– Держись, – он легонько приобнял за плечи. – И если что – кричи, мы рядом.
– Кого тут бояться? Вампиров и зомби?
– Мародеров.
– Если что – я буду стрелять. Эффективней.
– Оказывается, я женат на терминатрикс. – Муж взъерошил мне волосы. – Хорошо, я скоро.
– Можешь не торопиться. Посижу, подумаю.
Закрылась дверь, отгораживая меня от света из церкви. Я опустилась на ступеньки, глядя на Млечный Путь, нечасто его увидишь за городскими фонарями. Где-то поблизости пахла сирень: так одуряюще, что захотелось пойти на запах, точно собаке, и зарыться лицом в пушистые грозди. Я сказала Иву «подумаю» – но думать на самом деле было не о чем. Жизнь – это очень забавный предмет: вот она есть – и ее сразу нет. О чем тут вообще думать? Для мертвой я сделала все, что смогла, а живых вокруг осталось не так много. Зря я, наверное, на Студента наорала: пацан совсем, а я с него спрашиваю как со взрослого. С другой стороны, а когда взрослеть, если не сейчас? Что ж, завтра будет понятно – если парень хоть чего-то стоит, на работе он появится, а сегодняшнее – обычный срыв, со всеми бывает. Не появится – вызванивать не буду, мне требуется эффективная помощь, а не дитятко, которому приходится сопельки вытирать. Так и порешим.
Я потянулась, поднявшись со ступенек: глаза слипались, и больше всего хотелось свернуться калачиком прямо на земле и уснуть. Пойду попробую найти эту чертову сирень, иначе отрублюсь прямо здесь.
Стукнула дверь.
– Маша? – окликнул Ив. – Машка!
– Не кричи, тут я, – я выступила из тени кустов. – Поговорили?
– Пошли отсюда!
Муж ухватил за запястье и двинулся к машине так резво, что мне пришлось бежать следом вприпрыжку.
– Куда летишь как угорелый?
– Домой! – все же шаг он сбавил.
– Что случилось?
– Я не подписывался беседовать с умалишенным, это привилегия Деменко.
– Все так плохо? – Я уселась на пассажирское сиденье и пристегнулась. – Он не похож на больного.
– А как, по-твоему, должен выглядеть сумасшедший? Красноглазый и с топором наперевес?
– Муж, или перестань психовать, или останови машину, иначе угробишь нас обоих.
Он вдарил по тормозам так, что я едва не влетела лбом в стекло, несмотря на ремень.
– Отец Иоанн двинулся на религиозной почве, что в его случае естественно. В чем конкретно это выражается, а также его сверхценные идеи я обсуждать не намерен, во всяком случае, сейчас, ни с тобой, ни с кем-то еще.
– А с Деменко?
– И с Деменко. Маш, хватит, закрыли тему. – Он побарабанил пальцами по рулевому колесу и снова завел мотор. – Включи лучше радио.
Закрыли так закрыли. Интересно, чего такого мог сказать батюшка, чтобы Ив так завелся? Хоть возвращайся на кладбище и спрашивай сама.
– Сделай погромче! – сказал Ив, и я послушно повернула рукоятку магнитолы.
– …аварии, – продолжала диктор. – Напомним, сегодня вечером автомобиль протаранил остановку общественного транспорта. Несколько человек, включая двух подростков, погибли на месте, остальные пострадавшие доставлены в городские больницы…
– Твою мать… – прошипел Ив. – Сегодня наши на экстренных дежурят. Веселый завтра, чувствую, денек будет.
– Да уж, – посочувствовала я. – Странно, что тебя сегодня не вызвонили.
– Была б совсем задница – вызвонили бы. Но завтра я в твой морг не поеду, уж извини.
– Ясное дело. Ты и без того меня сегодня просто спас.
– Не преувеличивай.
– Нет, правда. Ив… спасибо.
Глава 8
Я мрачно рассматривал недра сейфа. Рядом всхлипывала старшая медсестра – тушь оставляла извилистые черные дорожки на щеках. Прямо персонаж из старого фильма «Ворон» с Брендоном Ли. Останавливаться Валентина Матвеевна явно не собиралась. Я нутром ощущал, как она постепенно подбирается к полномасштабной истерике, но не мог найти слова, чтобы успокоить.
В принципе проблема с лекарствами решаема. Теоретически. А вот сколько сил и нервов уйдет, чтобы оправдаться перед Госнарконтролем, – вопрос отдельный. По профессиональным меркам – это даже не ЧП, совсем уже не. Все равно что сравнивать полыхнувшую канистру бензина и взрыв бензоколонки.
Единственное, чего я не мог понять, какая сволочь это устроила. Ключ оставался только у старшей. По ее словам, за последние пару дней больше ни у кого побывать не успел. А самой старшей вообще за такое браться глупо – в первую очередь на нее и подумают. Повяжут и запрут.
Но тем не менее результат налицо.
Сейф. По двадцать миллиметров стали. Монолитные металлические стенки. Да еще и надежно упакован в бетон стены – это защищает с пяти сторон из шести. Неповрежденный замок. А сквозь дверцу можно пробиться только отбойным молотком и перфоратором.
И ни одной ампулы наркотических препаратов на полке.
Кто-то вымел все подчистую.
– Меня-а-а же поса-а-адят, Ива-ан Игоревич! – начала завывать старшая медсестра. В кабинет заглянула Диана – я махнул рукой, мол, позже, не мешай.
– Валентина Матвеевна, полицию вызывать не станем. Успокойтесь. Вначале разберемся внутри отделения, потом уже будем думать, что нам делать.
– Ключ же только у меня-а-а-а…
– Дайте-ка его сюда.
Медсестра, судорожно вздохнув, протянула мне фигурную металлическую полоску. Я провел пальцем по боковинкам – темная сталь, вся в зазубринах. Видно, что им пользовались уже много лет. Привычный, знакомый ключ от сейфа – не подменили.
Медсестра открыла им с утра хранилище, а как открыла, так и побежала ко мне в слезах – трудно не заметить, что полка с наркотиками враз опустела. Но я не мог понять, кому это могло понадобиться. Лекарства специфические. Даже самые прожженные наркоманы не стали бы просто так ими ширяться, предпочитая пусть и более «грязные» коктейли, зато с дозировкой, что передается из поколения в поколение. Классические морфинисты остались в двадцатых годах прошлого века, да еще в сетевых сказках про врачей-наркодилеров. Специализированные препараты «торчкам» редко в руки попадают, что бы ни говорили журналисты о продажных анестезиологах и хирургах. Да и не так уж много кайфа хранится в железном ящике. Не стоит овчинка выделки – риска много.
Так что все эти байки, будто каждая больница снабжает кайфом всех наркоманов в округе, не более чем параноидальная дурь людей, которые ни разу сильнодействующее в глаза не видели. Разве что только ягодичной мышцей ощущали. А сочинять в уютных бложиках можно все что угодно – и что у мертвых в морге органы для пересадки воруют, и что при аппендэктомии почки выпиливают, и что все заведующие зарабатывают нереальные деньги на рецептурных веществах. Стократ легче самому на кухне в пробирке диэтиламид d-лизергиновой кислоты синтезировать, чем мучиться с бумажками на списание препаратов группы «А».
– У кого последнего он был? – Я внимательно разглядывал бородку ключа: не нравилась мне грязь во
