после отъезда с фронта в Омск В. Г. Болдырева полное подчинение армии новому Верховному главнокомандующему стало фактом. Двусмысленно повело себя чехословацкое руководства. Национальный совет 21 ноября выступил с заявлением, в котором в смягченной форме выражался протест против переворота, как «нарушающего начала законности». Но командир корпуса и командующий фронтом генерал-майор Я. Сыровы еще 19 ноября разослал по войскам телеграмму-приказ, в которой обошел оценку событий 18 ноября в Омске, отнеся их к внутренним российским делам. В таком же духе 20 ноября был составлен приказ командующего Самарской группой войск генерал-майора С. Н. Войцехов-ского. Командующие войсками переворот официально или фактически поддержали.
Быстро последовало одобрение прихода к власти Колчака от иностранных представителей в Омске и из-за рубежа. Верховного правителя посетили представители миссий, поздравляли его и выражали удовлетворение. Некоторые из них свои поздравления и выражения поддержки отразили в письмах и телеграммах. Английский Верховный комиссар в Сибири Ч. Эллиот от имени своего правительства сообщил: «Ввиду того, что ваше высокопревосходительство приняли на себя Верховную власть в Омске, Великобританское правительство желает выразить свое горячее сочувствие всем усилиям к установлению свободного русского государства на твердых основах общественного доверия. При таких условиях Россия может вернуться к ее прежнему положению и получить возможность в полной мере принять участие в работе цивилизации». Аналогичным было и послание представителя Франции М. Реньо.
Однако были и протесты против переворота. Наиболее значительные из них последовали слева — от съезда членов Учредительного собрания в Екатеринбурге, Совета управляющих ведомствами в Уфе, а справа — от атамана Забайкальского войска Г. М. Семенова. Членами съезда в Екатеринбурге 18 ноября принимается резолюция-воззвание с осуждением омского переворота и призывом борьбы за устранение «кучки заговорщиков». Объявлялось о создании специального органа для осуществления этих целей во главе с лидером партии социалистов-революционеров В. М. Черновым. Аналогичные заявления были сделаны в Уфе. Председатель Совета управляющих эсер В. Н. Филипповский и другие его члены, фактическая власть которых ограничивалась Уфимской губернией и некоторыми частями Народной армии, пытались борьбу против Верховного правителя поставить на практические рельсы. В частности, большие надежды возлагались на Ф. Е. Махина, командовавшего на Южном Урале значительными воинскими силами. Но действия Махина были быстро блокированы. Попытка договориться с генералом Болдыревым о выступлении против омских властей также не увенчалась успехом, так как тот после длительных колебаний, опасаясь раскола в армии, ослабления фронта, решил подчиниться Колчаку. Занявшие было половинчатую позицию Национальный совет и командо-вание чехословаков вскоре ее изменили. Значительную роль в этом сыграли западные диплома-ты, оказавшие на руководство корпуса давление. Для этого понадобилось проведение в Челябин-ске 23 ноября специального совещания.
А. В. Колчак предполагал, что против него выступят социалисты — члены Учредительного собрания, и не ошибся. По получении их протестующей телеграммы он отдал приказ генералам М. К. Дитерихсу и Р. Гайде, являвшимся хозяевами положения в Екатеринбурге, о разгоне съезда членов Учредительного собрания и аресте его руководителей, включая В. М. Чернова. 19 ноября солдаты во главе с офицерами ворвались в гостиницу «Пале-Рояль», в которой прожива-ло большинство членов Учредительного собрания, учинили погром помещений. Был смертельно ранен один из членов собрания — И. Н. Муксунов. 19 человек во главе с В. М. Черновым были арестованы. Таким образом Гайда выполнил приказ Колчака, правда не в полной мере: учитывая настроения чехословаков, и в то же время мнение определенных общественных кругов, он вскоре распорядился освободить арестованных, выслать всех членов Учредительного собрания в Челябинск. Там с помощью чехословаков многим видным эсерам и меньшевикам, включая Чернова, удалось скрыться, уехать в Уфу. В дальнейшем некоторые из них были все-таки арестованы.
Более длительной и, пожалуй, острой оказалась борьба с учредиловцами на Урале, их Съездом в Екатеринбурге. Лидер уральских кадетов и товарищ Председателя Временного областного правительства Урала, в соответствии с решениями Уфимского Государственного совещания, свертывавшего, но еще не свернувшего свою деятельность, Л. А. Кроль считал, что военачальники в Екатеринбурге знали о готовящемся перевороте в Омске и даже были задейст-вованы в нем. Мы уже отмечали, что командующий Екатеринбургской группой Р. Гайда был горячим сторонником установления военной диктатуры. Так или иначе к такому режиму склонялись другие высшие офицеры группы и гарнизона. Неожиданностью события в Омске для них не стали. Кроль писал: «Принимал ли участие Екатеринбург в подготовке переворота? — Ответ на это может быть только положительный. Я уже упомянул о том, что я передал Болдыреву со слов нашего министра Внутренних дел (имеется в виду Н. В. Асейкин. — И. П.) о заговоре в Екатеринбурге военных кругов».
Екатеринбург оказался средоточием не только крупных военных, но и демократических сил, противостоящих сторонникам военной диктатуры, правда, не столько в реальном, сколько в политическом отношении. Именно здесь с 18 октября обосновался Съезд членов Всероссийского Учредительного собрания, готовивший возобновление деятельности его самого ориентировочно в начале 1919 г. В Екатеринбурге сосредоточилось руководство Партии социалистов-революцио-неров во главе с В. М. Черновым. Как председатель разогнанного большевиками Учредительно-го собрания он фактически руководил и Съездом (вместе с его официальным председателем, бывшим главой Комуча В. К. Вольским). Съездовское и эсеровское руководство еще до 18 ноября ориентировалось на «революционную» борьбу с либеральными и правыми силами, вплоть до вооруженной. Однако расчеты на поддержку военных кругов у них на поверку оказались беспочвенными.
Получив к вечеру 18 ноября достаточно полную информацию о правительственном перевороте в Омске, свершении Директории и провозглашении Верховным правителем А. В. Колчака, учредиловцы вступают с ним в борьбу. Утром 19 ноября состоялось пленарное заседание, избравшее Исполком и принявшее воззвание «Ко всем народам России». В планах были формирование и посылки в Омск экспедиционного отряда. Но сбыться этому было не суждено. Поддержку Съезду не оказали ни солдаты, ни рабочие, прежде предоставлявшие вооруженную дружину для его охраны. Половинчатой оказалась позиция и чехословаков: формально осудив переворот в Омске, они на деле проявили к Колчаку лояльность. В Екатерин-бурге обеспечили лишь личную безопасность участников Съезда, блокировали резко враждеб-ные к нему действия русских солдат и офицеров. Вечером 19 ноября подразделения 25-го Екатеринбургского горных стрелков полка совершили нападение на гостиницу «Пале-Рояль», в которой обосновались Исполком, руководство Съезда и эсеров, произвели обыски и аресты. Эти действия предпринимались по распоряжению Колчака, стремившегося пресечь действия левой оппозиции, воздействия ее на фронтовые соединения и общую ситуацию в регионе. Чехи смягчили удар по участникам съезда, вернули арестованных в гостиницу. В ночь на 21 ноября участники Съезда, не успевшие или не пожелавшие скрыться, служащие, члены семей, всего более 100 человек поездом под охраной чехословаков были высланы в Челябинск. Предписыва-лось продолжить заседания в уездном городке Шадринске, а Чернова арестовать. Но Чернову помогли скрыться. Участники съезда в Шадринск ехать отказались, выехали в Уфу.
События в Екатеринбурге, работа Съезда и ее срыв явились концом Всероссийского Учредительного собрания. В дальнейшем за нелегальные попытки развернуть борьбу с новым омским режимом по распоряжению Колчака в ночь на 3 декабря были произведены аресты членов Учредительного собрания, служащих и отправка их в Омскую губернскую тюрьму. Во время подавления поднятого там большевиками восстания от самосуда офицеров погибло 11 заключенных — социалистов, преимущественно доставленных из Уфы. Среди них оказался и депутат Н. В. Фомин (кроме него погиб еще один член Учредительного собрания — К. Т. Почекуев — бежал из тюрьмы и замерз на окраине Омска). Окружающие лица рассказывали, что Колчак, лежавший с воспалением легких, был крайне удручен случившимся, не без основания полагая, что на него «навесят» расправу над учредиловцами. В дальнейшем все депутаты и служащие из тюрьмы были выпущены.
Объективно Колчак, его режим повинны в срыве попытки возобновления работы Учредите-льного собрания: Ленин начал, Колчак покончил.
Военные чипы в своих действиях при этом руководствовались поступившим официальным приказом Колчака от 30 ноября 1918 г. В нем говорилось: «Бывшие члены Самарского комитета членов Учредительного собрания, уполномоченные ведомств бывшего Самарского правитель-ства, не сложившие своих полномочий до сего времени… и примкнувшие некоторые антигосу-дарственные элементы в Уфимском районе… пытаются поднять восстание…
