закладок.
Водоплясов казался полностью погруженным в свои мысли. Трудно было представить, что этот обрубок человека и есть создатель необыкновенного наночипа.
За его спиной стояла Алевтина, готовая по первому сигналу Водоплясова кинуться выполнять любую его просьбу. Между нею и Водоплясовым установились самые теплые отношения. Он называл ее Аля, она его — Кеша.
Молоканов понимал, что без Водоплясова он так и остался бы незаметным сотрудником госконторы и перебирал бы письма, имея в перспективе лишь надежду стать начальником отдела и получить незначительную пенсию по выслуге лет. Впрочем, даже сейчас, несмотря на изменение своего материального положения и всю ту роскошь, которой он себя окружил, Молоканов так и остался простым конторским служащим. Разумеется, можно было бы уйти с работы, открыть (для вида) коммерческое предприятие и под его вывеской продолжать заниматься тем же самым: начинять наночипами богатых бизнесменов и превращать их в своих дойных коров.
Но всякого рода открытой коммерции Молоканов опасался, считая ее беспокойным делом. Он не хотел связываться с «крышами», налоговыми органами и числиться в государственных реестрах как бизнесмен. Однако и нынешняя вынужденно тихая жизнь надоела так, что хоть волком вой.
Молоканов стоял на пороге лаборатории и с тихой ненавистью разглядывал многочисленные компьютеры, рядами выстроившиеся вдоль стен, большую металлическую коробку Интернет–сервера и святая святых — стол с микроскопом на ядерных изотопах. На этом столе и происходила сборка наночипов. Подумать только: он, Молоканов, по–прежнему зависит от этого получеловека, прикованного к инвалидному креслу «Бош».
Как?то Молоканов выписал Иннокентию инвалидное кресло особой конструкции.
«Оно разве что не летает», — так отрекомендовал чудо техники представитель немецкой фирмы «Бош», доставивший покупку в дом Молоканова.
Одна только инструкция к креслу выглядела как толстенная книжка. Водоплясов радостно изучил правила пользования креслом и теперь бодро передвигался по дому, с удовольствием прислушиваясь к мягкому жужжанию мощного электромотора.
Неутомимый изобретатель внес коррективы в конструкцию кресла, которое после переделки могло не только передвигаться по ровному пространству, но еще и уверенно подниматься по лестнице.
Молоканов перевел взгляд на парочку у стола. Он ревниво отметил, как нежно Алевтина наклоняется к Иннокентию и что?то шепчет ему на ухо. Водоплясов счастливо улыбался и нежно гладил ее руку, не отводя взгляда от монитора. Это окончательно взбесило Молоканова.
— Чем ласкаться, лучше делом бы занялся, — буркнул хозяин, опускаясь на стул рядом с Иннокентием. — Для чего я тебя кормлю? На кой я тебе устроил такую распрекрасную жизнь, какая не у всякого нормального человека бывает? Да на тебя такое счастье обрушилось, что ты мне должен…
Молоканов замешкался. Так и не придумав, что бы такое сказать, ограничился издевательской просьбой:
— Ну, пол–инженера, показывай, что наворотил за последнее время.
Водоплясов скрючился в инвалидном кресле, став совсем маленьким и жалким. Алевтина с укоризной посмотрела на Молоканова, но открыто защищать Иннокентия не посмела. Только сжала плечо Водо- плясова, тайно продемонстрировав ему свою поддержку. Водоплясов благодарно взглянул на Алевтину. Затем обратился к Молоканову:
— Последний месяц я работал над усовершенствованием наночипа. К сожалению, пришлось столкнуться с очень большими проблемами.
Голос Водоплясова слегка дрожал от обиды и сознания собственной беспомощности.
— Сколько? — сухо поинтересовался Молоканов.
— Сколько чего? — не понял собеседник.
— Сколько денег тебе надо, чтобы избавиться от этих проблем? Десять тысяч? Сто тысяч? Миллион?
Водоплясов слабо улыбнулся. Нажав кнопку на ручке кресла, он развернулся лицом к Молоканову.
— Эх, если бы дело было только в деньгах… Решение этих проблем не купишь ни за какие деньги. Это решение находится где?то там…
Водоплясов поднял руку и ткнул пальцем в потолок. Машинально Молоканов проследил за движением его руки. Потолок был белый и чистый. Молоканов побледнел от ярости, решив, что жалкое подобие человека над ним издевается. Он только было открыл рот, чтобы разразиться ругательствами, как Водоплясов снова нажал кнопку, развернул кресло в сторону монитора.
— Вот, пожалуйста!
Изобретатель увеличил яркость изображения на экране. Сам Водоплясов от сидячей жизни приобрел кучу новых недугов, включая сколиоз. Но больше всего он страдал от прогрессирующей близорукости. Иннокентий очень боялся однажды проснуться слепым, поэтому берег зрение, и яркость мониторов в его лаборатории всегда была ниже стандартной. Но для Молоканова он сделал исключение.
— Первая проблема: увеличившаяся вероятность отторжения наночипа организмом реципиентов, то есть тех. кому мы наш наночип вводим в кровь.
Молоканов насторожился. Это еще что за дела? И немедленно потребовал объяснений.
— А если поподробнее, — буркнул он.
— Взгляните на экран, — предложил изобретатель. — Здесь — изображение, транслируемое с микроскопа на изотопах. Экран разделен на три сектора. В секторе А вы наблюдаете многократно увеличенное изображение наночипа. Сейчас я погружаю его в кровяную среду…
Водоплясов осторожно передвигал рычажки на приборной панели, укрепленной перед ним на столе. Невидимый механический манипулятор осторожно ухватил наночип и перенес его в сектор В. Через секунду сектор начал заполняться жидкостью. Для удобства восприятия человеческим глазом Водоплясов специально не отключал цветное изображение. Сейчас наночип мирно покоился в секторе В, резко выделяясь на светлом фоне.
— На самом деле. Этот светлый фон — кровь, — пояснил Водоплясов и пошевелил другой рычажок. Наночип переместился в сектор С. Прошла секунда, другая, и Молоканов увидел, что изображение наночипа расплывается, становится все более мутным. Прошло еще несколько секунд — и наночип исчез.
— В настоящее время я не вижу большой угрозы для вашего бизнеса, — пояснил Водоплясов. — Вероятность отторжения наночипа — один к десяти. Иными словами, один из десяти имплантантов спокойно перенесет операцию по внедрению наночипа и останется полностью иммунным к его воздействию.
— И что произойдет с наночипом? — напрягся Молоканов. — Его можно обнаружить в крови этих, которые к нему иммунные?
— Никоим образом, — с профессиональной гордостью заверил Водоплясов хозяина. — Одно из двух: либо наночип растворится в организме, либо будет отторгнут им. Например, через поры на коже объекта.
— Да, но ведь все те наночипы, которыми мы начинали наши «объекты», не растворялись, — растерянно произнес Молоканов. — Что происходит? Ты мне сможешь объяснить по–человечески, а не на этом вашем птичьем языке?
«Как надо что?то от меня — так сразу «по–человечески», — горестно подумал Водоплясов, — а как припрется злой, так сразу обзывает полчеловеком. Еще неизвестно, что из нас двоих на самом деле полчеловека».
Но вслух произнес:
— Мы с вами имеем дело с особой категорией клиентов. В основном — это бизнесмены или просто богатые люди. Будучи не стесненными в средствах, они могут позволить себе пользоваться самыми совершенными достижениями медицины, в том числе совершенными антибиотиками и препаратами, изготовленными при посредстве генной инженерии.
— Ну и что? — нетерпеливо перебил Молоканов.
— У таких людей слишком много денег, — терпеливо объяснил Водоплясов, не подозревая, что затронул весьма опасную для себя тему. — Они опасаются, что за свою жизнь не успеют потратить
