— А почему карманный? — как всегда некстати, подал свой голос Карл.
— Спроси у «адмирала», — кивнул Гюнтер в сторону Пауля. — Он тебе расскажет. — Судя по довольной улыбке, он был отмщен.
— Ты это серьезно? — вопросительно уставился на Карла тот через зеркало заднего вида. — Об этом знают даже дети.
— Не обращай внимания, Пауль, он и не такое не помнит.
— Неужели такое возможно?
— Карл, ты дочитал статью? — обернувшись, спросил Гюнтер.
Его изуродованное шрамами лицо расплылось в добродушной улыбке, если можно было так назвать этот звериный оскал. Карл молча протянул давно прочитанный и все это время лежавший в стороне журнал, с обложки которого загадочно смотрел завораживающе— гипнотический образ Зары Лиандер.
— А второй?
— Я еще читаю.
— Читатель, скоро твоя очередь вести машину. Я уже пятый час за рулем сижу.
— Хорошо, если ты устал, давай поменяемся, — без явного энтузиазма отозвался Карл. — Останови где-нибудь.
— Через пару километров будет переправа, там и поменяемся. А то, если нас обгонит колонна, придется всю дорогу за ними пыль глотать.
— Если Карл не хочет, то машину могу повести я, — опять вклинился в разговор Гюнтер, которому поездка в виде праздного наблюдателя явно наскучила.
— Ну уж нет. Тогда лучше я до самой Нормандии рулить буду. Сиди, вон, на своем месте впередсмотрящего и не дергайся. А то с твоим циклопьим зрением нам дорога как раз до ближайшей канавы.
— Дать бы тебе промеж глаз, самотоп несчастный, — без всякой обиды парировал Гюнтер. — Да руки заняты, — он не обманывал. У него действительно руки были «слегка не свободны», да и не только руки. На его коленях лежал весь периодический запас печати, который он прихватил из палаты для того, чтобы в дороге не было скучно, и по большей части, чтобы насолить румынским «братьям по оружию».
Пауль ударил по тормозам. Машину резко повело, и они чудом «не въехали» во впереди едущий автобус, который, в свою очередь, совершил примерно такой же маневр.
— Ну что там еще стряслось? — раздался раздраженный голос Гюнтера. Из-за резкого торможения вся просмотренная и аккуратно уложенная макулатура обрушилась на него с приборной доски, рассыпавшись по всему салону.
— Свежие новости? — съехидничал Пауль, глядя, как Гюнтер пытается свободной рукой собрать их с пола.
— Иди к черту, Пауль. Ты как раньше был гамнюком, так им и остался. Нет, чтоб помочь, так еще издеваешься.
Гюнтер и вправду нуждался в помощи. Из-за его неуклюжести газеты с колен полетели на пол и под диван сидения, куда с его «грацией» было явно не пролезть.
— Ладно, ладно, не дергайся, — сжалился Пауль, принявшись помогать Гюнтеру в его нелегком деле. — Зачем ты только эту дрянь читаешь? И так ничего почти не видишь, так еще больше зрение себе портишь.
— А кто тебе сказал, что я там что-то читаю? Может быть, я просто картинки смотрю.
— Ты это серьезно?
Собственное упрямство завело Гюнтера в тупик, поставив в дурацкое положение.
— Я стараюсь уяснить суть, не прочитывая всего текста.
— То есть ты читаешь только начало и конец?
— Нет, ну почему же…
— «Опять началось», — подумал Карл. За сегодняшний день его порядком утомили эти постоянные склоки из-за ничего. Эти двое уже явно переобщались друг с другом, хотя до вчерашнего дня не виделись целых три года.
— Я пойду, подышу свежим воздухом, — обратился он к двум спорщикам, но те были так увлечены «беседой», что никак не отреагировали на его реплику.
Выйдя из машины, Карл направился в сторону лесополосы, откуда открылась идеальная панорама окружающей местности. Начиная от их машины, выстроилась здоровенная пробка, плотно закупорившая всю дорогу до самой понтонной переправы. Даже с такого расстояния было видно, что в ней не хватало одной секции, которую отнесло ниже по течению, и теперь группа саперов с помощью ремонтного тягача и катера пыталась вернуть ее на место. Такие же группы, но гораздо меньшей численности, работали еще в нескольких местах, засыпая воронки и убирая поваленные телеграфные столбы с дороги.
По-видимому, еще совсем недавно тут поработала стратегическая авиация союзников. Впрочем, другая здесь и не летала.
— «Надо же, ткнули пальцем в небо, и попали. Хотя в этом случае, наверное, наоборот — пальцем в землю. Сбрасывали-то бомбы километров с 7—9-ти, а оттуда и переправы-то толком не видно».
Взгляд Карла остановился на ближайшей группе солдат, вытаскивающих из огромной воронки телеграфный столб и от того, что он там увидел, защемило в груди. Несомненно, эти люди с каменными лица и в шинелях, несмотря на августовскую жару, и были теми, кто, как ему казалось, могли понять и помочь в этом чужом и до конца непонятом мире. Сомнений быть не могло, это — советские военнопленные.
Не веря происходящему, Карл сперва замер, не в силах пошевелиться, а затем, резко сорвавшись с места, помчался прямо на них, будто стеклянная стена, стоявшая между ними, рухнула. Когда же он остановился у края воронки, пленные как по команде прекратили работать и стали с настороженностью озираться в его сторону. Только сейчас, увидев в глазах непонимание и тревогу, он осознал всю горечь сложившейся ситуации, где, в первую очередь, не ему нужна была та самая помощь, а вот этим вот измученным людям, которых он считал решением всех своих проблем.
Потянувшись в карман кителя, Карл вытащил дрожащими пальцами мятую пачку «НВ» и попытался прикурить. В этот момент, встретившись взглядом со стоящим неподалеку молодым пареньком, он, словно вспомнив о правилах хорошего тона, жестом предложил ему сигареты. Но вместо того, чтобы принять предложение, тот, словно ошпаренный, резко шарахнулся в сторону. Казалось, сейчас он готов ожидать был чего угодно: окрика, пинка или же выстрела, но вовсе не этого. Не меньше были удивлены и его товарищи, которые, находясь все там же, на дне воронки, лишь изредка, исподлобья изучали своего слегка странноватого добродетеля.
— Берите, — произнес Карл, протягивая сигареты. Но никто не решался подойти, пока молодой паренек первым не подал пример остальным.
— Оставьте пачку себе, — произнес он, когда сигареты брал последний из пленных.
Повторять второй раз не пришлось. Пачка быстро исчезла в нагрудном кармане гимнастерки красноармейца, и на его лице появилось подобие улыбки.
Карл попытался вспомнить хоть слово по-русски, но почему-то кроме дурацкого «ура» ничего в голову не приходило. Даже то, что ему уже так редко снилось и что он так усиленно пытался сохранить в памяти о прежней жизни, сейчас как будто кем-то нарочно было вытерто. А эти непонимающие взгляды, за которыми скрывались презрение и ненависть, еще дальше отдаляли его от них.
Справа послышался приближающийся топот и характерное металлическое лязганье. Обернувшись на звук, Карл увидел две фигуры солдат в форме ваффен «SS»[23], которые с карабинами наперевес приближались к нему. Пленные при виде конвоиров быстро принялись за недавно оставленную работу, стараясь не обращать внимания на растерянного Карла, который стоял все там же у края воронки и смотрел на надвигающуюся угрозу каким-то совершенно отрешенным взглядом.
— Что здесь происходит? — прокричал один из солдат, на ходу пристегивая штык к карабину.
Второй, даже не останавливаясь, ударил прикладом молодого пленного точно промеж лопаток, после чего послышался хруст костей, и тот кубарем покатился на дно воронки. Коснувшись земли и изогнувшись в
