Н. Г. Чернышевский. Книга вторая

сумма прибыли. Капитал всегда будет составлять лишь часть стоимости продукта. Может ли часть перерасти целое? Не может. Значит не может быть и несоответствия между ростом капитала и ростом продукта или ростом 'суммы богатства нации'.

Нам могут заметить еще, что Чернышевский говорит собственно о росте 'суммы прибыли', а не о росте капитала. Это так. Но ведь прибыль постоянно прилагается у него к капиталу, т. е. постоянно превращается в капитал. Прибыль одного года становится капиталом следующего года. Только при этом условии она и может в свою очередь становиться источником прибыли. А так как, кроме того, Чернышевский предполагает неизменный уровень прибыли, то ясно, что рост ее 'суммы' тождественен с ростом капитала.

Принимаемая Чернышевским формула стоимости по прямому смыслу своему вовсе не доказывает противоположности интересов труда и капитала. Стоимость товара равняется рабочей плате + прибыль. Если рабочая плата низка, то у защитников капитала оказывается наготове очень хорошая уловка: чем выше прибыль, тем скорее растет или, по крайней мере, может расти капитал. А капитал целиком затрачивается на рабочую плату. Следовательно, чем выше прибыль, тем больше данных для возрастания фонда рабочей платы, т. е. для повышения заработной платы. Таким образом капитал оказывается чем-то вроде того копья, которое само исцеляло наносимые им раны: если рабочим трудно приходится теперь под ярмом капитала, то именно трудность-то современного их положения и несет в себе залог лучшего будущего. Излишне напоминать, что задача Чернышевского заключается именно в опровержении этих апологетических выводов. Но он мог опровергать их только при одном условии: именно, рассматривая принятую им формулу стоимости с самой отвлеченной и односторонней точки зрения. Формула грешит тем, что в ней отведено место только переменному капиталу. Это уже само по себе достаточно односторонне, и только благодаря такому одностороннему взгляду на капитал и можно утверждать, что весь прирост капитала идет на увеличение 'фонда рабочей платы'. Но, говоря, что весь прирост капитала идет на увеличение фонда рабочей платы, мы предполагаем воспроизведение капитала. Наши посылки абстрактны и односторонни. Представьте же себе, что мы делаем еще несколько шагов в смысле отвлеченности. Прежде мы оставляли без внимания постоянный капитал, т. е. одно из необходимых условии производства. А теперь мы оставляем без внимания весь вообще процесс производства и воспроизведения капитала. Во что обращается наша формула стоимости? От нее отлетает последнее дыхание жизни; она становится мертвой абстракцией, которая не только не напоминает нам о движении действительного экономического процесса, но как бы приглашает совершенно позабыть о нем, ведя нас к новым и новым ошибкам. Стоимость товара, а следовательно, и национальное богатство, а следовательно, и 'сумма продукта' = рабочая плата + прибыль, вот все, что говорит нам эта формула. Как создается национальный продукт? Этого не видно из нее, и мы, не углубляясь в вопрос, 'предполагаем', что 'сумма продукта' ежегодно растет на 6,15 %. Какие превращения переживает прибыль, прилагаемая к капиталу и в свою очередь становящаяся источником прибыли? Иначе сказать, при каких условиях прибыль становится капиталом? Этого опять не видно из нашем формулы, и мы, не углубляясь в вопрос, опять разрешаем его простым предположением о том, что 'сумма прибыли' увеличивается быстрее суммы продукта, ежегодно возрастая на 10,5 %. Что такое 'фонд рабочей платы'? Как относится он к капиталу? Представляет ли он собою часть капитала, весь капитал, или, может быть, его нужно рассматривать, как особую экономическую категорию? Наша формула основана на том предположении, что 'все затраты состоят из рабочих плат', т. е., иначе сказать, что капитал и фонд рабочей платы — одно и то же. Но если рассматривать ее независимо от процесса воспроизведения, то она не напоминает даже и об этой, на самом деле, неверно выраженной связи между капиталом и 'фондом рабочей платы'. В этом случае наша формула говорит нам только то, что по мере увеличения 'суммы прибыли' уменьшается 'фонд рабочей платы'. Это кажется очевидным уже без всяких предположений: для каждого данного года 'сумма продукта' есть величина определенная, и потому, чем больше вычитаемое, прибыль, тем меньше разность, доля рабочего класса. Но мы уже предположили, что сумма продукта, уменьшаемое, растет медленнее вычитаемого. Ясно, что рано или поздно фонд рабочей платы должен сойти на нет, т. е. что возрастание прибыли ведет нас к 'невозможному состоянию общества'. Теперь нам остается только пояснить наши выводы примерными арифметическими выкладками, — и наше дело сделано: мы доказали то, чего не заметил ни один экономист Смитовской школы. Само собою разумеется, что наши пояснительные выкладки будут отличаться такою же отвлеченностью, как и весь наш анализ формулы стоимости: арифметика не может напомнить нам о конкретных условиях экономического процесса производства. И вот мы пишем один ряд цифр, показывающих рост продукта; возле него располагается другой ряд цифр, изображающих рост 'суммы прибыли'. В основе каждого из этих рядов лежат только наши предположения; ряды эти не связаны один с другим никакою внутренней зависимостью; их взаимное отношение есть чисто внешнее отношение вычитаемого к уменьшаемому. В результате вычитания получится новый ряд цифр, изображающих разность, — 'фонд рабочей платы', который опять-таки связан с другими рядами цифр одною арифметическою зависимостью, без всякого внимания к действительному ходу производства и воспроизведения. Но как бы то ни было, наша цель, по-видимому, достигнута, противоположность интересов труда и капитала доказана 'математически'; буржуазные сикофанты опровергнуты. Однако какой прием употребили мы для их опровержения? В нашем распоряжении были известные посылки, очень односторонние и потому ошибочные. Мы признали справедливость этих ошибочных посылок, но для избежания вытекающих из них апологетических выводов мы сделали новую ошибку, мы представили ошибочный анализ ошибочной формулы стоимости. Мы боролись против абстракции посредством новой и еще большей абстракции. Неудивительно, что наши рассуждения оказываются неправильными; что составленная нами таблица поминутно разбивается о логику то одного, то другого из своих собственных рядов.

VII.

Что все рассуждение Чернышевского о росте прибыли основано на ошибочном анализе формулы стоимости, видно, между прочим, из следующего. По его словам, действительность расходится с 'математическим законом'; 'сумма прибыли' растет на самом деле не так скоро, как того можно ожидать на основании таблицы. И происходит это по причинам, лежащим 'в натуре человека'. Чем больше растет капитал любого 'коммерческого предприятия', чем обширнее становится дело, тем больше выходят его подробности из-под прямого контроля хозяина. Все бóльшая и бóльшая часть надзора за ведением дела переходит в руки наемных распорядителей. 'Кто же не знает, как ведется дело наемным распорядителем? Почти всегда небрежно и едва ли не в большинстве случаев недобросовестно… Но и в самом хозяине большей частью развивается небрежность соразмерно увеличению его капитала. По нашей поговорке, копейка рубль бережет; но скучно следить за копейками тому, у кого прежние рубли разрослись в тысячи… Процент прибыли уменьшается с увеличением имущества, на которое идет прибыль. Это — факт, до такой степени всеобщий, что в Англии уже никто не станет спорить, если вы скажете: процент прибыли, получаемой коммерческим человеком с его капитала, обратно пропорционален размеру его капитала… Но это еще не все. Пока благосостояние человека растет до степени, сообразной с его разумными нуждами, человек становится все рассудительнее и рассудительнее. Но есть размер средств, превышающий силу обыкновенного человеческого благоразумия. Каждый знает, верна ли поговорка: с жиру бесится… Очень не редки примеры людей, глупеющих по мере своего обогащения… Но если часто встречаются и примеры противоположного, если остаются до конца бережливы и благоразумны люди, разбогатевшие собственными усилиями, то редко уже бывают таковыми их дети: то, что накоплено отцом, проматывается сыном, — это обыкновенная история' [149].

Можно было бы сделать немало возражений на все эти доводы. Но мы не спорим с Чернышевским, а стараемся выяснить его взгляды. Поэтому мы просим читателя обратить внимание лишь на общую мысль нашего автора. Она сводится, если мы не ошибаемся, к тому, что 'сумма прибыли' не растет со всею возможною для нее быстротою единственно по вине самих предпринимателей, или, если вам угодно, по вине человеческой природы, которая не может быть иною при данных обстоятельствах. Рост 'суммы прибыли' замедляется вследствие того, что по мере обогащения буржуазии растут всякого рода непроизводительные затраты. Это верно. Но припомним нашу таблицу. Она показывает, что чем больше 'сумма прибыли', тем меньше фонд рабочей платы. Непроизводительные затраты замедляют рост 'суммы прибыли', следовательно, они замедляют и уменьшение фонда рабочей платы. Следовательно, непроизводительные траты, роскошь и мотовство буржуазии полезны для рабочего класса: чем больше мотовства, тем больше