Федерации, который не смогли обнаружить имперские силы, проводившие послевоенную зачистку сектора».
Марков прикидывает: даже если задействовать в поисках базы два новых беспилотника, то понадобится месяц, чтобы охватить радиус в два парсека вокруг Ниргари. А прочёсывание «частым гребнем» области радиусом в четыре парсека займёт более трёх месяцев.
«Интересно, куда они спрятали «Максвелл»? Это же огромный лайнер, его не припаркуешь к астероиду и не закроешь маскировочной пеной».
– Соедините меня с базой данных Службы, – приказывает Марков. На экране появляется озабоченное лицо оператора в форме корвет-лейтенанта.
– Лейтенант, запросите данные по владельцу скегера «Серенитис».
– Уже сделано, комиссар. Вывожу на ваш коммуникатор.
На экране столбцы букв и цифр. Марков пробегает их взглядом. Скегер принадлежал владельцу небольшой ноланской компании. На «три-ка»-графии – улыбающийся молодой ноланец с тёмной кожей и сверкающими зубами. Его компания производила оборудование для отелей и автономных жилых блоков. После исчезновения скегера его сёстры продали бизнес брата и переселились на Землю. Обе ведут богемный образ жизни. Ни в чём мятежном не замечены. Их следователи Службы будут допрашивать уже через шесть часов.
Марков читает дальше. Отчёты о полётах и ремонтах скегера. Кидрония, Бальсана, снова Кидрония…
«О! А вот это уже интересно!» – Марков передвигает джойстик. На экран выводится отчёт о полёте «Серенитис» в систему звезды Боллота в четыреста втором году. Согласно отчёту владелец скегера инспектировал работу компании по монтажу новых жилых модулей обитаемой исследовательской станции.
На экране снова корвет-лейтенант.
– Перекиньте мне материалы по станции 944 в системе Боллота, срочно! – приказывает ему комиссар.
Через тридцать секунд он вчитывается в сертификат научно-исследовательской станции 944. Построена в триста пятидесятом году министерством обеспечения межзвёздных полётов Федерации Нолы. Три научных и два жилых купола на каменистом спутнике шестой планеты. Термоядерный генератор малой мощности. Жилые купола углублены в грунт и снабжены противометеорными экранами. Станция предназначалась для слежения за развитием нестабильной «чёрной дыры» в районе Боллота. Учёные Федерации прогнозировали, что «дыра» в ближайшем будущем может угрожать полётам через Шестидесятый лимес, и установили за ней постоянное наблюдение. Исследователи работали на станции посменно, не более шести человек в одной смене. Были получены уникальные данные о поглощении «чёрной дырой» межзвёздного вещества и её перемещении к границам лимеса. После падения Федерации станцию забросили, и восстановили дежурства на ней только в начале пятого века. Именно тогда фирма незадачливого ноланца получила заказ на дооснащение станции системами жизнеобеспечения.
На первый взгляд ничего особенного.
«Но почему, – спрашивает себя Марков, – заказчик обратился не к солидным строительным корпорациям с их опытом реставрации подобных объектов, а к местечковой фирме? Она до этого вообще не занималась автономными станциями, а специализировалась на подводных отелях. Какова была мотивация у заказчика? Коррупция? Патриотические соображения? Кто там был заказчиком?»
Заказчиком оказался ноланский Университет имени Сидни Столкина.
«Ага! Университет! В университетах всегда можно найти гнёзда недовольных властью и недобитых мятежников», – решает Марков. Он приказывает невидимым функционерам на Ноле:
– Пошлите беспилотный корвет из резерва Второго флота для инспекции системы Боллота. Полная инспекция системы на предмет обнаружения искусственных объектов, сигналов, излучений. Пусть всё там обшарит.
– Будет исполнено, комиссар! – громко звучит под его черепной коробкой. Тиррониец морщится. Он ещё не привык к такой необъятной власти.
«И всё-таки это здорово, Рене, – говорит он себе, – когда вот так, по одному лишь твоему слову, целый корвет отправляется куда надо. Или куда не надо».
7
Станция на карликовой планете 4 КВ016:54 в,
окрестности звезды Боллота, Сектор Кастора,
2 октомбрия 416 года Эры Восстановления
– Здравствуйте, баронесса, – Вольск останавливается на пороге крошечной комнатки. Её спартанский интерьер освещают галогеновые лампы. Примитивные, но достаточно мощные.
– Входите, Алекс, – Гвен Вей встречает его улыбкой. – В этих апартаментах мой титул звучит забавно.
– Вполне нормальное помещение. Здесь мы все в тесноте.
– Кроме
– Она теперь Шерма.
– Да, я всё забываю. Но не будем о ней.
– Не будем.
– Говорят, «Максвелл» практически готов к полёту?
– Я слышал об этом, – Вольск любуется переливами света на волосах арпикранки. – Но не могу представить, чтобы гражданский лайнер этого типа достиг планеты в Агрегате Ориона. Это же четыре прыжка в одну сторону?[50]. Запасов трития не хватит.
– Наверное, они его модернизировали. У них тут есть заводы.
– Да, весьма продвинутое поселение. Вы не знаете, Гвен, где мы находимся?
– Они не говорят, и это понятно. Партизаны. Но я была около панорамного иллюминатора. Кастор рядом. Светит не тусклее местного солнца. Мы где-то в его секторе.
– Я думаю, что это либо система Лимбы, либо Боллота. Планет земного типа здесь нет, но зато масса всяких мусорных астероидов, пылевых поясов и кометных скоплений. При большом желании можно спрятать целый флот.
– Корабли императора, пожалуй, уже прочёсывают сектор. Партизаны наверняка знают, что обнаружение этого поселения – вопрос времени. Поэтому, Алекс, надо быть готовыми к тому, что старт могут объявить в любой момент. Всегда мечтала побывать на древних планетах Тёмного Агрегата. Но не думала, что отправлюсь к ним по принуждению.
– Вам тоже дали отчёт экспедиции Анволи?
– Да.
– Вы заметили, что их киборги и вертолёты терпели аварии в основном над плоскогорьем Поланского.
– На картах оно очень обширное, занимает почти треть Западного континента Фаренго. Аварии происходили в районах, удалённых друг от друга на сотни и тысячи километров.
– Три аварии в одном районе. Расстояние между точками последних сеансов телеметрии от трёхсот до трёхсот пятидесяти километров. Там что-то есть.
– Возможно, – невесело кивнула Вей. – Хотя, по-моему, триста километров – это значительное расстояние… Там, на плоскогорье Поланского, погибла Сайна. Она сегодня мне снилась…
– Вы вместе с ней были на Сельве?
– И там тоже, да… Но я вот о чём, Алекс: в отчёте экспедиции есть её личная запись. Черновик официальной академической заявки на открытие. В нём Сайна сообщает, что обнаружила на Фаренго фрагменты древней симбиотической жизни. Фрагменты разрозненные, но вполне функциональные. Она провела предварительный анализ их геномов. По её мнению, жизнь на Фаренго катастрофически деградировала. А во сне она сказала: «Планета, которую лизнула тьма». Похоже на стихи. Но Сайна терпеть не могла стихов.
– Это же сон, Гвен.
– Я верю в сны. Сны не случайны.
