тебя есть на Кина?
Галло поморщился.
– Сначала? Знаешь, вообще-то я стараюсь об этом не думать. – Он откинулся на спинку стула. – Ладно. Самое неприятное попробую обойти. В этой истории есть по-настоящему мерзкие эпизоды. Корея. Я попал туда через пять месяцев после того, как улетел из Атланты. Прямиком из школы рейнджеров. У меня все получалось, я был самоуверен и считал себя лучшим. В Токио познакомился с Кином и его помощником, Джейкобсом. Первый был тогда майором, второй капралом. Представились офицерами армейской разведки, попросили помощи у командования нашей части. Вроде бы Вашингтон получил информацию о том, что Северная Корея закупает сырье для производства собственной атомной бомбы. Они хотели раздобыть доказательства, но так, чтобы не нарушить при этом дипломатический протокол. Дело поручили троим – мне, Рону Кэпшоу и Ларри Сайлаку.
– О каких доказательствах шла речь?
– Им требовались документы о торговых сделках между северокорейцами и поставщиками оружия разных стран. Конкретно, некий журнал в кожаном переплете. Что-то вроде бухгалтерской книги. Находилась она у генерала Тай Сена, в его доме возле Пхеньяна. Нам приказали проникнуть туда, изъять книгу и идти на побережье, откуда нас должны были эвакуировать. Первая часть операции прошла как по маслу. – Галло невесело усмехнулся. – Но потом все полетело к чертям. Мы, конечно, знали, что шансы добраться до побережья невелики. Поэтому спрятали журнал и решили идти поодиночке.
– И вас схватили.
– Кэпшоу и Сайлак погибли на месте. Меня бросили в тюрьму и долго допрашивали. Разумеется, их интересовало, что случилось с документами. Я говорил, что командиром в группе был Кэпшоу и что журнал он держал при себе. По-моему, корейцы мне поверили, по крайней мере, на какое-то время. К своим командирам они относятся с почти рабской покорностью и величайшим уважением. – Галло отпил кофе. – Но поиски результатов не дали, и тогда генерал Тай Сен решил удостовериться, что я говорю правду. – По его губам скользнула кривая усмешка. – Несколько следующих лет я, если ты не против, лучше пропущу.
Ева покачала головой. Слушать о годах страданий, лишений и пыток она не хотела. Не хотела даже думать.
– Где спрятан тот журнал, ты так им и не сказал?
– Нет. Сначала из патриотических побуждений. Потом назло. А потом решил просто терпеть. Дальше ты знаешь. Мне удалось бежать. Оказался в токийском госпитале. Оттуда вернулся в Атланту.
– В Токио тебя навещал Кин. Он рассказывал Джо и Кэтрин, что ты был не в себе, бредил, буйствовал и что армейское начальство опасалось, как бы ты не выдал какие-то военные секреты.
Галло пожал плечами:
– Наверное, все так и было. Наверное, и бредил, и буйствовал. Я плохо помню тот период. Знаю только, что Кин интересовался документами. Постоянно о них спрашивал.
– Ты действительно не помнишь, где они?
– В тюрьме я блокировал память, причем так успешно, что для ее восстановления требовался долгий курс терапии. Поэтому Кин и добился, чтобы меня выписали из госпиталя. Не хотел, чтобы я разговаривал с докторами.
– Ты был, наверно, в ужасном состоянии.
– Это не помешало Кину на протяжении нескольких лет использовать меня для выполнения самых опасных заданий.
– Ты понимал, что они пытаются избавиться от тебя?
– Вначале нет. Я еще долго воспринимал реальность не вполне объективно. Жил будто в тумане и действовал как автомат.
Автомат настолько ценный, что они, несмотря на все опасения, предпочитали оставлять его в живых.
– Ты сказал, что возвратился в США относительно недавно.
Галло кивнул.
– В какой-то момент я понял, что сам являюсь мишенью, и стал задаваться вопросом, почему Кин решил избавиться от меня таким способом, чтобы все прошло тихо и незаметно и не вызвало ни у кого подозрений. Объяснение могло быть только одно: дело в той бухгалтерской книге.
– О которой ты не мог вспомнить.
– К тому времени туман немного рассеялся и кое-какие детали начали всплывать. До меня стало доходить, что Кином движет, похоже, отнюдь не преданность родине. Некоторые операции, в которых мне пришлось участвовать, не имели никакого отношения к защите национальных интересов. Кин и его компания проворачивали какие-то грязные делишки. Я решил вернуться в Корею и забрать журнал.
– По-моему, ты должен был бы избегать этой страны как чумы.
– Было нелегко. Северокорейцы стали еще более мнительными и воинственными, а я значился в списке самых разыскиваемых преступников. Можно сказать, на каждом шагу обливался холодным потом. – Джон помолчал. – Но я нашел гроссбух и вернулся в Токио, где его перевели.
Она склонила голову.
– И что? Никаких ядерных секретов?
– Наркотики и краденые артефакты. Генерал Тай Сен был партнером Кина по темным делишкам. Скупал древности и организовывал их переправку в Токио, а Кин занимался дистрибуцией и продажей. Генерал вел подробные записи обо всех транзакциях, с указанием имен и сумм. Самыми активными его клиентами были Кин и Джейкобс. Тай Сен, похоже, пытался оттеснить их от бизнеса и грозил переслать компромат американским властям.
– Поэтому им и нужно было украсть журнал.
– Ради чего они пожертвовали тремя солдатами, двое из которых погибли, а один попал в тюрьму. Ты, может быть, скажешь, что я затаил злобу. Узнай я обо всем этом годом раньше, устроил бы тюрьму, вроде той, что много лет была моим домом, посадил бы в нее Кина и провел над ним кое-какие эксперименты. Может быть, я даже взял в помощники какого-нибудь северокорейца. Они там знают, как это делается.
Сказано это было с такой жестокостью, даже свирепостью, что Ева едва не поперхнулась.
– Но ты этого не сделал. Почему?
– Потому что обнаружил связь между Кином и Полом Блэком.
Она напряглась и подалась вперед:
– Что?
– Долгое время Пол Блэк использовался Кином в качестве киллера. После того как меня выписали из токийского госпиталя, Блэку поручили проследить за мной и ликвидировать при первой возможности. – Галло опустил глаза. – В тот день, когда я приехал в Атланту повидать вас с Бонни, он был где-то рядом. Он наблюдал за мной, когда я смотрел на нее, и наверняка понял, что я чувствую. Судя по тому, что о нем говорят, Блэк – человек дотошный, осторожный и спешить не любит. Подходящего места и времени, чтобы убить меня в Атланте, он, вероятно, не нашел.
– Бонни… – прошептала Ева.
Он тряхнул головой.
– Потом Кин послал меня в Пакистан, заняться тамошними террористами, и туда же отправил Блэка. Когда Блэк напал на меня, я даже не понял, что он не из той компании. Да только ничего у него не вышло. Я в то время был все равно что сумасшедший. Он набросился на меня с ножом. Я вырвал нож и ударил его в живот. Думал, что убил, но он выкарабкался.
– А когда поправился, вспомнил о Бонни, – едва слышно выговорила Ева.
– С тех пор как я узнал об убийстве Бонни, я думаю об этом каждый день. Каждый день! – Он скрипнул зубами. – Там, в Пакистане, я проверил его карманы и нашел американский паспорт на имя Пола Блэка. Мне повезло, что он не путешествовал по подложным документам. Позднее узнал, что Блэк обычно так и делал. Считал, что его никто не тронет. Но кроме имени, у меня не было больше ничего. Наверное, следовало бы копнуть глубже, постараться получить еще какую-то информацию, но тогда я не придал этому значения, посчитал неважным. Мне и в голову не пришло, что это касается кого-то еще. А на себя я уже давно махнул рукой. Кто мог знать, что этот сукин сын окажется настоящим чудовищем?
