рук?
— Думаю, да, — ответил он, добавив: — А что, есть какой-то другой выбор?
Она лишь качала головой, отступая все дальше.
Клифф упрямо шагал за Амандой, не сводя с нее глаз, а она все отходила и отходила, пока спина не уперлась в ограду палубы.
— Отойдите от ограды, Аманда. — Клифф словно упрашивал ее, но на самом деле за мягким тоном скрывался приказ, ведь он был владельцем этого судна.
— Я так ошиблась! — заплакала она, но все же отошла подальше от ограды. — Я хочу, чтобы вы высадили меня где-нибудь — где угодно, только не в Лондоне, может быть, на Мальте!
— Наши демоны всегда терзают нас ночью, — мягко сказал он. — Ну же, Аманда, вы сильная и смелая, и вы сможете вынести эту нелегкую встречу с матерью.
Она кивнула, вытирая слезы:
— Мне очень жаль, что я была такой трусливой кретинкой…
— Вы никогда не были кретинкой, и я был бы поражен, если бы вы не чувствовали некоторого волнения, — стараясь казаться беспечным, отозвался Клифф.
Он протянул бедняжке руку, и она, слегка поколебавшись, приблизилась, ухватившись за нее. Капитан повел Аманду по ступенькам вниз.
— Раз уж мы коснулись темы вашей матери, я хотел выяснить, есть ли у вас ее адрес?
Она кивнула, подняв на него полный доверия взгляд:
— Папа сказал, что она живет в местечке, которое называется Белфорд-Хаус.
Клифф не поверил своим ушам: он был так потрясен, что просто замер на месте.
— Де Уоренн? Вы что, знаете, где это?
Клифф не мог проронить ни слова. Он знал Белфорд-Хаус, даже гостил там несколько раз. Знал он и леди Белфорд — ее первое имя было Дульсия.
У нее были платиновые волосы почти того же самого оттенка, что и у Аманды, и, насколько он помнил, изумительные зеленые глаза. Теперь сходство казалось ему очевидным. Но эта женщина была много лет замужем за лордом Бедфордом!
Дульсия Белфорд была потрясающе красива, элегантна и утонченна, а еще буквально одержима светской жизнью. Кроме того, ее можно было обвинить в неразборчивых связях — за спиной Белфорда она крутила многочисленные романы. Сказать по чести, Дульсия добивалась внимания Клиффа, но он не пал жертвой ее чар и превосходных манер. По сути, он был единственным мужчиной, который не был сражен наповал обаянием этой светской львицы.
У Клиффа не было причин сомневаться в том, что рассказ Аманды о родителях был выдумкой и ее матерью была совсем не Дульсия Кэрр — вернее, Дульсия Белфорд.
Если он был прав, можно было с уверенностью сказать: леди Белфорд не обрадуется вновь обретенной дочери — нисколько, ни капельки.
Глава 7
Аманда сидела в каюте на своей узкой койке, где обычно спала. Она делила комнату с Анахид, которая уже спала на противоположной кровати. Кроме двух коек, здесь располагались маленький стол, два стула и умывальник. Аманда занимала верхнюю койку. Дети де Уоренна спали в соседней каюте, большей по размеру и лучше обставленной. Впрочем, Аманду совсем не заботила окружающая меблировка.
Уже почти рассвело. Аманда была взволнована и не хотела расставаться, но позволила де Уоренну проводить себя до своей каюты, притворившись, что устала.
Прошедшие несколько часов с ночи до раннего рассвета, которые Аманда провела наедине с де Уоренном, были самыми приятными в ее жизни. И хотя ей очень не хотелось обсуждать свое будущее в Англии, компания капитана походила на опиум — сладкий, сильнодействующий, вызывающий привыкание… Теперь Аманде совсем не хотелось спать. Она мечтала, чтобы они все еще стояли на палубе вместе.
Аманда вытащила свой маленький мешочек, вытянула оттуда прекрасную кружевную ночную рубашку и задумчиво уставилась на нее. Де Уоренн так отличался от всех остальных мужчин, которых она когда- либо встречала! Он был красивым и сильным, могущественным и образованным, щедрым и добрым. Аманда в волнении глотнула воздух ртом. Де Уоренн был так добр! Он знал, что она боялась прибытия в Англию, и пытался ободрить ее, заставить поверить, что после долгожданного воссоединения с матерью все будет хорошо. Аманда чувствовала, что на самом деле все сложится не так просто. Конечно, мама любила ее, ведь так говорил отец, но это было много лет назад. И даже если мать будет по-прежнему нежна и заботлива к вновь обретенной дочери, она наверняка будет сильно разочарована, когда увидит, в кого превратилась ее девочка.
На Куин-стрит в Кингстоне Аманда частенько натыкалась на множество элегантных леди, и они каждый раз смотрели на нее во все глаза, а их острые носы как по команде высокомерно взлетали вверх. За спиной Аманды все время слышался шепот: «Смотрите-ка, дочь пирата! Настоящая дикарка, вполне соответствует своему прозвищу!»
Сейчас Аманде очень хотелось стать настоящей леди. Потому что, будь она леди, мама, без сомнения, встретила бы ее с распростертыми объятиями.
Она вздохнула. Как глупо принимать желаемое за действительное! Не то что глупо — даже опасно. Приятная компания де Уоренна заставила ее ненадолго забыть о том, что произойдет уже через пять недель, когда она окажется у двери матери. Аманда была почти уверена: когда она наконец-то предстанет перед мамой, обязательно увидит на ее лице шок, ужас и высокомерие. Аманда так боялась ее реакции, что, право слово, лучше было вообще не думать об этом — совсем как тогда, в детстве, когда она в ужасе съеживалась комочком в каюте, пока пираты наверху убивали друг друга. В то время ей приходилось крепко зажмуривать глаза, зажимать руками уши и стараться не думать о том, что может случиться.
И все же, несмотря на страх, де Уоренн заставлял ее улыбаться, с ним она была уверена в настоящем дне, будущее казалось пока бесконечно далеким, а он делал все, чтобы она чувствовала себя в безопасности. Сказать по правде, Аманде никогда еще в жизни не было так покойно и хорошо. Она никогда не ощущала спокойствия рядом с отцом. Но теперь она чувствовала нечто большее, чем просто защищенность.
Аманда мучительно осознавала мужественность своего благодетеля. Его красота и храбрость были очевидными с самого начала, но в ту пору, когда она увидела де Уоренна на палубе захваченного им испанского галеона[14], она была ребенком, а смелый капитан казался ей богом. После их встречи неделю назад горе Аманды немного притупило ее естественный интерес к этому человеку. Она знала, что всегда будет тосковать по отцу, но теперь ее печаль стала мягче, тише.
К тому же Аманда давно перестала быть ребенком. В противном случае она не могла бы испытывать такое дикое, необузданное желание, чувствовать, как все тело сковывает странное напряжение, мечтать о жарких мгновениях страсти. В ее душе отныне поселилось новое, но постепенно становившееся знакомым чувственное желание, которое, казалось, только росло. И неотступно преследовавший ее образ де Уоренна, поднимавшегося утром из океана подобно Посейдону, очень этому способствовал.
— Пожалуйста, только бы мне в него не влюбиться, — прошептала Аманда и тут же поняла, что невольно сказала это вслух. Она застыла в волнении, но Анахид ничего не ответила, и стало понятно, что гувернантка крепко спит.
Неужели она все-таки влюбилась в этого красивого, богатого, имеющего благородное происхождение капера? Его образ вновь возник в сознании Аманды — мягкая улыбка, смелый проницательный взгляд, упругое, мускулистое тело в капельках ледяной воды. Ну как могла женщина не влюбиться в него, в отчаянии думала Аманда, даже если это совсем молодая женщина семнадцати лет?
Она и не пыталась лгать самой себе. Де Уоренн предпочитал элегантных леди, и он никогда не ответил бы на ее чувства, даже несмотря на то, что явно был расположен к ней. В то же время капитан
