Колеблясь в истоме услады,Пылает любовью Луна;В подъятии высшем онаВнимает из мглы и прохлады.И быстрые медлят Плеяды;Чтоб слышать тот гимн в Небесах,Семь Звезд улетающих радыСдержать быстролетный размах.И шепчут созвездья, внимая,И сонмы влюбленных в него,Что песня его огневаяОбязана лютне его.Поет он, на лютне играя,И струны живые на ней,И бьется та песня живаяСреди необычных огней.Но ангелы дышат в лазури,Где мысли глубоки у всех;Полна там воздушных утехЛюбовь, возращенная бурей;И взоры лучистые ГурийИсполнены той красотой,Что чувствуем мы за звездой.Итак, навсегда справедливоПрезренье твое, Израфель,К напевам, лишенным порыва!Для творчества страсть — колыбель.Все стройно в тебе и красиво,Живи и прими свой венец,О, лучший, о мудрый певец!Восторженность чувств исступленныхПылающим ритмам под стать.Под музыку звуков, сплетенныхИз дум Израфеля бессонных,Под звон этих струн полнозвонныхИ звездам отрадно молчать.Все Небо твое, все блаженство.Наш мир — мир восторгов и бед,Расцвет наш есть только расцвет.И тень твоего совершенстваДля нас ослепительный свет.Когда Израфелем я был бы,Когда Израфель был бы мной,Он песни такой не сложил быБезумной — печали земной.И звуки, смелее, чем эти,Значительней в звучном завете,Возникли бы, в пламенном свете,Над всею небесной страной.
ГОРОД НА МОРЕ
Здесь Смерть себе воздвигла трон,Здесь город, призрачный, как сон,Стоит в уединеньи странном,В дали на Западе туманном,Где добрый, злой, и лучший, и злодейПрияли сон — забвение страстей.Здесь храмы и дворцы и башни,Изъеденные силой дней,В своей недвижности всегдашней,В нагроможденности теней,Ничем на наши не похожи.Кругом, где ветер не дохнет,В своем невозмутимом ложе,Застыла гладь угрюмых вод.Над этим городом печальным,В ночь безысходную его,Не вспыхнет луч на Небе дальном.Лишь с моря, тускло и мертво,Вдоль башен бледный свет струится,Меж капищ, меж дворцов змеится,Вдоль стен, пронзивших небосклон,Бегущих в высь, как Вавилон,Среди изваянных беседок,Среди растений из камней,Среди видений бывших дней,Совсем забытых напоследок,