Там сидел он, этот Ворон.
Сколько важности! Бравады!
Хохотал я до упаду:
'Ну, нежданный гость, привет вам!
Что ж, садитесь! Разговор
Я начну… Что много шума
натворил ты здесь, угрюмый
Ворон, полный древней думы? -
Ну, сказки -как бледный хор
Называл тебя – в Аиде
бестелесных духов хор?'
Ворон крикнул: 'Nevermore'.
Я вскочил от удивленья:
новое еще явленье! -
Никогда не приходилось
мне слыхать подобный вздор!
'Вы забавны, Ворон-птица,-
только как могло случиться
Языку вам обучиться
и салонный разговор
Завязать, седлая бюсты?
Что ж, продолжим разговор,
Досточтимый 'Nevermore'…'
Но на белом четко-черный
он теперь молчал упорно,
Словно душу всю излил
в едином слове ворон-вор!
И опять понурый, сгорблен,
я застыл в привычной скорби,
Все надеясь: утро скорбь
утишит… Вдруг, в упор,
Неожиданно и властно,
с бюста белого, в упор
Птичий голос: 'Nevermore'.
Вздрогнул я: ответ угрюмый
был в том крике мне на думы!
Верно, ворону случалось часто
слышать, как повтор,
Это слово… звук не нежный…
Знать, его хозяин прежний,
Зло обманутый в надеждах,
повторял себе в укор,
Обращаясь безотчетно к ворону,
ронял укор
Безысходным: 'Nevermore'.
Весь во власти черной тени,
в жажде предосуществлений,
Я теперь хотел жестоко
с этой птицей жуткий спор
Завязать, – придвинул кресло
ближе к бюсту… и воскресла -
Там в мозгу моем воскресла,
словно грозный приговор,
Логика фантасмагорий,
странно слитых в приговор
С этим криком: 'Nevermore…'
И теперь меня глубоко
волновали птицы Рока -
Птицы огневые очи,
устремленные в упор.
Свет от лампы плавно лился,
он над вороном струился…
Я мучительно забылся,-
мне казалось: с вечных пор
Этот черный хмурый ворон
здесь, со мной, с извечных пор.
Со зловещим: 'Nevermore'.
Словно плавное кадило
в кабинете воскурило
Фимиамы, и туманы
наплывали с алых штор.
Простонал я: 'Дух угрюмый,
что томишь тяжелой думой?
Обмани предвечным шумом
крыльев черных, и Линор
Позабыть совсем дай мне -
дай забыть мою Линор!
Крикнул ворон: 'Nevermore'.
'Прорицатель! Вестник горя!
Птица-дьявол из-за моря!
За душой моею выслал Ад-
тебя? -Хватай же, вор!
Ветер… злая ночь… и стужа…
В тихом доме смертный ужас -
Сердце рвет он, этот ужас,
строит склеп мне выше гор…
Ну, хватай! Ведь после смерти
позабуду я Линор!'
Крикнул ворон: 'Nevermore'.
'Прорицатель! Вестник горя!
