В лесу было темно. Маленькая машина Шерон с натугой поднималась по крутому склону; лучи фар плясали вверх-вниз, когда колеса переваливали через корневища и сухие ветки. 'Мицубиси' впереди пробивался по узкой, извилистой дороге, цепляя бортами о ветви кумашки. Пару раз она отставала; тогда провожатому приходилось останавливаться и ждать ее.
Дэймон, завернувшись в одеяло, сидел рядом, сосал палец и сонными глазенками всматривался в лес. То там то сям сквозь густую листву просвечивало блекло-багряное небо. Он не спрашивал, куда они едут — похоже, в таком сонном состоянии он не слишком-то осознавал, что творится вокруг. Вот бы и ей, Шерон, уметь так же принимать мир, слепо веря, что за ней в любом случае присмотрят…
Впереди серебром заблестела в лучах фар ограда из колючей проволоки. Позади ограды чернел на фоне меркнущего неба гребень холма и купол со светящимися окнами.
Экипаж впереди притормозил у автоматических ворот и, когда створки их разошлись, двинулся вперед. Шерон, вцепившись в баранку, проследовала за ним. Вот сюда приезжал Джим. Вот здесь когда-то жила Юми.
'Мицубиси' неожиданно остановился, и она ударила по тормозам, едва не врезавшись в него.
— Ждите здесь! — крикнул ее провожатый, выходя наружу. — Из машины не выходить!
Нечего здесь бояться, сказала себе Шерон. Здесь не причинят вреда — им ведь меньше всего хочется привлекать внимание к своей деятельности. С точки зрения логики это было правильно. С точки зрения эмоции — было более чем слабым утешением.
В зеркальце заднего вида она увидела, как ворота закрылись за ней, отрезая путь к отступлению, но это даже несколько утишило страх: жребий брошен, остается только переходить Рубикон.
Минуты через две из купола вышел высокий худощавый человек. Тот, с кем Шерон говорила, повел его к ее машине.
— Можете выходить, — сказал высокий. Говорил он совершенно спокойно и очень кратко. — Прежде, чем впустить, проверим.
В руке он держал какой-то прибор.
— Что это? — спросила Шерон сквозь полуоткрытое окно, не торопясь открывать дверцу.
— Металл-детектор. — Он поместил прибор под луч фары, чтобы она могла разглядеть. — Реагирует также на большинство вэ-вэ.
Да у них еще больше причин бояться ее, подумала она. Решившись, повернулась к Дэймону:
— Идем, милый.
— Мам, я устал. — Он взглянул на нее, точно спрашивая: а без этого никак не обойтись?
— Мы — ненадолго.
Подхватив его на руки, она выбралась из машины в сгустившиеся сумерки.
Высокий обошел ее с детектором, затем не менее тщательно проверил Дэймона. Отступив в сторону, он обратился к товарищу:
— Вроде порядок.
Тот покачал головой.
— Все же я думаю, надо было оставить их внизу на дороге.
— Нет, все равно та же проблема. Связи не хватило бы, понимаешь? Паранойя у всех взыграла — точно шпионы, а не ученые…
Возможно, подумала Шерон, вся эта беседа — лишь ради нее. Просто разыгрывают 'доброго/злого'. Но высокий, похоже, говорил вполне искренне…
— Майк, я тебе говорю: Лео будет недоволен.
— Может быть. Но сейчас его здесь нет. — Он повернулся к Шерон. — Идемте. Ребенка возьмите.
'ДЕВАЙС АНЭВЭЙЛЭБЛ'
Войдя в просторное, светлое помещение, Шерон остановилась, глядя на экраны, консоли и металлические корпуса (некоторые открыты, точно с ними что-то делали), на платы, сложенные на верстаке и вспомогательное оборудование среди мотков кабеля. Всего десять дней назад здесь был Джим… Здесь он встретился с Лео Готтбаумом, а потом… Потом Готтбаум убил его.
Она подняла Дэймона на руки и прижала к себе. Он в полусне моргал глазенками, глядя на скопище электроники. Конечно, ей не стоило подвергать его всему этому; однако что-то в поведении высокого внушило ей б[ac]ольшую уверенность в собственной безопасности. Он был не из фанатиков, с какими она приготовилась встретиться, и выглядел усталым. Может просто за оборудованием приглядывает?
— Садитесь здесь. — Он провел ее к столу у окна.
— Спасибо.
Теперь при ярком свете, она смогла разглядеть его как следует. Странные, мечтательные глаза; похоже, она ему вовсе не интересна. Отстраненный какой-то. А так ли? Может, он гораздо хитрее, чем кажется? Трудно понять.
Она села к столу, усадив Дэймона к себе на колени.
— Ничего, ничего, — она прижала его к себе. — Все хорошо.
Высокий сел напротив.
— Наверное, следует представиться. Я — Майк Баттеруорт.
Шерон тут же узнала имя — оно встречалось в заметках Джима — но постаралась не выказывать удивления.
— Я… уже слышала о вас.
— Обо мне?
— Вы участвовали в проекте 'Лайфскан'.
Может быть, выказав храбрость и осведомленность, она добьется большего уважения. Шерон понимала, как выглядит со стороны: баба какая-то, с ребенком, явно слабая и беспомощная.
Она взглянула на другого. Тот сидел на табурете у верстака, холодно глядя на нее.
— Это Пол, — сказал Баттеруорт. — Пол Хартман. Заведует 'железяками'. Поддерживает их в рабочем состоянии.
— Мам? — Дэймон заерзал, устраиваясь поудобнее. Мам, а я скоро пойду спать?
Шерон обдумала положение. Как она понимает, Готтбаум здесь жил. Если так, тут должна быть минимум одна спальня.
— Здесь есть где положить сына, пока мы будем говорить?
Баттеруорт с любопытством взглянул на нее.
— Конечно; чувствуйте себя, как дома. То есть — черт возьми, раз уж вы здесь… Вон там свободная спальня. — Голос его звучал саркастически.
Шерон решила поймать его на слове:
— Спасибо.
Обрадованная нежданным развлечением, она подняла Дэймона, вышла в коридор и увидела открытую дверь в маленькую комнатку. Там стояла кровать, покрытая самодельным лоскутным одеялом, и Шерон тут же поняла: комната наверняка принадлежала Юми. Здорово; это должно быть добрым знамением. Уложив Дэймона, она укрыла его одеялом и осмотрела скромную меблировку: шаткий старый комод, сбитое из дерева кресло-качалка с шалью на спинке, зеркало в раме из морских раковин…
Дэймон ворочался с боку на бок под одеялом, сосал палец и смотрел на нее полуоткрытыми глазами. Она поцеловала его в лоб и погладила по щеке.
— Мам, а мы скоро поедем домой?
— Скоро. Поспи, а я поговорю с людьми. Ладно? Я буду рядом. Там, где мы были с тобой.
— Ммм-хм. — Он закрыл глаза.
Минут через пять Дэймон уснул.
Вернувшись в гостиную, Шерон решила, что между Баттеруортом и Хартманом явно состоялся спор. Хартман был мрачен и раздражен, а Баттеруорт, не обращая на того внимания, глядел в заоконную
