися зрачками Ники. Надежда тоже ждала любимого человека.
Черноволосый молодой человек все же убрал свои пальцы с лица Никит и за плечи развернул ее к себе.
- Очень рад, - повторил он.
- А, это ты! Блин, кого только не встретишь! Привет, - сказала обманутая Ника, наконец, увидев того, кого приняла за своего Никиту. Она, правда, подумала, что это Кларский! Это ведь так характерно для
