— Дала мне себя спасти, — просто заключает Хьелль и притягивает ее к себе на колени.
— Ты успокойся, — шепчет он в макушку съежившейся Лисс. — Сид сейчас вернется, мы вызовем корабль и полетим всех спасать. Зависнем прям над крышей посольства и всех вытащим. Всех-всех-всех. Кого успеем, конечно.
Хьелль — солдат, он не строит радужных иллюзий. Но Лисс сейчас надо успокоить. И потом, они же с Сидом не собирались всерьез бросать Тона.
— Кстати, насчет тех страшилищ на Дилайне. Ты на экскурсии к прекрасной Лулулле, видно, еще была и с закрытыми глазами? Помнишь, там картинка: «Королева Лулулла во гневе поражает демона Чахи со товарищи». Ничего не напомнило?
Лисс закрывает глаза, пытаясь вспомнить. Ну да, разумеется. Университетский диплом нужно сдать обратно, когда вернусь на Землю. Позорище! Не заметить таких очевидных вещей!
— Это были демонические конформы лордов Дилайны, — объясняет Хьелль, не переставая успокаивающе гладить ее по волосам. — Каждый лорд там обладал по крайней мере двумя формами существования — конформами, т. е. возможностями материально оформить одну и ту же… душу, что ли, если пользоваться вашей земной терминологией. Одно и то же разумное существо с его энергией, чувствами, мироощущением, внутренним миром получало возможность жить с двумя независимыми рядами физических способностей.
Представь, например, ты любишь плавать и хочешь научиться нырять, но тебе боязно, как всякому человеку, и твоя способность находиться под водой ограничена объемом легких и отсутствием приспособлений для подводного дыхания. Но у тебя есть еще конформ — в виде, скажем, гигантского крокодила или кита, который прекрасно приспособлен для глубоководного плавания. Плаваешь и погружаешься ты в этом конформе, зато потом можешь уже в человеческом облике заново переживать испытанные ощущения и хвастаться перед окружающими. Естественно, крушить посольства лордам было удобнее в демоническом конформе. Почему он так называется, осознала?
— Да, — изображение демона Чахи, извивающегося под копьем прекрасной Лулуллы, живо стояло перед глазами Лисс. — Только это невозможно. Противоречит всем фундаментальным законам, в частности сохранения вещества и энергии.
— Это тебе Тон расскажет, — способность лорда Дар-Эсиля подкрадываться незаметно была поистине демонической. — Вот коммуникатор Краснова. Нам нужна «Альтея». Только попроси капитана Каверина не садиться здесь, а зависнуть над поляной и открыть люк. Я подниму тебя и Краснова, а Хьелль сам справится.
— О, вы уже на «ты»? — поинтересовался лорд Дар-Халем, пока Лисс активировала протянутый ей лорд-канцлером коммуникатор.
— А что мне остается делать? Ты же, пока я, не покладая крыл, трудился на благо сам не пойму чего, просвещал эту прекрасную деле насчет наших с тобой высоких отношений? — лорд Дар-Эсиль выглядел усталым и недовольным.
— Умный ты, — восхищенно сказал Хьелль.
— Пить хочется, — ответил лорд-канцлер, плюхаясь на живот в пожухшую от взрыва траву и расправляя крылья навстречу восходящему солнцу.
Глава VIII. Все отдают и не выполняют приказы
Ночь обещала быть спокойной. Дипломатия под охраной двух третей Антоновых десантников пьянствовала на Локсии в честь открытия посольства, остальные ребята дрыхли в своих каютах, корабль был готов к отбытию, намеченному на шесть утра по времени Хаяроса. Но капитан Каверин дергался. По- иному он свое состояние назвать не мог, хотя никому бы в этом не признался.
За столько лет, сколько капитан провел в космофлоте Конфедерации, можно было завести в голове приличную стайку тараканов: многомесячные автономные перелеты, экспедиции из серии «лети туда — не знаю куда» и постоянное чувство ответственности за то, что ты не можешь контролировать, например, за жизни людей, сходивших с его борта на чужие планеты, — все это психического здоровья не прибавляло. Но у Каверина, в отличие от большинства коллег, равных ему по стажу, таракан был один.
Зато большой и упрямый. Гарик не любил никого оставлять. Он, например, терпеть не мог операции по заброске исследовательских команд, медицинских и инженерных специалистов, групп первичной разведки полезных ископаемых, когда нужно было прилететь, выгрузить, удостовериться и… отвалить, оставив тех, кого привез, за спиной. От таких заданий с «билетами в один конец» Гарик старался отказываться.
Ему было все равно, доставляет ли он своих пассажиров в «дивный» неизведанный мир, или на хорошо утоптанную землянам Аппу, или, скажем, на Мхатму, где даже меню в едальнях делают не только на общем языке Конфедерации, но и на основных земных. Он хотел привезти всех обратно. Даже если для этого надо было неделю стоять на космодроме под шквальным огнем всей ситийской артиллерии и каждое утро с полной безнадежностью проверять уровень защитного поля, который падал… ого-го, как падал! Гарик поежился, хотя в рубке было тепло. Это сейчас голубая полосочка на дисплее, отмечающая состояние внешней защиты, вяло плещется у самого верха шкалы. А тогда…
Он тогда один из всех капитанов Звездного совета отказался выполнить приказ и уйти. На шестой день, когда защитное поле упало почти до нуля, а ни о какой подзарядке не могло идти и речи (весь космопорт уже контролировался войсками ситийской военной хунты, а солнечные батареи… какие, к дьяволу, на Ситии, где небо видно раз в год, солнечные батареи?!!), Тон втащил через задний люк последнего своего десантника, обожженного до черноты, и рухнул на пол прямо у слайд-двери: «Уносим ноги, капитан». Как они взлетали, даже не хочется вспоминать.
А потом с Каверина чуть не сняли погоны. Звездный совет истерил по полной программе. Особенно изощрялись желейные студни с Галлинаго, которых сама мысль о том, что ситийцам, расположенным в одном переходе от их оранжевой планеты, мог достаться земной космокрейсер с полным вооружением, привела в состояние, близкое к умопомешательству. Лисс и Такуда молча переглянулись, довели дело до голосования и наложили вето на применение любых санкций к капитану Каверину.
А когда взбесившиеся десантники задержали командора Разумовского на Кризетосе…
В общем, капитану было что вспомнить. Вот только вспоминать он не любил. Было у него очень серьезное подозрение, что если посчитать, сколько раз ему удалось, несмотря на обстоятельства и приказы, вернуть на Землю всех, кого «Альтея» доставляла на разнообразные планеты Конфедерации и ее окрестностей, и сколько раз ему этого не удалось, баланс сложится не в его пользу.
Поэтому изменение первоначального плана миссии Каверин встретил без энтузиазма. Почему нельзя было подписать договор с аккалабами о прекращении военных действий, тихо-мирно вернуться на Землю и уже оттуда отправить полномочное и постоянное посольство на Локсию? Тем не менее, в данном случае оснований не выполнить приказ у него не было. Никакой угрозы жизни сотрудников миссии не ожидалось, ситуация вполне штатная, так что утром «Альтея» развернется над космодромом и возьмет курс домой.
В качестве завершения сеанса самопсихотерапии, Гарик размял рукой затекшую шею и откинулся на кресле. Он проспал не менее двух часов, прежде чем его разбудил сигнал коммуникатора.
Объявив общую тревогу и установив переключатели взлетного режима на пилотной консоли в нужное положение, капитан Каверин с тревожной обреченностью осознал, что его мысль обрела материальную форму. Не хотел оставлять миссию на Локсии, жадина, — на, забирай. Пока не остались от козлика рожки да ножки…
Метнулись они до Локсии с рекордной скоростью и зависли, соответственно указаниям, над выжженной поляной с нехилых размеров кратером посередине.
— Большая ситийская мина замедленного действия, — со знанием дела прокомментировал, глядя в монитор, один из Антоновых сержантов, оставшийся на «Альтее» за старшего. — Откуда они здесь?
Десантники зашевелились. Каверин сообщил им пока только краткую информацию, полученную от Лисс: посольство под обстрелом, она с Красновым в безопасности, нужно забрать их в указанной точке и
