умчалась вперед, выискивая свободное место на парковке.
– Опаздываешь, Вронская, – обиженно нахмурился Андрей Иванович и чмокнул воздух в миллиметре от Ликиной щеки.
Ее всегда поражала прямо какая-то снайперская точность приветственной вежливости редактора. Раньше ей хотелось хулигански подставить губы, украсть поцелуй, который может зажечь огонь страсти. Но это было давно, когда Лика еще не знала, что единственная страсть Андрея Ивановича – это газета. О ней он мог говорить часами. Вот и теперь, поддерживая ее под локоток на заснеженной аллее парка, он предался своим любимым рассуждениям – о творческих планах.
– Лика, послушай, что я придумал. Знаешь, не нравится мне, что в нашей газете мало серьезной информации, а большую часть объема мы забиваем «желтухой». Что делать: люди любят читать про всякие сплетни, слухи, скандалы, – разглагольствовал Андрей Иванович. – Поэтому я подумал: а не сделать ли нам еще одну газету для тех читателей, у которых есть серое вещество в черепной коробке? Конечно, на первоначальной стадии этот проект окажется убыточным. Но за счет наших желтеньких «Ведомостей», тираж которых постоянно растет, мы вполне можем себе позволить небольшие убытки. Что скажешь? Ты же всегда говорила, что тебя не устраивает «развлекаловка». Я думаю, у тебя есть все данные для того, чтобы редактировать новое деловое издание…
Лика осторожно заметила:
– Что ж, идея вроде бы неплохая. Правда, стартовать всегда сложно. Я помню, как мы начинали выпускать «Ведомости». Приходилось спать по пять часов в сутки.
Красноперов резко остановился:
– Да ладно тебе! Я ведь тоже помню, как мы начинали. Все было нормально.
«Как бы не так, – подумала Лика. – Просто у тебя была я. Молоденькая, по уши влюбленная в тебя девочка. Мне хотелось произвести на тебя впечатление. А ты тут же переложил на мои плечи всю работу. И тебе еще хватало наглости трезвонить мне после пьянок со своими шлюхами и требовать, чтобы я привезла минералки. Я сама во всем виновата. Я просто позволила так с собой обращаться…»
– Лик, не вижу огня в глазах, – разочарованно заметил Андрей Иванович. – Ты же всегда мечтала о редакторском кресле. Ау, девочка! О чем ты думаешь?
Вместо ответа Лика молча изучала две пары обуви, мерно топающие по дорожке. «Цок-цок», – цокают каблучки ее черных сапожек. «Плюх-плюх», – вторят им идеально начищенные ботинки шефа. Вот уже семь лет они идут рядом одной дорогой. И куда привел ее этот путь? В пустую квартиру, где больше нет никого. Компьютер ведь не в счет, верно?
Словно в первый раз Лика посмотрела на Андрея Ивановича. Ей даже пришлось задрать голову – вот вымахал, почти под два метра. Красивый мужик. Что ж, вероятно, он может жить только версткой, экслюзивными интервью и равнодушными ласками девчонки с Тверской. А она, Лика… Она сыта по горло! Она устала. Лика вспомнила Пашу, который принял решение, а ее поставил перед фактом, перед одинокой холодной постелью, перед пустотой… Нет, довольно! С нее хватит!
– Андрей Иванович, простите, я не могу принять ваше предложение. И я хочу вам сказать, что больше я вообще не намерена работать в газете – ни в «желтой», ни в «серо-буро-малиновой», ни в какой, понимаете?
Красноперов тихо охнул:
– У тебя грипп, дорогая! Не зря мы дали в последнем номере статью о том, как бороться с этой заразой. Ты простудилась, заболела и несешь какой-то бред.
Лика схватила ладонь шефа, сдернула с нее перчатку и прижала к своему лбу.
– Странно: лоб не горячий, – удивленно протянул Андрей Иванович. – Но я все равно тебе не верю. Ты же не сможешь жить без журналистики. Это как наркотик, а ты подсела… Что ж, может быть, тебе пора отдохнуть. Я готов предоставить тебе отпуск. Пять дней. Или даже семь.
Отрицательно покачав головой, Лика расхохоталась:
– Ошибаетесь, Андрей Иванович! Я отлично проживу без нашего ежедневного пожара. Все, сгорела! Меня больше нет!
– Сумасшедшая! – прокричал редактор вслед убегающей Лике. – Да ты просто рехнулась! Но я готов тебя простить!
Заслышав последнюю фразу, Лика еще быстрее припустила к своему «Форду». Простить – ну уж дудки. Паша ее не простил – и правильно сделал. И она Андрея Ивановича не простит – бесполезно, это тот образ жизни, изменить который нельзя. От него надо только сбежать. Но вот – куда?
Ответ возник перед глазами Лики, едва она уселась на сиденье своей машины. Сколько раз ей снился этот сон: коттедж, затерянный в перешептывающихся соснах, треск поленьев в камине, ноутбук на письменном столе, гора книг возле чашки с кофе… Но лишь теперь картинка сфокусировалась так четко, что стали видны ее мельчайшие детали. «Анжелика Вронская. Новый детектив…» – написано на корешках книг, лежащих возле ноутбука.
«Ну, конечно, – пробормотала Лика. – Ведь я же всегда этого хотела: писать книжки – чуть-чуть смерти, немного мистики и теплое море светлой любви… Все к лучшему. Я приняла правильное решение».
Повеселев, Лика смахнула со щек слезы и включила магнитолу. Ей вдруг стало легко и хорошо, как никогда прежде…
3
Разумеется, накануне Лика забыла отключить будильник. Поэтому в семь утра музыкальный центр послушно огласил светлую Ликину спаленку звуками темпераментной латиноамериканской песенки. С полузакрытыми глазами девушка добралась до кухни, сделала себе кофе и вновь улеглась в постель. После нескольких глотков бодрящего напитка действительность наконец обрела свои очертания, и память противно заныла, нашептывая, что больше нет необходимости торопиться на работу, потому как работы вроде тоже больше нет. До Нового года остались всего сутки – а новая жизнь уже началась, и как распорядиться этим океаном свободного времени Лика пока представляла плохо. Конечно, она уже решила, что займется написанием детектива. Но от компьютера с утра пораньше явно веяло безысходным отчаянием. В огромном глазе монитора читался немой упрек.
«Ладно, парень, не грусти, будет и на твоей улице праздник, – пообещала Лика компьютеру. Как и всякая техника, он очень любил общение, и даже почти не ломался, если с ним не забывали «посюсюкать». – А пока я схожу в спортзал на тренировку. Знаешь, после того, как потаскаешь железки, все становится намного проще…»
Сборы никогда не отнимали у Лики много времени. Она приняла душ, высушила светлые локоны феном, слегка подкрасилась, потом бросила в сумку кроссовки и спортивный костюм. Из зеркала ей заговорщицки подмигнула невысокая худенькая девушка в короткой норковой шубке, которая ну никак не выглядела на свои 28 лет. Небольшое, но все же утешение…
В спортзале по утрам, отметила Лика, оказывается тоже многолюдно. На часах всего десять утра, а парковка перед трехэтажным сверкающим зданием фитнес-центра уже вся битком забита машинами.
– Что-то ты рано сегодня, – приветливо улыбнулась ей менеджер Маша, и на долю секунды ее полненькое личико стало очаровательным. Потом улыбка потухла, и сразу стали заметны и округлые щечки в рыжих конопушках, и тусклые невыразительные голубые глаза. – Неужели у вас уже начались рождественские каникулы? Счастливые! А мы и 31 декабря работаем…
Лика неопределенно махнула рукой. Объяснять, что она теперь сама себе хозяйка, не возникало ни малейшего желания. Вчерашняя эйфория схлынула, оставив лишь невеселые размышления. Например, о том, хватит ли ей теперь денег на посещение этого фитнес-центра. «Мир спорта» справедливо считался одним из лучших клубов Москвы. Он полностью оправдывал свое название. Это действительно был целый мир, с просторным залом для аэробики, кардиозоной с большим выбором тренажеров, залом для силовых упражнений, саунами и бассейном. Через два часа отсюда можно выйти совершенно другим человеком – полным сил и энергии.
«Нет, на здоровье экономить глупо, – решила Лика, заканчивая разминку на велотренажере. – У меня есть деньги, которые я копила на новую машину. Что ж, видимо «Тойоте Рав 4» суждено еще какое-то время побыть мечтой. Ну и ладно. Мечты – они должны быть обязательно. Чтобы знать, к чему стремиться…»
– О, Лика, звезда моя! Рад тебя видеть! – инструктор тренажерного зала Вячеслав Кулаков мигом
