— Ваши либеральные воззрения, Роуч, невыносимо идеалистичны. Ну что ж, пусть будет по- вашему, — его глаза недобро блеснули. — Мы сможем организовать ограниченный поиск, — продолжил он, — у нас в трюме есть тягач-вездеход с трейлером. Последний идеально подходит для размещения бродяг и их транспортировки в деревню. На поиски можно выделить три дня, пока команда капитана Стерилла выполняет свою работу. Конечно, поиском удастся охватить только часть астероида. Кстати, Роуч, я смогу отметить столь гуманный жест по спасению этих жалких созданий как достойное похвалы рвение при исполнении служебных обязанностей, и заработать на этом должную репутацию. Вы, несомненно, тоже.
— Я?
— Ну конечно же. Ведь это именно вы проделаете экспедицию на тягаче. Это как раз для вас — принять участие в благородном деле.
— Но у меня здесь много работы. Мои записи…
Ларкин мрачно улыбнулся.
— Роуч, на меня произвела глубокое впечатление ваша забота о благополучии жителей Копры. И я осмелился предположить, что вы будете рады возможности отправиться в экспедицию ради спасения их жалких жизней. Итак, Роуч?
Оливер понял, что опять попал в ловушку. Ларкин, не терпевший возражений, придумал отличный ход. Оливер будет убран с дороги на три дня, вплоть до окончания операции. И найти логичное возражение не удастся.
— Хорошо, атторней Ларкин. Я отправляюсь в трехдневную экспедицию. И все же мне представляется необходимым также предпринять что-нибудь для тех кочевников, районы обитания которых я не смогу охватить за три дня.
— Вы мне надоели, Роуч. Я не желаю больше тратить на вас время. Избавьте меня от ваших бессмысленных человеколюбивых доводов. Отведите этих трех зловонных бродяг в деревню и проследите, чтобы они там остались. Отыщите в деревне туземца в проводники для вашей экспедиции. Вы отправитесь завтра в полдень. Зайдите попозже ко мне в каюту — мы обговорим оставшиеся вопросы.
Не дожидаясь ответа, Ларкин развернулся, и, хлюпая по грязи, зашагал к кораблю. Оливер, скрипя зубами от подавленной ярости, остался устраивать судьбу трех лохматых, обросших грязью бродяг.
Ларкин обошелся с ним бесцеремонно, наплевал на его работу. Ему придется вынести трехдневную экспедицию через пустоши Копры в компании с кем-нибудь из деревни.
Он работал на Ларкина больше года, но никогда еще не видел его таким бесцеремонным. Что-то в грязном воздухе Копры заставило характер Ларкина проявиться во всей его неприглядности.
5. ФИЛОСОФСКАЯ ОСНОВА КОВЫРЯНИЯ В ГРЯЗИ
Пока Оливер пререкался с Ларкиным, бродяги уселись прямо посреди большущей лужи. Двое сразу же заснули, третий бездумно уставился перед собой. Оливер молча разглядывал их, совершенно не чувствуя в себе желания куда-либо их вести. Из ступора его вывел оклик — кто-то направлялся к ним по стройплощадке. Когда человек приблизился, Оливер узнал Нормана — сына Айзека Гейлорда. Это было кстати: Норман мог помочь пристроить бродяг.
Оливер объяснил ему, в чем дело.
— Не подскажете, куда их определить? Они мешают мне работать.
Норман пожал плечами.
— Можно оставить их в деревне… Хотя с кочевниками трудно иметь дело, они слишком быстро выживают из ума. Попробуйте отвести их к отцу, может, он что-нибудь придумает. А я вас провожу, мне все равно в ту сторону. И еще мне надо с вами поговорить.
Они подняли бродяг и повели их через мусорные дюны.
— Что это они там делают? — спросил Норман, указывая на четыре корабля и скопление разномастной техники. — Бродил я там, бродил, но так ничего и не понял.
— Все очень просто, — сказал Оливер. — Все это нужно для бурения скважины к ядру астероида, а башня, которую сейчас устанавливают — буровая вышка. Когда будет пробурена скважина, на ее дно установят новый генератор, который обеспечит астероиду гравитационную стабильность.
— И на время запуска генератора отсюда всех вывезут?
— Конечно. Дней на десять, пока не прекратятся колебания поля.
Норман, казалось, что-то обдумывал.
— Наверное, на астероиде будет не настолько опасно, чтобы людей пришлось эвакуировать насовсем? — он смотрел Оливеру в глаза долгим взглядом, тонкие черты его лица застыли в напряженном ожидании.
— Эти вопросы не в моей компетенции, — ответил Оливер. — И я не уверен, что располагаю полной информацией. По официальному плану, насколько мне известно, предполагается всех вернуть назад. С другой стороны, атторней Ларкин был бы рад, если бы здесь никого не осталось. Он считает Копру пятном на безукоризненной чистоте Пояса Астероидов. Оставлять людей здесь жить… — Оливер пожал плечами и улыбнулся. — Мне и самому это не нравится.
Норман успокоенно кивнул.
— Значит, вы думаете, что нашим людям предоставят возможность перебраться в более чистый мир? — говорил он прямо как инопланетник.
Оливер никак не мог понять, к чему Норман клонит.
— Я лично считаю, что люди имеют право жить там, где хотят, если только это возможно; но судя по тому, что я видел, вашим лучше будет остаться на Копре. А вы как считаете?
Норман раздраженно повел плечом.
— Да, конечно. Но ответьте на мой вопрос — вы-то сами как думаете, собираются нас выселять насовсем?
— Похоже, вы хотели бы уехать навсегда?
Норман старательно изобразил равнодушие.
— Не совсем так, мистер Роуч. Просто среди копранцев есть и разумные люди. Не такие, скажем так, упертые, как мой отец. А сейчас, с вашего позволения, мне нужно сделать еще кое-какие дела, — И, не дожидаясь ответа, он направился к другому концу деревни.
Похоже, что ситуация в деревне была еще сложней чем Оливер предполагал.
Он вышел на главную улицу и направился к дому Гейлорда. За ним, шумно дыша, плелись бродяги.
После вчерашнего праздника улица выглядела, как поле битвы. Видимо, вернувшись от воронки, люди продолжали куролесить в деревне. Трава между домами была вытоптана, стекла выбиты, двери поломаны, а прямо посреди улицы дотлевал огромный костер. В грязи на земле валялись битые бутылки и разбросанная одежда.
— Ха — вот'да, г'деж-тб'л нихилый? — пробормотал один из стариков, обнажив в ухмылке четыре коричневых зуба. Оливер с большим трудом разобрал, о чем говорит бродяга.
— Да, гудеж вчера был большой, — ответил он. — Перепились все вдрызг.
Старик хрипло рассмеялся и сплюнул на землю. Дернулась в тике покрытая шрамами щека, слюна поползла по спутанной бороде. Оливера, передернувшись, отвернулся. Он уже начинал привыкать к окружающей его мерзости, но у его привычки все еще были пределы.
Они обошли старую диспетчерскую вышку, и Оливер постучался в дверь Гейлорда. После долгого молчания в доме послышались голоса, и кто-то неуверенно двинулся к двери.
Наконец, заскрежетал замок, дверь приоткрылась, и оттуда, бледная и осунувшаяся, выглянула Джульетта Гейлорд в драном халате и стоптанных шлепанцах.
Оливер не ожидал увидеть ее. Их взгляды встретились, и воспоминания о прошлой ночи вспыхнули в его памяти. Они глядели друг на друга и молчали. Потом ее нижняя губа задрожала, и она, едва сдерживая слезы, убежала в дом. Сквозь захлопнувшуюся дверь было слышно, как Джульетта зовет отца.
Гейлорд добрался до двери очень нескоро. Он выглядел еще хуже. Глаза у него слезились и так
