Тебе благодарность, Небесный Отец! Огневая горячка Прошла наконец. И болезни, что жизнью Зовется, конец: Грустно, что сил Больше нет, — но тоской Не томлюсь, не грущу, Потревожить покой Не хочу, — я ценю Безжеланный покой. И спокойный, и тихий я Здесь наконец, — Подумают люди, Взглянув, что — мертвец, В испуге шепнут они: «Это — мертвец»… И грезы, и слезы, И вздохи, и муки Прошли, и теперь Не тревожат и стуки — Там — в сердце — жестокие Жуткие стуки. Затих нестерпимый Мучительный шум; Конец лихорадке, Терзающей ум — И горячечной жизни, Сжигающей ум. Там жуткою жаждой Я был истомлен — Нефтяною рекою ее, С давних времен Истерзал меня страсти Мучительный сон, — Но источником светлым Я здесь утолен. Быстролетной воды Запевающий звон — Успокоил сверкающий Сладостно он — Убаюкал ласкающий Радостно он, Глупец скажет, быть может, Что темен покой. И что узкое ложе В постели такой — Но кто спал когда На постели другой — Если спать, несомненно, В постели такой. Отдыхаю, не знаю Томительных гроз — Забыл и не вспомню Я запаха роз, Бывалой тревоги И мирта, и роз. Лежу беспечальный я, Тихий, бесстрастный; Доносится запах Ромашки прекрасный, Шиповника запах Густой и прекрасный И скромной фиалки Простой и прекрасный. Отрадно мне, тихому, В грезном сиянии С думой-мечтой О любимой мной Анни, Укрывшись волною Волос моей Анни. Целуя, шептала: «Земное, уйди»… И радостно я Задремал на груди — Забылся, уснул
