залитерная вершина и вся Китайская стенка до укрепления № 2
После полудня мертвая тишина — первый раз за время осады Артура… Объявлено перемирие по случаю переговоров о капитуляции крепости.
В печальные дни прекращения по приказу сверху огня, борьбы с японцами и сдачи им позиций, батарей на Большом Орлином гнезде, раненый, тяжело больной и удрученный поражением лейтенант А. В. Колчак записывал: «Луна (понедельник) 20 декабря/ 1 января всю ночь продолжались раскаты взрывов в порту — все на судах уничтожалось… Получено вторичное приказание ни под каким видом не открывать первыми огня — очевидно японцы получили такое же приказание… Флот не существует — все разрушено и уничтожено…
Марс (вторник) 21 декабря/3 января. За ночь мы кое-что уничтожили, но пугаек не подрывали и вообще взрывов никаких не устраивали. Утро туманное… легкий мороз… Около 11 ч. приказано было сдать все ружья и ружейные патроны в экипаж, что я и сделал… После обеда я получил предписание очистить… и приказал войскам в районе нашего сектора уходить в казармы, оставив только посты… К вечеру я снял посты и оставил только дневальных на батареях и увел команду… в город. Ночь тихая и эта мертвая тишина как-то кажется чем-то особенным, неестественным.
Меркурий (среда) 22 декабря/4 января». Записи за этот день нет. Обрыв.
Дальше последовал плен.
Для А. В. Колчака война 1904 — 1905 гг. кончилась. Его положили в госпиталь. Как тяжелобольной, он не был эвакуирован из Порт-Артура. Таким образом он, как и масса других русских воинов, оказался в плену.
В Порт— Артуре он пробыл до апреля 1905 г., когда начал мало-помалу поправляться. Вместе с другими русскими офицерами Колчак был вывезен в Японию, в Нагасаки. Партия больных и раненых офицеров получила разрешение от японского правительства пользоваться лечебными учреждениями и водами Японии или же, если у кого-то будет желание, -вернуться на Родину. «Мы все, — отмечал позднее А. В. Колчак, — предпочли вернуться домой. И я вместе с группой больных и раненых офицеров через Америку вернулся в Петроград. В Петрограде меня сначала освидетельствовала комиссия врачей, которая признала меня совершенным инвалидом, дала мне четырехмесячный отпуск для лечения на водах, где я пробыл все лето до осени» (Временная инвалидность и отпуск на 6 месяцев Колчаку был определен приказом по морскому ведомству от 24 июня 1905 г.)
За героизм, проявленный в боях в Порт-Артуре, А. В. Колчак был награжден Георгиевским оружием — золотой саблей с надписью «За храбрость». Это была не единственная награда. Еще 15 ноября 1904 г. за «сторожевую службу и охрану прохода в Порт-Артур, обстреляние неприя-тельских позиций», произведенных во время командования «Сердитым», он был награжден орденом Св. Анны IV степени с надписью «За храбрость». По возвращении из плена — орденом Св. Станислава II степени с мечами (к ордену Св. Владимира IV степени, полученному ранее за первую полярную экспедицию, в 1906 г. Колчаку были пожалованы «мечи»). В 1906 г. Колчаку вручили серебряную медаль в память о русско-японской войне, а в 1914 г. — нагрудный знак участника обороны Порт-Артура.
Боевое крещение Колчака состоялось. Состоялось со славою, но с большим ущербом для здоровья.
3. НАКАНУНЕ ВОЙНЫ. ВОЗРОЖДЕНИЕ ФЛОТА
Личный боевой опыт, изучение хода русско-японской войны, особенно действий военно-морского флота, его тягчайших поражений привели А. В. Колчака к важным выводам. В даль-нейшем его деятельность чрезвычайно благотворно скажется на перестройке флота, системы руководства им. Но на первых порах после излечения все мысли Колчака были поглощены наукой. Он принимается за обработку материалов полярных экспедиций, ибо Академия наук ждет их с нетерпением. Ее президент Великий князь Константин Константинович в декабре 1905 г. писал морскому министру: «Окончание экспедиции лейтенанта Колчака совпало с началом военных действий на Дальнем Востоке, вследствие чего офицер этот счел своею нравственной обязанностью принять участие в войне и отправился с разрешения моего и своего морского начальства прямо из Иркутска на эскадру Тихого океана. Явившись в половине марта 1904 г. в Порт-Артур, он оставался там во все время осады, а после сдачи крепости возвратился через Японию и Канаду в начале июня 1905 г. в С.-Петербург совершенно больным от полученной им раны и суставного ревматизма». Президент просил министра вновь прикомандировать лейтенан-та к Академии до 1 мая 1906 г. для обработки гидрографических и картографических результа-тов экспедиций. Высокая оценка президентом Академии личных и научных данных Колчака базировалась не только на собственных умозаключениях, но и на отзывах специалистов. В частности, на оценке результатов последней экспедиции начальником Главного гидрографичес-кого управления, который писал: «Между тем материалы охватили работы по описи берегов, промеру, гидрологии сибирских морей, наблюдения над льдом, астрономические и магнитные наблюдения, выполненные во время плавания и санных поездок, и имеют значение как для научных, так и для практических целей полярного плавания, в частности же для исправления на картах контура берегов северо-восточной части Сибирского материка от острова Диксона до устья реки Лены». Просьба президента морским министром была удовлетворена.
Материалы экспедиций были чрезвычайно богаты. Для их обработки понадобились многолетние усилия и русских, и иностранных ученых. Этим занималась специальная комиссия Академии наук (существовала до 1919 г.). Публикация результатов производилась отдельными выпусками, соединяемыми потом в тома. В связи с октябрьскими событиями 1917 г. это дело так и не было завершено. А. В. Колчаку надлежало прежде всего привести в порядок документацию, составить более подробные отчеты, обработать и опубликовать те результаты экспедиций, которые полностью или в основном были результатом его собственных наблюдений.
А. В. Колчак выполнил основную работу по приведению в порядок материалов двух экспедиций, их обобщению, составлению отчета. Но проделанная работа далеко выходила за рамки отчетов. Обобщения, научные наблюдения позволили создать ряд глубоких научных работ.
Им была написана и опубликована в «Известиях» Академии статья «Последняя экспедиция на остров Беннетта, снаряженная Академией Наук для поисков барона Толля». Немыслимо дерзкая экспедиция А. В. Колчака, совершенная при этом без человеческих потерь, в отзыве академика Ф. Б. Шмидта была расценена, как «необыкновенный и важный географический подвиг, совершение которого было сопряжено с трудом и опасностью». Вместе с тем высоко оценены были и географические открытия и научные достижения. В 1906 г. Императорским географическим обществом А. В. Колчаку была присуждена высшая награда — Большая Константиновская Золотая медаль. В феврале того же года он избирается действительным членом этого общества. Имя Колчака становится широко известным, и не только в научных кругах. Его именем, как уже говорилось, был назван открытый во время первой экспедиции на северо- востоке Карского моря остров и мыс. Под таким именем они фигурировали и на советс-ких картах, пока, спохватившись, все переименовывавшие советские власти не дали им в 1939 г. имена другого участника экспедиции — С. И. Расторгуева и писателя К. К. Случевского. Надо надеяться, что им будет возвращено имя его открывателя и справедливость восторжествует.
А. В. Колчак составил краткое описание яхты «Заря», детально охарактеризовал ее, как тип корабля, предназначенного для плавания во льдах, но не вполне надежного. В дальнейшем Александр Васильевич обстоятельнее займется теорией и практическими проблемами кораблес-троения и в этой сфере деятельности достигнет существенных результатов. Одним из практиче-ских результатов полярных экспедиций и плодом последующей кабинетной работы Колчака явилось издание в 1906 — 1908 гг. четырех карт. В 1907 г. в переводе Колчака был опубликован труд датского физика и океанографа М. X. К. Кнудсена «Таблицы точек замерзания морской воды». В 1909 г. Колчак опубликовал монографию «Лед Карского и Сибирского морей». «Основанием для этого исследования, — поясняет он в предисловии, — служат наблюдения над льдом в Карском и Сибирском морях, а также в районе Ледовитого океана, расположенном к северу от Новосибирских островов, произведенные Русской полярной экспедицией в течение 1900, 1901, 1902 и 1903 гг. Он не успел довести до издания другую монографию — о картогра-фических работах Российской полярной экспедиции, и еще некоторые научные работы.
А. В. Колчак мечтал об открытии северного морского пути и вносил вклад в его подготовку. Но он и ранее, и особенно после столь неудачно закончившейся для России войны буквально разрывался между
