рванулся следом. И тут же упал от удара в скулу. На пороге стоял Олята.
– Смерд! – зарычал Балша, вскакивая. – Как посмел?!
– Она сестра мне!
– Ну и что? Должна за счастье почесть – с сотником!
– Не надобно нам такого счастья!
– Засеку! – Балша схватил саблю.
Олята вытащил из ножен свою.
– Мечом грозить! – Балша замахнулся.
Олята, пятясь, выбрался во двор. Балша выскочил следом и с ходу рубанул наотмашь. Олята, как наставлял Малыга, отбил.
– Ишь ты! – ухмыльнулся Балша. – Поглядим твою науку! – Он полоснул с потягом.
С первых ударов Олята понял, что пропал. Ему, взявшему меч совсем недавно, не оборониться. Не устоять отроку против княжьего сотника! Балша это тоже понял. Поэтому не спешил, кружил вокруг неуклюжего противника, время от времени стремительно разя. Олята отбивал, но блестящий клинок все ближе и ближе мелькал у его лица. Балша, видимо, решил вдоволь натешиться. Это удалось. Защищая лицо, Олята забыл о хвате, внезапный, точный удар по навершию заставил его выпустить рукоять. Сабля упала в траву.
– Вот и все, смерд! – сказал Балша, замахиваясь. – Зарублю, найду твою сучку и сделаю, чего захочу.
Олята закрыл глаза. Но свиста клинка и смерти не последовало. Олята поднял веки. Балша стоял, опустив саблю, но смотрел не на него, а в сторону. Олята повернул голову. От ворот к ним шел Некрас. Следом грозно надвигалась ватага.
– Пошто хочешь убить моего брата? – спросил Некрас. Голос его был тих, но в нем звучала такая неприкрытая угроза, что Балша побледнел. Однако быстро оправился.
– Он ударил меня! – сказал, подбоченясь. – Кулаком по лицу.
Некрас глянул на Оляту.
– Балша хотел Оляну снасиловать! – торопливо выговорил отрок. – Ободрал одежу, гнался за ней.
– Это так? – спросил Некрас, поворачиваясь к сотнику.
– Подумаешь, смердка! – сказал Балша. – За счастье должна почесть! За что бить? Смерд, поднявший руку на княжьего сотника, подлежит смерти!
Лицо Некраса потемнело.
– Олята не смерд! – сказал, твердо выговаривая слова. – Смерд, которого князь не оборонил от ворога, становится свободным людином и может идти куда хочет. Людин, взявший оружие и ставший на защиту князя, становится дружинником. Твои люди, сотник, прозевали Колпаков, а дружинник Олята убил двоих, оборонив от смерти меня и смока. С той поры он мне брат, а его сестра – моя сестра. Ты, сотник, обидел мою сестру и хотел убить моего брата. – Некрас медленно вытащил саблю из ножен. – Это мне великая обида.
В глазах Балши плеснулся страх.
– Я не знал этого! – крикнул он.
– Потому и жив пока! – сказал Некрас. – Хотел на скаку тебя срубить, но повременил. Повинись перед братом моим и сестрой, не стану убивать.
– Перед смердами! – взвизгнул Балша, но его вопль перекрыл грозный рык:
– Винись!
Во двор верхом въехал Святояр. Балша побледнел и неуклюже поклонился Оляте:
– Прости мне! Проси сестру свою, чтоб простила.
– Прочь! – рыкнул воевода.
Балша сунул саблю в ножны, вскочил в седло и ускакал. Ватага нехотя пропустила его сквозь свои ряды.
– Прости и ты мне, сотник! – сказал Святояр, слезая на землю. – Не пустил меня князь одного, навязал дурака в спутники. Во хмелю он. Надо было сразу прогнать, да думал: проветрится.
– В другой раз обидит кого – зарублю! – сказал Некрас, пряча саблю в ножны. – Дурную кровь надо на волю.
Святояр только крякнул.
– Что за люди? – спросил, с любопытством разглядывая ватагу.
– Смока стерегут. Твои-то не смогли.
– Тож курские кмети?
– Они.
– Всех на службу беру! – сказал Святояр. – Пусть знают! Прямо сейчас.
– Подле меня им лучше, – сказал Некрас и повернулся к Оляте: – Мед где?
Олята подобрал саблю и побежал к избе, где у порога, напуганный криком сестры, бросил горлачи с медом. Они оказались на месте. Олята поставил горлачи на стол – с приездом Некраса стол более не заносили в избу, – принес кружки. Некрас со Святояром степенно выпили и затеяли разговор. Олята отошел, чтоб не подслушивать. Глянув в дверь, заметил в избе Оляну. Сестра успела одеться и сидела на полатях. Олята подошел ближе. Слезы текли по щекам Оляны.
– Что ты! – сказал Олята, садясь рядом. – Некрас его прогнал! Повинился сотник перед нами, более не посмеет.
– Почему Некрас сказал, что я сестра ему? – всхлипнула Оляна.
– Это честь! – сказал Олята гордо.
– Не хочу сестрой! – воскликнула Оляна и упала лицом в подстилку.
Олята пожал плечами и вышел. Голова у сестры помутилась от пережитого. «Отойдет! – подумал Олята. – Главное, что заговорила!»
Разговор воеводы с Некрасом не затянулся. Святояр встал, Некрас следом.
– Вот еще что, – воевода отвел взгляд. – Улыбу убили.
– Кто? – спросил Некрас сипло.
– На торгу видели: какой-то монах сторговал мед. Улыба уехала с ним, своего коня бросила. Под вечер люди повели ей коня, а там… Сначала ссильничали, после чего задушили. Серьги дорогие из ушей вынули…
– Что за монах?
– Послал я людей в монастыри – нигде такого не ведают. Худой, лицом темен. По разговору как бы гречин. Шрам на морде – от подбородка до виска.
– Он не монах, – сказал Некрас. – И никогда не был. В рясу рядится.
– Знаешь его?
– Виделись. Если поймаешь его, воевода, не казни!
– Тебе отдать? Ладно. Только поспрашиваю, кто и откуда.
– Незачем. Лазутчик он, меня искал.
– Не поверил, значит, Великий, что смока сожгли, – задумчиво сказал Святояр. – Прислал послухов искать. Улыба о тебе не ведала, лазутчику сказать не могла. Ничего не прознает Великий, – Святояр вздохнул. – К чему бабу невинную убивать? Расспросил бы да ушел. Зверь наш Великий князь, и зверей рядом держит…
Некрас промолчал.
– Не стоило мечом Балше грозить, – сказал воевода. – В ближних он у Ростислава. Ворог у тебя появился, сильный.
– У меня ворогов много, – ответил Некрас. – Одним более, одним менее…
Воевода распрощался и ускакал. Некрас проводил его взглядом и подошел к Оляте.
– Сбирайся! – сказал коротко. – Под вечер полетим.
– Опять город жечь?
– Насады какие-то по Ирпеню плывут, а что в тех насадах, с берега не видать. Святояр сторожится: как бы не войско.
Олята кивнул.
