отрыжку — и выковырял пинцетом маленький желтый предмет, напоминавший желатиновую капсулу.
— Очень мило, — пробормотал он. — Старый КГБ применял крошечный стальной шарик с полостью, в которой содержался яд. Не самое лучшее решение. Где-то в семидесятых их агент ликвидировал в Лондоне перебежчика, эксперты из Скотланд-Ярда извлекли шарик, и вскоре его фотографии показывали по всем новостным каналам. Но это, держу пари, растворяется в теле — и что ж тогда искать?
— Только само тело, — безжалостно ответил Мило. — Думаю, в искусстве исчезновений они преуспели больше вашего.
Учитывая старания Брауна, замечание было обидным. Однако отчасти и верным. ФСБ каким-то образом нашла Мило, и когда убийца не вернется, те, кто его послал, придут к очевидному заключению и пошлют кого-нибудь снова.
Браун вновь вернулся к тому, о чем размышлял в своем кабинете. Что же можно сделать, если фрау Геббельс отказала в переезде и охране? А может, думал он по дороге домой, и не надо ничего предпринимать? Может, Мило и так в полной безопасности там, где живет. Прихожане сомкнули ряды вокруг него, они знают Мокасин-Гэп как ни один чужак, и им определенно известно, откуда у пистолета вылетает пуля.
На съезде с Вашингтонской кольцевой Браун позвонил ему:
— Мило, сделай самому себе одолжение. Ходи в церковь каждое воскресенье.
В Агентстве он отдал оружие в лабораторию на анализ. Когда поступил отчет, он принес его фрау Геббельс и хлопнул им по столу.
— Пилюля содержит токсин моллюска, — объявил он. — Когда моллюск заражается микроорганизмами красного прилива[41], он вырабатывает яд, который вызывает почти совершенную имитацию сердечного приступа.
Она смотрела на него с ничего не выражающим лицом, бесстрастным, как от ботокса.
— Так парень был агентом ФСБ?
— Скорее всего, его наняли. Но мы знаем, кто снабдил его оружием и проинструктировал, как им пользоваться.
— Мы можем допросить его?
— Разве только с помощью медиума.
— Как это произошло?
— Нарвался на неприятности с местными.
— Если эта деревенщина будет убивать иностранных граждан, это выйдет нам боком.
— Вам. Рубрик теперь на вашей ответственности, если вы помните.
Женщина и вправду вызывала у Брауна отвращение. Однако, вопреки опасениям, следующая попытка покушения также не была замечена прессой и общественностью.
На этот раз работенку взял на себя американец.
— Его звали Джо Маккарти, — невнятно прозвучал голос Мило по защищенной линии.
— Да ты шутишь[42], - только и сказал Браун, гадая, что же будет дальше? Ядерное оружие на Кубе? Крот по имени Элджер Хисс?[43] В любом случае, что это — возврат к холодной войне?
— Да с чего мне шутить-то? Маккарти был одет как охотник на оленей: сезон открыт, как ты знаешь. У него имелись лицензия и автоматическая винтовка с телескопическим прицелом — в общем, все по- деловому, как вы говорите. Я сразу его вычислил и сказал своим друзьям. В сезон здешние леса гремят, как Сталинградская битва, так что на лишний выстрел никто и внимания не обратил.
— Полагаю, они воспользовались той же шахтой?
— Или другой. На холмах их полно. Марвин отогнал его автомобиль в Чарлз-Таун, где у троюродного брата нашего агента мастерская по разборке машин. А Мервин продал мне свой пистолет, и теперь я перед сном кладу его под подушку.
— Интересная у тебя жизнь, Мило. Что-нибудь еще?
— Я обручился. На прошлой неделе продал спальный набор — здесь не говорят «гарнитур», а еще мать Стеллы одолжит немного, да и мое жалованье поступит, так что худо-бедно у нас наберется первый взнос за передвижной дом из двух секций. Куча места для детишек.
«О Боже!» — подумал Браун.
— Ты… э-э… думаешь, это разумно?
— Ну, Стелла хочет побыстрее заключить брак, потому что снова беременна. Мне чуть дурно не стало, когда я понял, что у нее будет двойня. Она хочет пройти УЗИ в Бекли, но зачем это, если есть я?
— Значит, скоро у вас будет шестеро?
— Да, где-то в июне. Как думаешь, правительство повысит мне пенсию?
— Я могу только попросить.
Фрау Геббельс вполне предсказуемо была настроена скептически.
— За ним охотятся наемные убийцы, а он собирается жениться на женщине с четырьмя детьми?
— И двое на подходе.
— А они там слышали когда-нибудь о противозачаточных таблетках? Презервативах? Резинках?
— Может, Стелла просто любит детей.
— И они собираются жить в передвижном доме — двое взрослых, четверо детей и двое новорожденных?
— Ага. Конечно же, это будет двухсекционный дом.
— Не понимаю, зачем русским суетиться вокруг мистера Рубрика. Им надо лишь дождаться следующего торнадо.
— Вы можете добавить ему деньжат?
— Вы же знаете, что не могу. Вот если б он предоставил нам что-нибудь полезное по джихаду, это было бы другое дело.
И все же ее интонации были менее твердыми, чем раньше. Браун впервые видел ее озабоченной.
— Столько детей, — пробормотала она. — И как только эта женщина их содержит?
— Мило говорит, она подрабатывает кассиршей в «Уол-марте», а ее мать в это время присматривает за детьми.
— Бог ты мой. А отец первых четырех?
— Отцы, я полагаю. Стелла теперь ревностная прихожанка и отдалась воле Господа, однако он был далеко не первым.
Браун оставил ее несколько ошеломленной. У себя в кабинете он положил голову на стол и заснул. Он проспал минут пятьдесят, когда она постучалась к нему и зашла, не дожидаясь приглашения.
— Слушайте, — начала она с ходу. — Касательно мистера Рубрика.
Потирая затекшую шею, он глядел на нее сквозь плавающие красные пятна. Она плотно закрыла за собой дверь.
— Я ни в коей мере не чувствую себя виноватой, — театрально зашептала она. — У меня был приказ.
Это окончательно разбудило его.
— Какой приказ?
— В общем, русские поймали одного из наших. Он получил по полной. Они дали понять, что вернут его, если…
— Догадываюсь, — прервал ее Браун. — Если мы подскажем, где искать Мило.
— Не знаю, с чего они решили, что он так важен. То есть с какой стати выменивать шпиона на безобидного человечка? Что они там себе навоображали?
Браун ответил:
— Я знаю, что такое «получил по полной». Его отпустили?
— Да, он в Германии, в больнице на базе Рамштайн. Из критического состояния его вывели.
К этому времени глаза Брауна уже окончательно прояснились после сна, и он разглядел в ее лице
