оргазм ли это — ведь ощущения остались те же, что были в пять лет, а может ли пятилетний ребенок испытать оргазм?
Так, временное облегчение от непонятного томления).
Неприятное в том, что я боюсь признаться себе, что у меня проблема, и начать искать выход. Гораздо проще, на радость партнеру, громко кричать и изображать, что мне с ним хорошо. Сколько ты хочешь, милый? Три раза, четыре должна кончить твоя партнерша? Ну, давай, еще разок, напоследок…
А потом с отвращением смотреть на себя в зеркало, понимая, что это тупик, и раз уж не хватило духу сразу признаться, то сама виновата и продолжай притворяться дальше.
Он не виноват. И, даже если он очень внимательный и нежный, он все равно не сможет ничего сделать, потому что у меня за спиной всегда стоит /это/. Как посторонний человек в комнате, где двое. Но вижу его только я, и мне плохо.
Когда-то в одной книге (совсем не по данной теме, это был низкопробный детектив) я прочитала о дальнейшей судьбе детей, подвергшихся сексуальному насилию. Я не психолог, не интересовалась такой проблемой подробно, и мне сложно оценить, правда ли там написана. Но я с ужасом узнавала свою судьбу, хотя не помню никаких признаков насилия в детстве.
Так вот. Эти дети рано начинали мастурбировать, у многих возникало крайнее отвращение к себе, своему телу и они толстели, как будто хотели, чтобы и окружающие относились к ним с такой же неприязнью. В дальнейшем складывалась личность с явными признаками неблагополучия, низкой самооценкой и комплексом самовредительства — выбирать всегда худшее для себя.
Остается к этой картине добавить, что я всегда патологически боялась мужчин (учителей, родственников, просто прохожих) — до такой степени, что мой первый интимный опыт с партнером состоялся, только когда мне было 25 лет, при очень рациональном подходе: «ну что, уже пора». Никакой болезненной дефлорации со всеми неэстетичными деталями не было. Он даже спросил: «Так сколько же на самом деле у тебя было мужчин?».
Мне страшно. Я боюсь думать об этом. Я жалею, что не родилась мужчиной: ведь у них все так просто…
87. Amanda, 18 1 >> 2.
Первые сексуальные ощущения я испытала года в 4… Хотя, может, и раньше.
Все как-то само собой получилось. Мне стоило лишь скрестить ноги и сжать их, как я чувствовала что-то доселе неизвестное, но очень приятное… Но я не знала, что это такое. Потом родители заметили и запретили мне этим заниматься, сказав, что «у меня отпадут ножки».
Но мне так нравилось, что я продолжала это делать, несмотря на угрозы родителей. Я старалась где- нибудь спрятаться и предавалась своему занятию. В 8 или 9 лет мама опять меня застукала, и разговор был уже серьезный. Она допытывалась, кто же все-таки научил меня (откуда мне было знать?) и зачем я этим занимаюсь… Я лишь молчала.
На какое-то время я действительно перестала заниматься самоудовлетворением (уж слишком серьезным был разговор). Я поняла, что слишком мала для такого рода занятий. Но в какой-то момент не сдержалась, и все стало повторяться опять…
Намного позже я, наконец, узнала, что это была всего лишь мастурбация. Я прочитала о ней в Медицинской Энциклопедии. Ну, а сейчас я до сих пор занимаюсь этим в свободное время. Любопытно — сколько бы я ни читала во всевозможных журналах и газетах, что это можно делать еще руками или различными предметами, нужных ощущений у меня почему-то никогда не получалось.
89. Astarta, 25 < 1 >.
Очень часто приходится читать в различных интим-изданиях о зловредных отчимах, насилующих беззащитных падчериц. Все эти рассказы выглядят одинаковыми, написанными, как под копирку, и такое впечатление, что их пишут сами журналисты с целью преподнести публике мораль. Поэтому я хочу рассказать о своем случае. У меня были сексуальные отношения с отчимом, но такие, что мне, как я считаю, это пошло только на пользу.
Отца своего я не видела и не помню. По этому поводу я с малых лет очень переживала — ведь у всех других детей были папы или «дяди». Я переживала, что мы с мамой какие-то неполноценные. Поэтому, когда в нашем доме появился, наконец, «свой» мужчина, я была в восторге.
Андрей (я звала его по имени) пришелся мне по душе, он принял меня как свою, с одинаковой любовью относился и ко мне и к маме — я это видела.
Мы втроем постоянно были вместе, по выходным ходили в парк, в кино. Для меня, семилетней девочки, он тоже быстро стал «своим» мужчиной.
Единственное, что омрачало мою радость, это то, что, после того как меня укладывали спать, в доме начиналась особая, «ночная» жизнь, в которой мне не было места. Мы жили в однокомнатной квартире и часто, не успев заснуть, я видела довольно откровенные интимные сцены с участием мамы и Андрея. Не могу сказать, что это повергало меня в шок (как многих детей), наоборот — некоторые казались мне красивыми и волнующими.
Например, когда мама принимала позу всадницы, я, затаив дыхание, смотрела на ритмичные движения ее красивого тела, на запрокинутую голову с распущенными волосами…
Смысл этих занятий мне был не очень понятен, но налицо была несправедливость, которая меня возмущала. Днем мы все были вместе на равных условиях, и этот Мужчина принадлежал поровну каждой из нас. Но ночью меня отставляли в сторону и он принадлежал только маме! Я решила предъявить свои права.
Андрей часто оставался по утрам дома, отсыпаясь после ночного дежурства, а мама уходила на работу. Выбрав один из таких дней, я перебралась в кровать к Андрею, стала к нему ласкаться и тормошить. Когда он проснулся, я стянула трусики, уселась на него в той же самой позе всадницы и начала повторять те же движения, что видела у мамы. Он спал обнаженным, поэтому все получалось, как на самом деле! Однако он не захотел играть со мной в эту игру и довольно грубо сбросил меня. От обиды я чуть не заплакала, но снова упрямо полезла на него. Он еще более резко меня отбросил, и тут я разрыдалась по- настоящему. Он смотрел на меня с гневом и недоумением, и я, сквозь слезы, стала выкрикивать свои претензии.
Надо отдать ему должное, он все это понял и лицо его смягчилось. Я чувствовала, что он ищет выход из этой ситуации. И он нашел этот выход!
Во-первых, он сказал, что теперь у нас с ним тоже будет тайна, о которой никто не должен знать, даже мама. Это уже наполовину примирило меня с действительностью.:-) Потом он провел со мной обстоятельный разговор на тему «откуда берутся дети». И не только рассказал, но и подробно показал — на себе и на мне.
Он разрешил мне рассмотреть и потрогать все его мужские особенности, показал, какая часть моего тела должна будет в свое время принимать мужчину. Объяснил, что у каждой женщины должен быть свой мужчина и что он принадлежит только маме, а у меня будет собственный. Под конец, по моей просьбе, мы с ним изобразили половой акт во всех подробностях, кроме проникновения — и я смогла увидеть эрекцию и выделение спермы.
После этого все как-то встало на свои места. У меня больше не было обид.
Во-первых, у меня была Тайна. Во-вторых, я теперь четко понимала: что делается, с какой целью, каким способом и почему я не могу принимать в этом участия. Что это для меня не обидное, а просто — «не мое».
С тех пор я стала спокойно засыпать, не особо прислушиваясь к тому, что делается по ночам. А когда мы переехали в новую квартиру, где у меня была своя комната, я и вовсе перестала об этом вспоминать, посвящая время перед сном изучению собственного тела..-)
Надо сказать, этот опыт очень помог мне в жизни. В то время, как мои подружки возбуждали друг друга рассказами об /этом/ (наполовину состоящими из небылиц), мне было просто смешно. Они навязывались первым попавшимся парням, чтобы «испытать» это в каком-нибудь грязном подвале, а я никуда не торопилась. Потому, что ничего мне не хотелось «испытать» — я все уже доподлинно /знала/. Моя недоступность только разжигала парней — они сами стремились показать себя с лучшей стороны, а я могла из них выбирать. И выбрала, в конце концов. Самого замечательного.:-)
И я очень благодарна Андрею. Считаю, что моя нынешняя благополучная семейная жизнь — во
