называть вас Маргарет?
— Ох! Пожалуйста, зовите меня по имени!
— Но предупредите мистера Ферроу, что сэр Рекс не любит разговоры о войне.
— Да, я посоветую ему не говорить о ней.
Через секунду новые приятельницы расстались. На улице не было видно ни сэра Рекса и ни одного шахтера, поэтому Бланш решила дойти до церкви. Она не вполне представляла себе, как она добьется от сэра Рекса согласия пригласить на ужин хотя бы двоих гостей, но твердо решила познакомить его с супругами Ферроу — не теперь, так в другой раз. Он может утверждать, что ему нравится жить в полном одиночестве, но это не приносит ему пользы ни в каком отношении. Бланш еще никогда не вмешивалась так дерзко в чужую жизнь: это было не в ее характере. Бесс и Фелисия были бы поражены, если бы узнали, что она задумала. Но она никогда еще не была так уверена, что поступает правильно и что от этого сэру Рексу будет хорошо.
Пока эти мысли сменяли одна другую в ее уме, Бланш дошла до маленькой дорожки, которая вела к старой каменной церкви. Подойдя к парадной двери, она услышала голоса — много голосов сразу, громких и возбужденно спорящих. Ее охватила тревога.
В церкви шумно и бурно обсуждали что?то. Бланш приказала себе не бояться: может быть, такие яростные споры — обычное дело на деревенских собраниях. Она совершенно не представляла себе, так ли это, потому что у нее не было такого опыта.
Бланш не слишком любила быть в толпе. Когда ей было восемь лет, она упала в обморок на весеннем майском празднике, а через год такой же обморок случился с ней в цирке. С тех пор она держалась как можно дальше от хрипло кричащих толп. Но это было давно.
Сейчас ее неуверенность выглядит глупо. К тому же ей очень любопытно посмотреть, что там происходит, и увидеть, какую роль играет в этом действе сэр Рекс.
Но внутри закричал какой?то человек — громко и сердито.
Бланш похолодела от страха. Ей вдруг очень захотелось повернуться и убежать отсюда. На секунду она вспомнила, как очнулась тогда на майском празднике в объятиях отца, а вокруг нее стояли десять или двенадцать человек — фермеры и их жены, и внутри ее был страх, разрывавший ее, словно когти зверя. Этот же мучительный страх она почувствовала, очнувшись после обморока в цирке. И эти же самые когти она чувствовала сейчас в своем животе.
Бланш попыталась прогнать страх. У нее нет причин для тревоги и тем более для паники. Это всего лишь собрание, напомнила она себе. И ей не нужно избегать толпы. Толпа в зале на балу или в музее никогда ее не пугала. Что с ней не в порядке?
Внезапно она поняла, что в ее уме живут расплывчатые темные тени, что она носит их в себе уже много лет, но не обращает на них внимания. Так владельцы замка не желают замечать живущее в замке привидение. Но теперь эти образы проснулись и требовали от нее внимания. И Бланш знала, что это страшные и жестокие образы. Боль пронзила ее голову.
Что с ней происходит? Ее снова охватила паника. Откуда у нее это ужасное ощущение, что, если она очень сильно постарается, эти туманные образы в конце концов станут четкими — через столько лет? Ей неинтересно вспоминать этот давний бунт.
Потом она услышала голос сэра Рекса, спокойный и ровный.
Она почувствовала себя так, как будто сэр Рекс протянул руку, поддержал ее и не дал упасть. Бланш снова почувствовала твердую землю под ногами. Она опять могла дышать. Когти впивались в нее уже не так сильно. Сэр Рекс — такой человек, которому кто угодно может доверить себя. Она сделала глубокий вдох, поднялась по ступеням крыльца, вошла внутрь и встала в конце нефа. Как глупо было думать, что воспоминания о том, что было двадцать лет назад, вернутся к ней!
Бланш быстро огляделась вокруг. В церкви было человек пятьдесят или даже больше. Внутри совершенно не оставалось свободного места: все скамьи были заняты, и в проходах между ними тоже стояли люди. Сэр Рекс вместе с еще четырьмя джентльменами стоял перед алтарем. В тот момент, когда Бланш заметила его, он тоже ее увидел.
Их взгляды встретились, и его удивление сменилось улыбкой.
Бланш улыбнулась ему в ответ. Теперь ей стало легче, но по?прежнему было трудно дышать.
Десять или двенадцать человек заговорили одновременно, и девушке снова стало страшно. Тревога охватила ее, подавляя присущую ей способность рассуждать хладнокровно и благоразумно. Бланш бросала быстрые взгляды на возбужденную толпу вокруг себя. Она внезапно почувствовала, что ей не надо было входить внутрь.
Те сваленные когда?то в кучу в дальнем углу сознания старые мрачные тени теперь снова были готовы возникнуть перед ее глазами.
Что с ней происходит?
Бланш не могла дышать. Ей не хватало воздуха. И все вокруг так громко кричали!
Она почувствовала, что может потерять сознание. Надо уйти из этой толпы! Ничего не видя, она вытянула перед собой руку. Ее ладонь коснулась чьего?то плеча, и Бланш резко отшатнулась в сторону. Она пыталась разглядеть по другую сторону толпы сэра Рекса и не поддаваться жестокому паническому страху.
— У нас был обвал в стволе! Он вам не скажет, значит, скажу я! Обвал в стволе шахты, и еще какой! Только по Божьей воле там уже никого не было! — крикнул кто?то.
Еще около десятка гневных голосов закричали, подтверждая его слова.
Бланш показалось, что земля закачалась у нее под ногами. Девушка поняла, что должна уйти отсюда, пока не потеряла сознание и не упала.
Но когда она повернулась к двери, чьи?то пальцы сжали ее ладонь. Перед ней были два очень светлых, почти белых глаза, и она увидела в них ненависть.
Бланш закричала, потому что этот человек зло усмехался и хотел схватить ее. И повсюду была кровь.
— Бланш!
Она стала вырываться. Вокруг возник хаос. Столько тел, столько людей! Она толкалась, пролезала между ними, поворачивалась, но кто?то схватил ее сзади. Это было уже слишком.
Они забрали маму. Мама!
— Бланш!
Она, шатаясь, прижималась к стене. Чужие руки держали ее в плену, не давая уйти. Она дико смотрела на толпу. Тяжелые кулаки разрезали воздух. Черты лиц расплывались перед ее глазами. В воздух взлетели вилы и лопаты.
Она каким?то образом вырвалась на свободу, спотыкаясь, пробежала по ступеням, распахнула дверь и упала, едва ступив за порог церкви. Камни и галька прорвали ее перчатки и оцарапали щеки.
Столько ненависти, и везде была кровь. Она лежала в крови, и мама исчезла…
Бланш пыталась бороться, старалась вздохнуть, но было поздно. Тени стояли над ней — тени насилия и смерти. А потом наступила темнота.
Он отпустил ее, когда понял, что она не в себе. Она выбежала из церкви, упала на ступенях крыльца и покатилась вниз. Он в ужасе рванулся за ней. Сэр Рекс сбежал с крыльца на одном дыхании, необычайно ловко управившись со своим костылем, и упал на одно колено рядом с ней.
— Бланш! — позвал он и, отложив в сторону костыль, прижал девушку к себе. Она была белее бумаги, щеку пересекала длинная царапина.
Сэра Рекса охватил страх за нее. Он пощупал у нее пульс — удары были сильные, но слишком частые.
— Бланш, очнитесь! — резко сказал он.
— Сэр Рекс!
Он узнал голос своего лакея и заметил, что тот подает ему нюхательную соль. Сэр Рекс поднес лекарство к ноздрям Бланш. Она закашлялась, и ее веки задрожали. Сэр Рекс сжал ее крепче. Наконец ее глаза открылись, и он почувствовал огромное облегчение.
— Все в порядке, — спокойно сказал он девушке. — Вы потеряли сознание. Полежите еще
