От Портсмута до Баллард-Хауза я добрался за день. Путь лежал через плодородные сельские угодья, такие мирные и благостные на вид — не верилось даже, что где-то сейчас свирепствует война. Подразделение, выделенное майором для охраны, расположилось в палатках подле усадьбы. Встретил меня капитан Хартуэлл, деликатного сложения юноша лет семнадцати, с вьющимися светлыми кудрями и розовыми щеками. Богатая родня выхлопотала молодцу офицерский чин, но рисковать его жизнью не пожелала, поэтому в Испанию он не угодил.
— Увы, лейтенант, мне досталось не самое щедрое на развлечения место службы, — посетовал он, препровождая меня к дому.
— Зато ваш покорный слуга развлечениями сыт по горло.
— Помилуйте, да что вы говорите?! А как же боевая слава, как же головокружительные приключения?
— У меня было три года наискучнейшей рутины, разве что порой случалось натерпеться страху… Слава и приключения доставались другим.
— Ничего б не пожалел, чтобы с вами поменяться местами.
— Сэр, иную битву выигрывает последний оставшийся в живых.
— Коли так, я предпочту сражаться! А битву пусть выиграет кто-нибудь другой.
Из-за какой-то размолвки с сэром Чарлзом капитану был заказан вход в Баллард-Хауз, поэтому он оставил меня возле парадного крыльца, взявшись отвести мою лошадь на конюшню. Хозяину доложили о моем прибытии, и вскоре тот спустился в гостиную. Выглядел он неряшливо: грязноват, длинные волосы сбились в колтуны, борода больше похожа на запущенную щетину. Держался сквайр не слишком дружелюбно, как будто его оторвали от важного дела. В глазу сидело увеличительное стекло в оправе, а руки были в царапинах и пятнах краски, как у мастерового.
— Ваши бумаги, — он требовательно протянул руку.
Я вручил документы, которые тут же подверглись тщательной инспекции; при этом хозяин поглядывал на меня сверху вниз.
— Тут указано, что вы второй лейтенант, — заговорил он вдруг так быстро, что я едва успевал разбирать слова. — В офицеры из рядовых?
— Да, сэр.
— За храбрость?
— За службу в разведке, сэр.
— И что за служба? Сигнальная?
— В сигнальном деле я тоже кое-что смыслю, сэр.
Узнав о том, что я являюсь знатоком в немаловажной области, сэр Чарлз ничуть не смягчился.
— Итак, вам поручено проверить мою работу? — спросил он.
— Да, сэр.
— Что же, майору Джордану показалась неубедительной демонстрация, произведенная мною собственноручно?
— Она была очень убедительной, сэр, но майор Джордан, прекрасно разбираясь в сигналах, ничего не знает об электрических машинах. Я же кое-что понимаю и в том, и в другом.
— Но я ведь сказал ему, что согласен отдать мой искровой семафор короне, на военные нужды.
— Да, вы согласны — за покрытие кое-каких долгов.
Он посмотрел на меня недобро, но спорить не стал. Пусть он и хозяин в этом поместье, но пальцы на горловине кошелька держу я: и сэр Чарлз это понял.
— Чего еще ему от меня нужно?
— Сэр, необходимо, чтобы вы объяснили мне принцип вашего изобретения. От моего решения зависит, будет ли сделано множество таких аппаратов.
В Баллард-Хаузе действовал закон: нижний этаж здания принадлежит супруге сэра Чарлза, а верх — безраздельные владения хозяина. Леди Моника обладала прекрасным чувством стиля; мебель, картины и ковры были подобраны со вкусом, и денег на них не пожалели. Поднявшись же по лестнице, я обнаружил голые стены и ничем не прикрытые половицы. В неприбранных комнатах теснились верстаки, загроможденные топорно сработанными неуклюжими механизмами. Здесь как будто срослись мастерские часовщика, плотника и кузнеца, а верховодил над ними игрушечных дел мастер. С полдюжины работников корпели над совершенно разнородными задачами — от выдувания стекла до покрытия воском клавесинных струн.
Сэр Чарлз был убежден, что лучшее средство для проверки конструкторской идеи — это действующая модель. Десятки таковых предстали передо мной в его спальнях, коридорах и гостиных: тут и сигнальные устройства, и оружейные системы, и пароходы, и даже воздухоплавательные шары, наполняемые горячим воздухом. Приведя меня в свой кабинет, хозяин поднял крышку морского сундука.
— Источником вдохновения для меня послужила гроза, — гордо сообщил он и указал на мешанину из латуни, стекла и каких-то проводов.
— Но ведь гроза никоим образом не подвластна человеку, — вежливо заметил я.
— Искра между двумя электрическими проводами — разве это не крошечная молния? — ворчливо парировал он. — Видите эти латунные стержни? Стойте и глядите в пространство между ними.
Из боковины сундука, сработанного из красного дерева, выступал рычажок; его-то сэр Чарлз и подвинул. Над окном висел карниз, к нему от сундука тянулись два провода. Изобретатель пересек комнату, направляясь к другому такому же сундуку, тоже с проводами. Тронул очередной рычажок.
— Теперь оба устройства трудятся, — объяснил он, склоняясь над вторым сундуком и что-то поправляя в его внутренностях. — Лейтенант, вы не на меня, на стержни смотрите!
Слух мой уловил тихое жужжание, и между стержнями протянулась длинная искра. Затем другая, исчезнувшая побыстрее. Третья… Я насчитал двадцать восемь и вдруг заметил, как участилось биение сердца. Ведь сундуки ничем не были соединены!
— Верните рычажок в начальную позицию, — попросил сэр Чарлз. — Очень уж быстро истощаются вольтовы столбы.
— Так эти искры проходят между двумя сундуками? По воздуху, невидимо? — Я изо всех сил старался не выказывать изумления.
— Ага, заметили! Стало быть, не законченный тупица… А что скажете про то, как сгруппированы искры?
Несомненно, это был шифр. От моего умения распознавать коды зависела жизнь и смерть британских солдат, поэтому я неплохо наловчился вычленять из хаоса увертливый порядок.
— После четырех искр всегда следует пауза. Третья и шестая группы одинаковы. В моей фамилии буква «е» на третьем и на шестом месте. Полагаю, сэр, вы просто перекинули с ящика на ящик фамилию вашего покорного слуги.
В первый и последний раз я увидел, как у сэра Чарлза от удивления отпадает челюсть.
— Невероятно! — воскликнул он. — Выходит, я угадал: вы из лучших шифровальщиков генерала Уэлсли.
— Сэр, мне запрещено…
— Что, секретность? Тысяча чертей! Мой друг, оставьте эту чепуху. Со мной делились тайнами особы куда важнее вас. Давайте приступайте к проверке моего аппарата.
Примерно половину сундука занимал вольтов столб. Значит, если аппарат и источник питания распределить по ящикам поменьше, их можно возить на лошади, как вьюки. От столь радужной перспективы у меня голова пошла кругом.
— От этой пары сундуков на войне может быть побольше проку, чем от ста тысяч кавалеристов, — отважился я высказаться. — Сколько вам нужно времени, чтобы объяснить мне суть конструкции и принцип действия?
— Мой шифр из точек и тире вы разгадали с первого предъявления, это говорит об изрядном интеллекте, — ворчливо отдал мне должное сэр Чарлз. — Пожалуй… достанет недели.
— А что до изготовления и обслуживания?..
