худший враг – Польша. К счастью, такая расстановка взаимоотношений уже не может стать поводом для повторения 1939 года, поскольку Германия пережила свою историю, преодолела и стала самым новым из «новых европейцев». Сейчас это наиболее просвещенная европейская держава и в высшей степени объединитель Европы. Хотя иногда Германия все же раздраженно реагирует на то, что ее заставляют раскошелиться страны, которым она вынуждена помогать, потому что сами они не хотят работать так же много и хорошо, как немцы.
Изменилась и Россия – сейчас мы уже совсем не та страна, что в 1939 году. Поляки тоже меняются, становятся более прагматичными, особенно молодое поколение. Хотя эта страна, конечно, больна историей больше, чем какая-либо из остальных стран Европы.
Впрочем, Европа вся больна своей историей. В которой было много великолепного, но много и подлинно ужасного. Ну а в XX веке, конечно, самая ужасная история была у России и у Германии. Но и другие страны не во всем лучше, пожалуй, все, кроме Чехословакии (сейчас Чехии и Словакии), имеют немало позорных страниц в своей истории XX века, одна только Чехия страдала и никого ни на кого не натравливала. Все остальные более или менее существенные игроки имеют свои скелеты в шкафу, причем нередко ужасающие и далеко не всегда известные широким слоям населения.
Кроме того, сложившаяся тенденция во всем обвинять только фашистскую Германию и Советский Союз приводит к тому, что даже очень просвещенные представители Франции и Великобритании отрицают, например, что Версальский мирный договор стал причиной реваншизма Германии и, соответственно, начала Второй мировой войны. Немцам навязали разорительные, унизительные санкции, забрали территории и постарались максимально унизить их как нацию. Но французы и британцы доказывают, что нет, договор в Версале был нормальный, а причиной Второй мировой войны стали 1929 год и экономический кризис.
Все больны историей, и эту болезнь необходимо как-то преодолевать, возможно – совместным европейским историческим проектом. В XX веке европейцы доказали, что им, то есть и им, и нам, доверять нельзя. Европейцы дважды, в течение одного поколения, развязывали мировую войну. И с тех пор мировая система держится на противовесе ядерных стран – угроза уничтожающей ядерной войны висит над миром дамокловым мечом, существенно убавляя амбиции великих и малых держав.
Польша теперь тоже вошла в Евросоюз и в блок НАТО, а значит, и в систему атлантических институтов, где гарантами от войны являются Евросоюз и присутствие США. Арсенал ядерного оружия, который есть у США и у России, делает абсолютно немыслимыми военные решения какого-либо вопроса на серьезных направлениях, поэтому европейцы вынуждены смириться со своей историей благодаря этому цивилизующему дамоклову мечу.
(Уинстон Черчилль, из книги «Вторая мировая война»).
Что касается пакта Молотова – Риббентропа, то это абсолютно обычный, можно даже сказать – рутинный пакт, каковых были тысячи в европейской истории. В каком-то смысле вся европейская история – это различные «пакты Молотова – Риббентропа». Он был подл, несправедлив и навязан Советскому Союзу сложившимися обстоятельствами. Можно и нужно признать его подлость, необъективность и несправедливость, но с какой стати за него извиняться, как это периодически требуют Польша и прибалтийские страны? Тогда всем европейским странам надо извиняться друг перед другом за то, что они натворили в течение хотя бы одного только XX века. Все забывают, что СССР – страна-победитель. Если бы немцы победили, то сейчас в странах Европы, в которых бы доминировала Германия, прославляли бы пакт Молотова – Риббентропа и проклинали бы «гнилую демократию» по-американски. Соответственно, мы, как победители и спасители их от этой участи, имеем моральное право ни перед кем за свою политику не извиняться.
Другое дело, что нужно признать свою внутреннюю вину за подобную политику, которая конечно же способствовала развязыванию Второй мировой войны. И надо не забывать еще один важный фактор – все- таки у России была самая ужасная в XX веке история, поскольку произошла Великая Октябрьская социалистическая революция, а за ней началась внутренняя Гражданская война, которая фактически не прекращалась около полувека. И за это нам в первую очередь нужно извиниться перед самими собой. Тогда и поляки, и другие европейцы смогут поверить, что Россия становится другой. Но мы, опять же, должны это делать не для того, чтобы доказать кому-то что-то, а просто потому, что мы сами себя уважать не будем, не будем уважать свою историю, свой народ и свою элиту, пока мы не признаемся себе, что мы натворили чудовищные преступления в XX веке.
•
•
•
(По результатам опроса 1800 экономически активных граждан России старше восемнадцати лет на портале «SuperJob»).
(Из комментариев к опросу об отношениях СССР, Польши и Германии на сайте «SuperJob»).
Взаимоотношения с соседними странами в советской истории традиционно подавались очень однобоко. Неудачный поход Тухачевского на Варшаву большинством воспринимается как что-то очень героическое, тогда как, в сущности, это была попытка экспорта революции насильственными методами. Не так давно государственным праздником стало 4 ноября, объявленное днем освобождения Москвы от поляков, что тоже усилило антипольские настроения. И наконец, поляки очень долгие годы постоянно, выражаясь современным языком, наезжали на Россию, что, конечно, вызывает у людей раздражение. В Польше же как раз в последние годы отношение к России стало постепенно меняться в лучшую сторону, особенно после признания Россией вины за Катынскую трагедию.
Одна из главных проблем во взаимоотношениях между государствами именно в том, что мы очень плохо знаем свою историю. А уж про другие страны и вовсе говорить не приходится. И мало кто помнит, что история Польши последние несколько сотен лет – это и наша история, причем достаточно значительный период этого времени Польша была частью Российской империи. К тому же Польша, как и Россия, дала Европе непропорционально большое количество великих композиторов, писателей, поэтов, то есть сделала огромный вклад в общеевропейскую культуру.
Главное, что характеризует польскую нацию, – безрассудная отвага. Столько раз подниматься на восстание, зная, что проиграют, столько раз устраивать у себя вече и каждый раз страдать – для этого нужно иметь огромную смелость и не менее огромное безрассудство. И поэтому Польша больше, чем другие страны, страдала за свою принципиальность.
Нельзя забывать и о том, что, несмотря на религиозные различия – католичество и православие, – пожалуй, именно Польша из всех европейских стран ближе всех к России с духовной и культурной точек зрения. В XVIII–XIX веках большой частью русской культуры была французская, но не напрямую, а
