висевшем на главной доске объявлений в учебном корпусе. На ватмане была нарисована я сама, лихо летающая на метле. Все бы ничего, если бы при этом неизвестный карикатурист не забыл изобразить одежду. Стало так мерзко, словно меня облили ведром помоев!
«Они тебя вызвали, чтобы унизить! — с иронией прокомментировал голос Силы. — И ты им это простишь?»
— Вот уж дудки! — пробормотала я сквозь зубы, догадываясь о том, кто именно автор художества.
При моем появлении, первокурсницы, изучавшие плакат, не удержались от хихиканья. С пылающими от гнева щеками я уставилась на рисунок. Воспоминание в голове незнакомого студента оказалось неточным. Он запамятовал об ироничной надписи: «Осторожно, злая ведьма!»
«Заставь его съесть рисунок!» — зашипел голосок Силы.
И впервые за последние дни наши желания с проклятым даром совпали на сто процентов. В воображении немедленно возникла жалобная, покрасневшая от натуги физиономия Андрея Сухова, запивавшего жесткую бумагу столовским компотом из сухофруктов.
Я бы могла спалить отвратительное художество одним щелчком пальцев, но вместо этого, под прицелом насмешливых взглядов, спокойно сняла ватман с доски объявлений и, свернув трубочкой, направилась в лекционную аудиторию, где у первого курса проходила пара.
Как на грех, занятие являлось общим для потока, так что зрителей собралось предостаточно. Когда я появилась в дверях, они захлебнулись восторгом, разве что, не рукоплескали мне, как гладиатору, выходящему на арену для смертельной битвы. Сухов с компанией сидели на самой верхотуре, подальше от преподавательской кафедры. И, хотя желудок связался крепким узлом от волнения, я пыталась выглядеть насмешливой и отстраненной.
Как настоящая ведьма.
— Антонова, — Андрей растянул губы в издевательской ухмылке, — не ждали.
Его приятели, не скрываясь, захлебнулись хохотом.
— Конечно, ждали. Не зря же звонили, — деланно поморщилась я и бухнула плакат на узкий стол перед парнем. Ватман моментально развернулся во всей красе, концы свесились по обе стороны столешницы. Народ затаил дыхание.
— Не оценила. — Я указала пальчиком на пачкотню. — Но заметила.
«Отомсти ему! — злобно приказывал колдовской дар. — Перекрой ему дыхание!»
Голос стучал в голове настойчивым молоточком. Игнорировать нашептывания удавалось из последних сил. Определенно я желала смыться, пока еще владела собой.
— Всем пришлось по вкусу, — насмешливо кинул мне в спину Сухов.
Ох, напрасно выпендрежник затевал ссору! С милой улыбкой я неторопливо повернулась.
— Не тешь свое самолюбие, товарищ Сухов. Твои прилипалы просто льстят.
Острый взгляд пробежался по молодым людям, стирая с лиц ухмылки.
— И что, — осклабился Андрей, — теперь братья переломают мне руки?
— Ты намекаешь на Вестичей? — уточнила я. — Увы и ах, но их здесь нет.
— Увы? — Парень самодовольно скрестил руки на груди.
— Я — хуже.
Мне не пришлось щелкать пальцами, чтобы плакат, прыснув в лицо обидчика, разлетелся на сотни мелких клочков — бумажный гейзер ударил в потолок от одного короткого взгляда. Молодые люди отпрянули, спасаясь от мощного потока. В воздухе закружились похожие на хлопья снега обрывки. Аудитория, как по взмаху волшебной палочки, замолчала.
Я ласково улыбнулась ошеломленному противнику и от всей души пожелала:
— Андрей, приятного аппетита.
— Какого…? — изумленно выдохнул побледневший обидчик, когда его рука сама собой поймала порхающий клочок. В следующий момент, против воли запихав бумажку в рот, ошарашенный Сухов принялся ее пережевывать.
В гробовой тишине я сбежала по ступенькам к выходу.
— Антонова, останови это! — проорал мне вслед Андрей и закашлялся, вероятно, подавившись очередной порцией плаката. Подлость за подлость, пусть ест!
Когда я выбралась из аудитории, то грянул звонок. Толпа в коридоре постепенно редела. С Заккари мы столкнулись, когда он выходил из столовой.
— Я тебя везде ищу! — накинулся на меня блондин. — Ты куда делась?
— В деканате была. — Пожала я плечами.
— Не было тебя в деканате, я проверял! — окончательно обозлился ведьмак и нахмурился: — Ты как- то странно выглядишь. Все в норме?
— Выдохни, я даже мизинцем никого не тронула. Все живы.
И ведь не соврала же ни разу, но для очистки совести незаметно скрестила пальцы в кармане куртки.
— Поехали, — буркнул Зак, — большой босс уже три раза звонил…
Мрачный человек в черном пальто, похожий на грозный призрак, застыл у окна в самом конце коридора. Незнакомец внимательно наблюдал за нами. У меня екнуло сердце, и по спине побежали нервные мурашки.
— Зак, этот человек преследует нас с самого утра, — понизив голос, пробормотала я и неопределенно кивнула в сторону мужчины.
— Где? — Парень быстро оглянулся, но высокая фигура незнакомца уже исчезла.
Скромное здание ведьмовского исторического архива находилось на тихой улочке с трамвайными путями. К обшарпанным двустворчатым дверям вели три ступеньки крыльца с затасканным уличным половиком. Узкие грязные окна украшали почерневшие от многолетней пыли резные наличные. Подобных потрепанных особнячков без каких-либо вывесок в городе имелось, хоть отбавляй; пройдешь мимо и не догадаешься, что именно прячется за неприметным фасадом.
Но когда мы с Заком попали внутрь, безлюдное фойе поразило своими размерами. В воздухе витал особый запах старых книг. Наши шаги разлетались эхом, и каждый звук казался усиленным в несколько раз. В центре помещения на полу темнели выжженные контуры пентаграммы в виде солнца с кривыми лучами, внутри которого пестрели расплывшиеся латинские слова. Точно такой символ был вытатуирован на теле Заккари.
Арочный проход вел в соседнее помещение с потемневшим паркетом. Оно напоминало музейный зал. На стенах висели портреты ведьмовских семей и угрюмых колдунов в красных мантиях.
— У тебя бензин по дороге закончился? — Раздраженный Филипп вышел в фойе. Тут он обнаружил рядом с братом меня и, разведя руками, простонал: — Зак, ты пошутил?
После неприятного разговора в холле Гнезда, мы с бывшим парнем так тщательно избегали друг друга, что, даже живя в соседних комнатах, исхитрились ни разу не столкнуться за целые сутки.
— Нашу двоечницу очередной раз вызвали в деканат, не мог же я оставить даму в беде, — легко отпарировал блондин.
— Он за мной следил, — поддакнула я и быстро покосилась на сообщника. — Глаз не спускал.
Сам того не подозревая, Филипп недовольно сморщился.
— Смирись, босс, — ухмыльнулся Зак, заметив реакцию брата, — ты в меньшинстве.
В экспозиционном зале нас поджидал молоденький ведьмак с интеллигентным лицом, едва-едва облагороженным колдовским даром.
— Вы Заккари, я полагаю? — Он пожал руку блондина и, повернувшись к Филиппу, произнес с заискивающими нотками: — Итак, господин Вестич…
Пока ведьмаки обсуждали предстоящую встречу с представителем Инквизиции, доставившим гримуар в город, мое внимание привлек портрет семьи Вестич. Я невольно приблизилась к картине, висящей на стене.
В центре полотна, на стуле с высокой спинкой восседал грозный Лука с лицом, испещренным глубокими морщинами. За плечом деда замер надменный, невероятно красивый Заккари, а рядом, вздернув
