«Есть такая кинокомедия «33». Сюжет прост. Молва о том, что у рядового работника периферийной ликероводки 33 зуба, привела к немыслимой раскрутке маленького человека. В считанные дни винный технолог и рыбак-любитель Травкин (в исполнении Е. Леонова) превращается в «звезду», сердцееда, уникума и даже «марсианина». И хотя позднее выяснилось, что у Травкина, как и у всех, 32 зуба, просто у одного корня — две головки, серость побывала в корифеях.
Ассоциации прозрачны: наши СМИ — это 33-й ложный зуб, проросший из общенародного гнезда. Даже не зуб, а флюс, от которого страдает весь организм.
Конечно, в 60-е годы технологии раскрутки были куда слабее, беззубее. И, вообще, в социалистическом контексте все это выглядело относительно смешным и безобидным. Спустя 33 и более года продажные СМИ превратились в зловещую «зебру зомбирования», умеющую внушить миллионам: вот это кристально белое, а вот это ужасно черное, точнее «красно-коричневое».
В России, к сожалению, есть коллективный галлюциноген, который денно и нощно обрабатывает мозги, внушая поддающимся фантасмагорические виденья, не имеющие отношения к действительности. Это Телевидение. В его зомбирующих программах усиленно очерняется белое и обеляется черное. Все персонажи со знаком минус усилиями ТВ представляются героями дня, народными защитниками. А вот их политические противники, что уже 17 лет борются за народ и против того, на что, на словах и в одночасье, ополчилась «вся президентская рать», в монтажной обработке работников пера и видеотрубы предстают едва ли не воплощением зла и всех бед России.
Телевидение — штука экспрессивная и не совсем удобная для вдумчивого усвоения. С лету любая лихо скроенная фраза звучит перлом. А вот как ее пошкеришь на звуки, уж такая иной раз выйдет чушь. Да вот беда: зритель-то уже уловил лихость и усвоил: где лихо, там уже и круто, а потом забыл. В памяти, таким образом, угнездился самый лихой эквилибрист словес, суть же ушла в песок. Поэтому, на мой взгляд, есть резон продолжить спор через печатное слово. Оно тем ценнее аудиовизуального, что есть время и прочитать, и обдумать, и подкрепить научным примером, личным, выстраданным выводом — за или против.
Небывалое бывает. Вчера самый великий, непокорный, героический и образованный народ. Сегодня — броуновская масса ничтожных, забитых, униженных, эгоистичных и мазохиствующих особей. Что произошло с Россией, с русскими за какую-то десятилетку? Как получилось все это, кому и за счет чего удались столь шустрая вивисекция и фантастическое вырождение богатырей в калек, кормильцев в попрошаек, защитников в предателей, хозяев в лакеев, гордости в раболепие, великодушия в мелочность?..
Великому народу не просто отшибли память, у него выжгли последки элементарного чувства самосохранения, в том числе навыки критически и логически мыслить, сравнивать, сопоставлять и делать разумные выводы. Обитатели «этой» страны напрочь забыли все, чему их последовательно учили в школах, разжевывая вековую правду о язвах и ужасах капитализма. Огромному большинству как будто ампутировали память, и оно уже не только не удивляется, но и не протестует, получив куда более абсурдную и страшную модель общественного устройства — ХАПИТАЛИЗМ (от слова хапать). Экс-советские люди нежданно- негаданно проявили неспособность вспомнить и применить опыт и законы борьбы с несправедливым строем, наработанные героическими предками.
«Пятая колонна» Ельцина, Гайдара и Чубайса без масштабных военных действий нанесла Стране Советов демографический и хозяйственный ущерб, сравнимый с уроном от многомиллионной гитлеровской армии. Эта команда ежегодно корнает страну на миллион душ, а народ-победитель молча и смиренно мрет…
У русского народа и его потомков отняли самый справедливый в мире КЗоТ, навязывая крепостничество и безработицу. Лишают его жизни по имени родная земля, что пущена в рыночный оборот, а он лишь сматывает с ушей отравленную лапшу и глотает, давясь, но не жуя. Он верит «сказочкам» о том, что благодаря трудовому кодексу вместо КЗоТа ему гарантировано светлое будущее. Его кормят байками о социальном партнерстве, воплощенном в трехсторонних соглашениях между властью, работодателем и защитниками работников — профсоюзами и рабочими организациями. И «народ» не в силах уличить демагогов в подмене смысла. Он не понимает, что, во-первых, «работодатель» — это на самом деле эксплуататор, наниматель и, если резко, но честно, работоотбиратель! Что он быстрее отнимет работу, чем ее даст!
Во-вторых, какое может быть партнерство между работодателями (эксплуататорами) и работниками (эксплуатируемыми)? Ведь в социальном плане подобное «партнерство» верхов и низов напоминает иную комбинацию (когда верх покрывает низ). И партнерство это совсем другого свойства, отнюдь не любовного.
В третьих, соглашение бывает трудовым: опять же между верхами и низами. Но когда здесь присутствуют посредники (в лице профсоюзов и рабочих организаций), обязанные защищать низы, то, подписывая такое соглашение, эти защитники работников как бы подписывают трудовой контракт с верхами. И тем самым признают, что работают на верхи по договору-соглашению. Такого нет в самых благополучных странах Запада.
В четвертых, малоудачное слово «соглашение» нередко ассоциируется и с сугубо политическими деяниями мало порядочного, унизительного и даже преступного свойства. Как-то: сепаратное соглашение (Мюнхенское), тайный пакт, соглашательская позиция. Соглашение — это всегда компромисс между совестью и степенью отпущенной тебе свободы, и для разных сторон это соотношение различно. Для первой, работодателя, соглашение — это почти победа, а для второй, работника и его защитника, — капитуляция. В которой побежденный путем закамуфлированного пресмыкательства, а не борьбы, выторговывает ничего радикального не дающие поблажки (даже не права, льготы или гарантии). Для работника и его представителей соглашение (по сравнению с гарантиями КЗоТа) — это разновидность барской. уступки, по сущностному содержанию узаконивающая всеволие и каприз победителя, идущего не на компромисс, а на милость и подачку слабому. Причем в зависимости от личного великодушия, которого, кстати, может и не быть. А это что угодно, но только не договор, закрепляющий рав-ность прав, обязательств и ответственности.
Но это законы, и не всяк в них шарит. Однако есть же совсем примитивные примеры, которые, казалось бы, должны побуждать к мысли и сравнению. Вспомните! 13 лет назад весь трехсотмиллионный СССР содрогнулся и испытал шок, услышав о захвате труппой «7 Симеонов» пассажирского авиалайнера. Гибель стюардессы стала днем всенародной скорби. Сейчас теракты и захваты заложников (порой целых городов) происходят чуть не каждодневно, но это никого не просто не возмущает, а даже не трогает. Как такое могло произойти?
Безнаказанность плодит беспредел. Только полная безответственность и неподсудность позволяют властям устраивать самые бесчеловечные опыты над миллионами живых людей. Но всего нестерпимей и преступней — это равнодушие народа, которое и подвигает власть на самый отъявленный цинизм. Ведь народ (превращенный в стадо) уже через пару месяцев забывает и прощает любое издевательство. В итоге ненаказуемая, безотчетная власть воров и бандитов открыто пренебрегает мнением «своего электората». Она нагло плюет на «пипл», глумится и насмехается над «быдлом», которое ничего НЕ ХОЧЕТ (именно не хочет) ни потребовать, ни изменить.
А почему, в чем дело? А все дело именно в демократии, точнее — том институте «власти народа», который профанирует, извращает свою суть, говоря о народе, а имея в виду лишь тот процент поголовья, который ею признается за народ. Сейчас этот процент избранных вряд ли превышает цифру 10.
У этой «демократии» есть штат высокооплачиваемых ТИТов (технологов информационного террора). ТИТы занимаются интеллектуальным насилием, заражением и поражением, в том числе и нейролингвистическим программированием населения РФ.
Но как все это им удается? А очень просто. Благодаря манипуляции сознанием. Что за штуковина?
«Лягушка, брошенная в кипяток, выпрыгивает, хотя и с травмами. Лягушка, погруженная в теплую воду, с наслаждением плавает в кастрюле. Она не замечает, что кастрюлю поставили на огонь и вода становится все теплее. Она так и наслаждается, пока не сварится. Наша задача — выпрыгнуть и помочь
