побочным продуктом их воспитания. Мы ведь вкладываем в них понятия покорности и подчинения.
– Проповедники Велудумана называют нашу Империю «порождением тьмы», – вместо правителя ответила наместница. – У меня есть копии их священных текстов. Могу и вам прислать. Очень своеобразные писания. Я уже приказала демонтировать шесть сотен клонов на рудниках Нолы и тридцать среди обслуги, но скрытых приверженцев Велудумана у нас, по данным Службы, становится всё больше. Даже среди полукровок находят проповедников. Я уверена, что и на Кидронии эта мерзость тоже процветает. У вас под носом, Джили.
– Я усилю контроль, – пообещал Атлопатек.
– Да, адмирал, будьте добры, усильте. Эти подпольные культы всегда заканчиваются бунтами. Вспомните события на Тирронии. Сначала у клонов появился такой благостный мессия, сочинял молитвы, проповедовал смирение… Помните? А закончилось всё тем, что фабричные клоны вырезали всех рождённых в пяти поселениях.
– Самобытные религии клонов – интереснейшая тема для исследований, – заметил сенатор. – В Арпикранском Университете ею занимается доктор Панкет. Умнейший человек. Философ. Он насчитал, что за последние двести лет возникло одиннадцать таких религий. Три из них всё ещё исповедуют клоны современных серий.
– А вы уверены, что эти религии самобытные? – Подвижное лицо наместницы отразило крайнюю степень недоверия. – Аналитики Джи Тау докладывали мне, что культ Велудумана инспирировали Знающие. И я им верю. Это интриги пакостных пифийских сестричек. Они как могут и чем могут мстят Дому Ойзеле. Они знают, что смогут восстановить автономию своей священной Магонии только после падения нынешней династии.
– Первого Туре убила Знающая, – сказал Атлопатек.
– Нет-нет, – запротестовал сенатор. – Я был тогда помощником секретаря сенатской комиссии, расследовавшей убийство императора. У нас было несколько равноправных версий. По каждой работала отдельная следственная группа. Но Шелтон перевёл все стрелки на пифиек. Игги всегда имел на них зуб…
– Ещё бы, – ухмыльнулась Унно.
– Так вот, – продолжил Рехинальдер, – среди клонских религий есть, например, вера в Белую Богиню. Очень интересное суеверие. Белая Богиня призывает своих приверженцев черпать из жизни максимум наслаждений. Даже спать не рекомендуется. Сон в этой религии – пустая трата времени, данного богами живым существам для наслаждения. Среди моих наложниц-клонок была жрица Белой Богини. Она рассказывала мне, что её посвятили в жрицы ещё на стадии воспитания, когда учителя СКСИ-школы?[40] открыли в ней необычные сексуальные таланты. Ей тогда было лет двенадцать. У неё тело было покрыто татуировками. С головы до пят, каждый квадратный сантиметр. Вся история богов была нарисована на её теле. Со всеми подробностями. И каждую миниатюру сопровождала цветная тайнопись. Татуировки ей наносили ритуально, в течение многих месяцев, представляете? После демонтажа этой клонки я сохранил её кожу в своей коллекции. Консервацию осуществили на Аурелии тамошние таксидермисты?. Они сделали пластиковую копию тела жрицы и натянули на неё кожу. Стоит в моём кабинете, как живая. Уникальная роспись, тонкая графика, а линии очень уверенные, их накалывал величайший мастер тату. Университет мне за эту кожу предлагал полтора миллиона… Да. Так вот, эта жрица, скажу я вам, умела наслаждаться жизнью. Некоторым рождённым стоило бы у неё поучиться.
– Вы, сенатор, всегда были политическим клонофилом.
– Не отрицаю, Унно. Вы очень точно определили: «политическим». Именно так. В четыреста втором я голосовал за предоставление гражданства полукровкам и не стыжусь этого.
– Наверное, среди ваших наложниц в те времена были полукровки, умеющие наслаждаться жизнью.
– Источник вашей язвительности, лордесса, мне известен. Я помню, что ваш отец тогда голосовал против. И очень эмоционально выступил по мотивам голосования. Я бы сказал больше: второго такого эмоционального и сильного выступления по вопросам коррекции Генетических законов я не помню. А я уже в Сенате более полувека.
– А вы хотели, чтобы он голосовал за такую мерзость? Чтобы он спокойно наблюдал, как выскочка Теслен и хитрохвостые земные прогрессисты хоронят фундаментальные ценности Восстановления? Давать гражданство генетическим уродам? Ставить биороботов на один уровень с рождёнными? Вновь становиться на путь вырождения и гибели? Нет, сенатор, мой отец был человеком принципов. Мой отец, если вы помните, сенатор, был восемнадцатым наследственным герцогом Корвин-Клартом. Он был совестью имперской аристократии, арбитром чести в спорах высокородных. Ему было стыдно за современников… Ну а вы, конечно же, можете и не стыдиться.
– Зачем вы так, Лида? Я же не ставлю под сомнение ни родовитость, ни порядочность вашего покойного отца. Но я уверен, что иногда полезно идти на уступки новым веяниям. На маленькие уступки. Чтобы не допускать стихийных всплесков плебейской активности. Уступки умножают число союзников, расширяют базу политической поддержки. Это, лордесса, не я придумал. Это древнейшие аксиомы политики. И сейчас большинство граждан-полукровок на нашей стороне, а не в лагере императора. Моя политика принесла плоды.
– Сомневаюсь, сенатор, что большинство. Вы их, что, опрашивали, проводили референдумы?
– Не проводил, но знаю. Не сомневаюсь, что половина периферийной аристократии сейчас не с нами, а на стороне Ойзеле. Чему примером пресловутая Гвен Вей.
– Эти бароны Веи – марсианский клан контрабандистов и наркоторговцев, – поморщился Атлопатек. – Марсианская кровь всегда была порченой. Они на Марсе жили в перенаселённых куполах, болели, с ума сходили. А со времён Явиса и Асмира, когда гордым марсианским баронам прищемили хвосты и заставили породниться с беспородными армейскими выскочками, там вообще все выродились. Поэтому и на самом Марсе, и на Арпикране никогда не было порядка. Ни одно правительство не держится дольше трёх лет. А в Совете колонии они беспрерывно собачатся уже два столетия. Даже до рукоприкладства доходит. А всё потому, что такие вот Веи садились жрать синтетику за один стол с немытыми детьми техников.
– А когда эта Вей прилетит в охотничий лагерь? – поинтересовалась у правителя Унно.
– После нас, вместе с командующим и Тенной.
– То есть вы её контролируете?
– Очень плотно контролируем. Она опытна и опасна.
– Да, я просматривала её досье.
– Она шпионила для Гридаса на Сельве. А на Сельве слабые не выживают.
– У вас есть её ДНК?
– А как же. Её ДНК уже нанесли на баллоны с газом. Любовница Маккослиба – террористка! Вот будет новость! Вся Империя подпрыгнет.
– И вам, Джили, не жаль испортить такую охоту?
– Всё произойдёт уже после того, как мы поймаем большого меченосца.
– А может, не стоит так оттягивать? Мы даём время Гридасу подготовить контрудар. До сих пор мы опережали его свору.
– Всё должно идти своим чередом, лордесса. Тенна и Миа разработали хороший план. Точный план. Всё рассчитано по секундам. А людям Гридаса мы подкинули работёнки на базе. Они там сейчас ищут боевые токсины. Обнюхивают каждый контейнер. Вот и пусть ищут.
28
Поселение «Благословенное начинание»,
Кристаллическая Провинция,
планета Кидрония (4 КВ67:3),
15–16 семпрария 416 года Эры Восстановления
Уже на подходе к медицинской лаборатории агент «Ягд» почуял недоброе. На стене коридора он обнаружил характерную деформацию. Металл оплавился и застыл концентрическими «волнами». Гумм тоже заметил оплыв.
– Это сделали оружием?
– Да, толстолобый, это сделали плаганом.
