тоже было нечего. Я растерянно перебрала сегодняшние покупки и сложила их в сумку. Пассажирские кареты обычно отправлялись в путь очень рано утром, задолго до того, как начинает светать, поэтому имел смысл лечь спать. Но спать не хотелось. У меня перед глазами все еще стояло лицо Эмиса.
Я легла на кровать и закрыла глаза. Все это глупости, у меня сейчас совсем другие, более важные, проблемы. А он — просто призрак моего детства, который внезапно ожил и протянул мне руку помощи.
В дверь постучали. Не дождавшись моего ответа, в комнату вошла Элайра.
— Я не буду ужинать, — сразу догадалась я о цели ее прихода. — Можно тебя кое о чем попросить?
Женщина кивнула.
— Не могла бы ты сказать троллям, чтобы они помылись перед поездкой? Иначе все, кто будет ехать с нами в карете, задохнутся!
Элайра беззвучно прыснула со смеха и замахала руками.
— Ну как-нибудь? — взмолилась я. — Должны же они хоть когда-нибудь мыться!
Боюсь, что все, кто будут ехать вместе с нами в карете, задохнутся еще до того, как мы выедем из города. Немая пожала плечами и вышла, а я повернулась и уткнулась носом в подушку. Несмотря на то, что проспала я сегодня аж до обеда, все равно хотелось спать.
Я так и уснула одетая, на неразобранной кровати.
Мне снилась женщина. Черное, красивое платье с изысканными кружевами, старого фасона — когда- то такие были писком моды. Только вот руки и голова были не по-модному закрыты. На первых красовались перчатки, узкие, плотно облегающие худые руки, с вышивкой серебряной нитью и жемчужными вставками. А на голове была надета узкополая шляпка с вуалью, из-за которой я никак не могла разглядеть лица.
Больше всего меня поразили ее волосы. Белые, как мел — сначала показалось, что это седина. На самом деле они были выцветшими, будто неживыми. Женщина казалась мне знакомой. Она стояла посреди ухоженного сада, вздернув к ночному небу руки, и только ветер был ее спутником. Ветер и открыл мне ее лицо, подняв вуаль.
Идеально прямой нос, узкие губы, светящиеся, как у кошки, глаза. Женщина казалась мне такой красивой, что дух захватывало. И только три крупные родинки на левой щеке вернули меня к реальности. Я закричала.
— Итиль! — я распахнула глаза и увидела перед собой лицо Эмиса. — Ты что?
Я тяжело дышала, но кричать перестала. Навязчивый образ лица, так похожего на мое, казалось, теперь будет преследовать меня вечно.
— Итиль? — снова зазвучал голос Эмиса. — Может, ты разожмешь кулак и перестанешь рвать мою рубашку?
Я послушно разжала кулак и убрала руку. Но на рукаве уже была прореха — должно быть, я слишком сильно дернула.
— Извини, — пробормотала я и села.
— Ничего.
В комнате было светло, у потолка тлел красновато-оранжевый шар. Я посмотрела на мага — он задумчиво осматривал рукав рубашки, пострадавший от моих рук. Хорошо хоть я не вцепилась ему в голую кожу, тогда пара синяков ему была бы обеспечена.
— Что ты тут делаешь? — наконец спросила я, отдышавшись после сна.
— Ты кричала, я думал, что-то случилось, — растерянно ответил он. — Дверь была не заперта.
Я почесала голову и посмотрела на дверь. Надо же, как я вчера отрубилась, даже не удосужилась задвинуть щеколду.
— Сейчас утро? — я глянула на окно, пытаясь разглядеть сквозь шторы свет.
— Да, тебе пора собираться. Карета отбывает через полтора часа.
— Полтора часа? — меня тут же смело с кровати, — и ты молчал? У меня же сумки несобранны!
Шар Эмиса не давал мне достаточно света, к которому я привыкла. Быстро сформировав белый шар, я бросилась к корзине с покупками.
— Тебе помочь?
— Нет, — я принялась искать купленные вчера штаны, но они куда-то испарились из корзинки. — Куда же они запропастились?.
— Кто?
— Да штаны же!
— Они на тебе, — со смешком подсказал Эмис и пошел к выходу. — Элайра, должно быть, уже накрыла на стол. Можешь идти завтракать.
Я так и замерла на месте с открытым ртом. Штаны действительно были на мне — я же спала одетой. От стыда кровь прилила к щекам. Должно быть, маг обо мне не лучшего мнения. Напилась, полезла целоваться, ведет себя странно, вдобавок кричит по ночам и не помнит, что сейчас на ней надето. Про то, что нахожусь в государственном розыске, вообще напоминать не стоит.
Хотя… а не все ли равно?
Я подтянула сползшие из-за слабого ремня штаны и ответила на поставленный самой себе вопрос: нет.
У служанки Виессы в это раннее утро шла кругом голова. Нарделя всю ночь не спала, капризничала, требуя то черничного снега, то бутербродов с семгой, то и того, и другого вместе. Леди Амия ночью сама ходила в подвал за грушами и даже — о, боги! — поклялась ей погадать на картах, чего не делала уже лет как двадцать точно.
Чего не сделаешь для беременной!. Тем более что прорицатель Маор, которого пригласила леди, сказал, что Нарделя родит девочку. Амия не могла нарадоваться — еще бы! Наконец-то вслед за внуками у нее будет и внучка. Виессе казалось, что на какое-то время леди даже забыла про Итиль. А может, ей только казалось.
Маги из Тайной службы уже давно не посещали дом леди. Пару раз Амия сама ездила в Управление и возвращалась оттуда в таком радушном настроении, каким слуги давно ее не видели. Виесса гадала: может, некромантка поймана? Но тогда власти раструбили бы об этом по все стране. Тогда, быть может, Итиль перестали подозревать? Старая служанка уже и не знала, о чем думать. Постоянные хлопоты с Нарделей не давали ей даже посплетничать на кухне с другой прислугой.
К обеду невестка кое-как угомонилась и изволила лечь спать. Ее мучила сильная бессонница; ни одна лекарственная трава ей не помогала, а леди запретила накладывать на нее чары — боялась, что если будущий младенец маг, то это может на него повлиять. Так что служанка верила, что Нарделя проспит до вечера. И, если повезет, то и до полуночи — Виесса надеялась, что тогда как раз успеет переделать все дела.
А дела в доме без присмотра совсем встали. Так и не были вымыты полы на третьем этаже; комнаты в западной башне непроветрены; курица к ужину все еще живой ходила в курятнике, хотя ей уже полагалось плавать в маринаде; Ханька, помощница кухарки, без присмотра сбежала на свидание и не появлялась целый день. Виесса сбилась с ног, раздавая указания. Слава всем богам, леди Амия, хлебнув перед дорожкой чайку, укатила к подруге в Левву и теперь можно было немного расслабиться.
После обеда, когда служанка проходила мимо комнаты леди, оттуда послышался знакомый стук. Виесса замерла и прислушалась. Через пару мгновений стук повторился — несомненно, это снова был почтовый голубь.
Посмотрев по сторонам и не найдя никого поблизости, женщина шмыгнула в комнату. На карнизе ожидаемо сидела птица. Была она какой-то странной раскраски экзотической птицы наподобие тех, что служанка видела в столичном птичнике — у голубя было ярко-голубая головка, розовые крылья и серое тело.
«Кто же додумался такое наколдовать и под действием каких нюхательных трав?», покачав головой, подумала Виесса.
Стекло со скрипом отошло, голубка доверчиво села служанке на руку. Через несколько мгновений на ладони Виессы уже лежал свиток. Одного взгляда хватило для того, чтобы угадать, от кого письмо — бумага
