остается. – Он взял ее тарелку и положил тортилью. – Жизнь и впрямь слишком коротка. О чем мы говорили, пока не пришла Джуди?
Ева наморщила лоб.
– О книгах?
Джон кивнул.
– Потом, уже после побега, немного оправившись, я и взялся читать и собирать книги. Мне нравится, когда их много.
– Ты бы сошелся с сыном Кэтрин, Люком. У него просто страсть к книгам. – Ева принялась за тортилью. – И причина этой страсти схожая.
– Я и не знал, что у нее есть ребенок. Сколько ему?
– Одиннадцать. – Ева посмотрела на него. – Удивительно, что у тебя нет досье на Кэтрин. Ведь Нейт Кин работал именно с ней.
– Знаю. Думаю, Кин считал, что личная жизнь Кэтрин никак меня не касается. – Он взял вилку и как бы невзначай добавил: – Или, может быть, защищал ее.
Ева вздрогнула, словно ее укололи. Разговор был неслучайным, но с самого начала шел неожиданно легко, в приятной, почти дружеской атмосфере. Вот только последняя фраза Джона задела ее за живое.
– Почему Кин считает, что ее сына следует скрывать от тебя?
Джон настороженно взглянул на нее:
– Я неточно выразился.
– Неужели? Нейт Кин знает тебя лучше, чем я. В чем дело? Мальчику что-то угрожает?
– Ничто ему не угрожает. – Джон пожал плечами. – Но Нейт Кин вбил себе в голову, что я способен на любое злодеяние. Винить его трудно. У меня не самый похвальный послужной список.
– Среди твоих жертв есть дети?
– Нет, – спокойно ответил он. – Насколько мне известно, я не обидел ни одного ребенка. По крайней мере, умышленно. Но бывали и такие ситуации, когда я вообще не понимал, что происходит. Случалось, отрубался. И не на часы – на дни. Знаешь, я ведь всего лишь исполнял приказы, делал свою работу.
– А если на пути оказывался ребенок?
– Я не помню никаких… – Джон остановился. Перевел дыхание. – Чего ты хочешь? Что я должен сказать? Черт возьми, я не все помню. Может, не хочу помнить. – Глаза на худощавом лице опасно блеснули, слова вылетали, как пули. – Хочешь знать наверняка – спроси Кина. Спроси, убил ли я хоть одного ребенка. Уж он-то наверняка ведет список всех моих грехов. Учет вели. А вот остановить меня никто не пытался. – Он снова сделал паузу. Помолчал. И продолжил уже спокойнее: – Понимаю, на самом деле тебя волнует другое. Ты хочешь узнать насчет Бонни. По-моему, эти отключения, эти провалы случались со мной только во время заданий. Я бы помнил Бонни.
– Ты так думаешь? Но ведь ты был в Атланте и ничего мне об этом не сказал. Как ты узнал, что у тебя вообще есть дочь?
– Отвечу. Всему свое время. – Он отвел глаза. – Сейчас ты в моем мире. Среди моих людей. Я дам тебе все, что ты захочешь. Но, повторяю, всему свое время. Поверь, мне тоже нелегко.
Она знала, что ее вопросы для него хуже любой пытки, но все равно не могла молчать.
– Если тебе так нелегко, на кой черт ты притащил меня сюда?
– Я уже объяснил.
– Прояснить отношения? Чушь.
– Для тебя, может быть, и чушь. – Джон едва заметно усмехнулся. – Но для такого, как я – чуточку тронутого, – очень даже важно.
– Когда мы поговорим о Бонни?
– Скоро. – Он налил ей бокал вина. – А пока давай о другом. Расскажи о Джо Квинне.
– Я его люблю! – резко бросила она. – Он сильный, решительный. Лучше его никого нет. В отличие от тебя, мне не нужны фальшивые насквозь кинозвезды, которые бы тешили мое самолюбие.
Он состроил гримасу.
– Крепко ж они у тебя в голове засели! Признаюсь, иногда приходится напрягаться, чтобы повеселиться. Но я ведь не собираюсь нападать на твоего любовника. Жизнь – штука суровая, а одиночество бывает невыносимым. Я рад, что ты нашла человека, с которым счастлива. Я и сам пытался сделать то же самое, но у меня такое никогда бы не получилось.
Ева не ожидала столь откровенного признания и, застигнутая врасплох, вернулась к исходной теме:
– Когда мы поговорим о Бонни?
– Расскажи мне о своей работе. Как ты это делаешь? Что чувствуешь? Какими приемами пользуешься? От тебя ведь требуется абсолютная точность.
Ева промолчала.
Он улыбнулся и поднял бокал:
– За мой мир!
Ева знала, что ничего не поможет, что никакие уговоры, просьбы, требования не заставят его передумать. Но и просто бросить тему она не могла. А раз так, придется играть по его правилам. А к Бонни она вернется позже.
– Вообще, судебная реконструкция не тот предмет, о котором говорят за обедом.
– Мародерство, тюрьма, голод – тоже не самые подходящие темы. Скорее, твоя область все же посветлее моей. – Джон протянул ей бокал. – Итак, расскажи мне о черепах.
Глава 12
3 часа 40 минут
Полковник Нейт Кин жил в шикарном кондоминиуме, располагавшемся в модном районе Александрии, штат Виргиния.
– Милое местечко, – пробормотал Джо. – Никогда не думал, что военные так хорошо зарабатывают.
– Частные фонды? Хочешь, чтобы им занялась я? – спросила Кэтрин, когда они остановились перед зданием. – Он, конечно, удивится, но хватать за горло не станет.
– Бережешь меня? – усмехнулся Джо. – Или не хочешь, чтобы я вывел из игры одного из твоих самых ценных контактов?
– И то, и другое. – Кэтрин улыбнулась в ответ. – У тебя такая благородная душа, что Кин может подумать, будто у него есть какие-то шансы. Это может плохо кончиться. – Она вышла из машины. – Но ведь мне тебя не уговорить? Тогда давай так. Поднимайся и начинай разговор, а я открою замок и отключу сигнализацию. Сыграем в хорошего и плохого копа?
– Боюсь, Кину такая игра слишком хорошо знакома. Посмотрим, как пойдет. – Джо направился к передней двери.
Кэтрин справилась с замком за пару минут.
– Дай мне еще минутку, – бросила она и, пройдя по проводу сигнализации за угол дома, отключила систему.
Не тратя время на ожидание, Квинн вошел в дом. Когда Кэтрин вернулась, он уже скрылся из виду. Нисколько не удивившись, она миновала пустой холл и стала подниматься по лестнице.
Между вторым и третьим этажами ее внимание привлекло приглушенное проклятие и последовавший за ним глухой звук. Пробежав остаток пути, Кэтрин увидела открытую дверь и метнулась в комнату.
Совершенно голый Нейт Кин лежал возле кровати, придавленный к полу Джо, который держал его за горло. За первым проклятием последовали второе и третье.
– Заткнись, – процедил сквозь зубы Джо. – Разговаривать с тобой я еще не готов. Не то говоришь.
