Уоренну и Алекси… Она с силой ущипнула себя, пытаясь вернуться в реальность. Аманда находилась на пути в Лондон, и часы неуклонно тикали. Поведение дочери пирата едва ли напоминало манеры леди, и у нее оставалось все меньше времени, чтобы его улучшить.
— Мадемуазель? Ваш реверанс? Месье капитан выразился ясно: я должен ускорить программу вашего обучения, а вам нужно еще больше стараться. Шторм неожиданно помог нам, мы не сбились с курса и теперь опережаем график нашего плавания. Полагаю, это настоящее чудо. — Француз улыбнулся. — Мадемуазель?
Аманда сделала реверанс и сказала:
— Месье, я должна поговорить с де Уоренном.
Учитель кивнул:
— Если вы настаиваете, мисс Кэрр. Но, пожалуйста, поторопитесь.
— Спасибо, — отозвалась Аманда. И только потому, что ее душа тут же наполнилась радостью, она снова сделала реверанс. Дикарка помчалась прочь, на ходу сдирая ужасную юбку, сооруженную из кафтана.
— Идите спокойно, не бегите! — крикнул Мишель ей вслед. — Леди не бегают!
— Эта леди — бегает! — рассмеялась Аманда, оглянувшись через плечо.
Она еще не успела добежать до ступенек, ведущих на квартердек, когда де Уоренн обернулся в ее сторону. Он быстро улыбнулся своей подопечной — это была странная улыбка, которая, казалось, не отразилась в его синих глазах. Потом де Уоренн кивнул:
— Доброе утро, Аманда.
Она смутилась. Приветствие капитана выглядело осторожным, осмотрительным, почти отстраненным и сухим, и Аманда не понимала, в чем дело.
— Разрешите?
Он бросил на нее взгляд через плечо:
— Нет.
Аманда в изумлении смотрела на капитана. Он не позволяет ей присоединиться к нему? Но прошлой ночью, в шторм, они пережили столько, сколько многие не испытывают и за всю жизнь! Что-то в их отношениях изменилось за эту ненастную ночь: Аманда была уверена, что они стали настоящими товарищами по плаванию.
— Я не могу подойти?
— Сегодня у вас много занятий, Аманда, а уже почти закат — вы вряд ли успеете закончить свои уроки к полуночи, если не приметесь за них прямо сейчас. — Де Уоренн снова одарил ее странной, вымученной улыбкой. Потом его сверкающие синие глаза скользнули по Аманде, и он впился в нее цепким, проницательным взглядом.
— Разве мои занятия не могут подождать до завтра? — попробовала уговорить она, чувствуя, как сердце колотится от боли, вызванной крушением всех надежд.
— Почему? — мягко спросил капитан. — Вы не выглядите больной. Скорее наоборот: похоже, вы очень хорошо перенесли шторм. Как вы себя чувствуете?
В его вопросе был скрытый подтекст, который Дикарка не могла разгадать.
— Я чувствую себя прекрасно. — Она улыбнулась де Уоренну в надежде, что и он тепло улыбнется в ответ, как нередко делал.
Но он продолжал внимательно смотреть на Аманду:
— Вы хорошо спали?
Какие странные, однако, у него вопросы!
— Я спала замечательно, — ответила она и вдруг вспомнила о том, что проснулась в его рубашке. — Спасибо за то, что одолжили мне сухую одежду.
Аманда помедлила, не решаясь продолжить, но потом все же сказала:
— Не могу вспомнить, как надела рубашку, как уснула, да и вообще не помню ничего, кроме шторма и дождя.
«А еще этого яркого, пылкого сна», — добавила она уже про себя, решив, что никогда и никому не расскажет об этом, особенно де Уоренну.
Он долго смотрел на нее, потом пожал плечами.
Аманда озадаченно прикусила губу:
— Вы сердитесь на то, что я проспала?
— Нет. — Капитан снова не улыбнулся. — И все-таки стоит помнить о том, что мы не сбились с курса, и, по моим расчетам, опередим график на два-три дня. Если, конечно, не заштилеет[25]. Так или иначе, но сейчас мне нужно вернуться к обучению Алекси.
Де Уоренн явно прогонял ее. Аманда встревожилась, ей показалось, будто его сильное тело и красивое лицо вдруг стали принадлежать какому-то холодному, отстраненному незнакомцу.
— Вы сердитесь на меня, — прошептала она. — Но я не знаю почему.
— С какой стати я должен на вас сердиться? — Теперь его глаза зажглись нетерпением, а он никогда прежде не проявлял подобного раздражения по отношению к ней. — У нас с вами есть договоренность, не забыли? Вы должны посвятить себя самосовершенствованию, в то время как я постараюсь сделать все возможное, чтобы организовать вашу встречу с матерью. И время у нас на исходе.
Аманда была подавлена. Она пыталась убедить себя, что де Уоренн не превратился в холодного, безразличного чужака, что их дружба по-прежнему существует. Может быть, он просто не отдохнул после долгой ночи, не оправился от усталости… Аманда медленно кивнула, не сводя взгляда с его лица.
— Хорошо. Понимаю. И вы правы. Если я хочу произвести хорошее впечатление на маму, вашу семью или кого-нибудь еще, мне предстоит еще очень много сделать за оставшиеся десять дней. — Сильный страх сжал ее живот. Как она сможет стать леди всего за десять дней?
Капитан немного поколебался и смягчился:
— Я верю в вас, Аманда.
Она с облегчением закрыла глаза, чувствуя, что он здесь, рядом — мужчина, которого она так любит и в котором так отчаянно нуждается. Аманда посмотрела ему в глаза.
— Когда я закончу все свои занятия, могу ли я присоединиться к вам на время ночной вахты? — В голосе Дикарки зазвучало страстное желание, которого она не смогла скрыть.
Лицо де Уоренна напряглось. А охваченная смятением Аманда осознала, что он собирается отказаться от ее общества.
— Леди не стоят в ночной вахте.
Она не верила своим ушам:
— Ну почему вы так поступаете?
— Потому что я начинаю думать, что уже достаточно потакал вашим своенравным манерам. Будет лучше, если вы полностью посвятите себя обучению манерам, достойным леди.
— Но именно этим я и занимаюсь! — задохнулась от возмущения Аманда. — Де Уоренн, пожалуйста! Я живу такими моментами, как прошлой ночью! Я люблю плавать под звездами, и вы знаете это. А сегодня вечером нас ждут ясные небеса и умеренный ветер. Это будет прекрасная ночь для путешествия…
Капитан вскинул руку, чтобы заставить Аманду замолчать.
— Как же вы будете учиться весь день, а потом стоять со мной на вахте полночи?
— Я смогу! — в отчаянии закричала она. — И если вы не позволите мне присутствовать на ночной вахте, тогда я, черт побери, не хочу быть леди!
Его лицо было непреклонным.
— Вы лишь вредите себе, если думаете, что можете сейчас увильнуть от своих занятий!
Дикарка сложила руки на груди.
— Если вы позволите мне присоединиться к вам, я буду учиться с удвоенным усердием, де Уоренн, клянусь вам! Если вы решите, что мои занятия в классной комнате страдают из-за ночного дежурства, я беспрекословно откажусь от вахты. Но до этих пор не наказывайте меня, ведь я так упорно пытаюсь делать то, о чем вы просили! — Она вдруг разразилась слезами. — Ведь мы с вами — товарищи по плаванию! И я знаю, что вы тоже понимаете это.
