клетках нет. В течение нескольких лет жизни злокачественной опухоли на втором этапе ее развития клетки опухоли утилизируют глюкозу только в режиме брожения, создают вокруг опухоли своеобразный склад молочной кислоты, но никаких болевых ощущений у больного это не вызывает. Иначе злокачественные опухоли легко бы диагностировались еще до превращения их в раковые. Накопление молочной кислоты в очень больших количествах в скелетных мышцах после значительных физических нагрузок не дает непрерывных болевых ощущений в течение длительного времени, так как усиливается кровообращение, молочная кислота уносится кровью и кратковременные болевые ощущения, связанные с накоплением молочной кислоты в мышцах, проходят. А. Киреев повторно демонстрирует свою онкологическую неосведомленность чрезвычайно некорректным вопросом:
«Откуда раковые клетки берут энергию, чтобы без конца делиться?! Ведь в них, повторимся, преобладает брожение, а из него много энергии не выкачаешь».
Раковые клетки добывали энергию брожением раньше, до того как стали раковыми, но были еще просто злокачественными клетками. Став раковыми после прорастания в опухоль капилляров кровеносной системы, теперь уже эти клетки добывают энергию из глюкозы горением, то есть в 19 раз эффективнее, чем брожением, а глюкозу получают с кровью по потребности, отнимая ее у остальных органов и тканей организма.
Невозможно согласиться и с рассуждениями А. Киреева о том, что «осколки» распавшихся раковых клеток — глобоиды — вызывают метастазы. Дело в том, что для образования метастаза необходимо «пересадить» на новое место не какие-то «осколки» (давно доказано, что это не дает результата), а уже фактически готовую новую раковую опухоль. А это значит, что она должна содержать порядка 106 раковых клеток одного клона (размер меньше булавочной головки). Не глобоидов, а именно раковых клеток одного клона, так как, имея только такое количество и только полноценных раковых клеток, опухоль способна немедленно прижиться на новом месте и немедленно проявлять себя в качестве отдельной самостоятельной опухоли. Глобоиды не могут быть ни исполнителями, ни инициаторами, ни провокаторами метастазирования.
Теоретическую определенность в семикарбазид-кадмиевую методику излечения рака Качугиных вносят два положения. Первое — опыты чехословацкого биолога И. Паржизека (1956) с эмбрионами мышей, показавшие, что кадмий блокирует рост зародышей. И особенно второе — тот факт, что семикарбазид- кадмиевая терапия одинаково эффективна при любых разновидностях рака и любом расположении опухоли, то есть в основе ее лежит действие антимитотического яда! Только такие яды обладают свойством уничтожать любые виды раковых опухолей при любом расположении их в организме. Установив этот важнейший факт, я напоминаю, что именно его-то и не понимали ни Н. Н. Блохин, ни А. Т. Качугин. А для практической онкологии достаточно того, что я уже установил: семикарбазид-кадмиевая терапия действует на базе антимитотического яда. Автор не сомневается, что такие яды в конце концов должны привести к решению вопроса об одном из путей искоренения торжества рака среди людей вообще.
Здесь не имеет смысла стараться любым путем найти нейтронозахватные основания в семикарбазид-кадмиевой терапии Качугиных (этого добивался А. Т. Качугин). Важно определить истинную ценность семикарбазид-кадмиевой или равной ей семикарбазид-гадолиниевой терапии рака. Я должен решить: рекомендовать или не рекомендовать читателям этот антимитотический яд в качестве средства для излечения рака. При этом, чтобы не вызывать сомнений относительно будущей роли «осколков» распадающихся раковых клеток (глобоидов, соматидов), я буду стараться оставить для практики только такие яды, которые надежно уничтожают раковые клетки со всеми их мыслимыми глобоидами.
Необходимо подчеркнуть мое согласие с А. Киреевым в том, что есть только одна медицина — та, которая исцеляет больных. Все выходящее за эти пределы — вздор, профанация, иногда преступление. И еще: настоящая научная медицина исцеляет больных осмысленно, точно зная или хотя бы с высокой вероятностью догадываясь, что именно она с ними делает.
Решая вопрос о сохранении солянокислого семикарбазида с добавлением йодистого кадмия в рекомендуемом нами перечне ядов для излечения рака, я учитываю замечание сторонника качугинской методики А. Киреева: семикарбазид — самый безвредный среди всех его аналогов, остальные же в той или иной мере токсичны. Учтем и другие мнения. Так, М. Д. Машковский в справочнике «Лекарственные средства» приводит такие дозы этих более токсичных аналогов, которые свидетельствуют на самом деле об их совсем малой токсичности. Суточная доза (терапевтическая) от 50 до 300 мги более в три приема. Эта доза в десятки и даже в сотни раз выше суточной терапевтической дозы основных растительных ядов, применяемых для излечения рака (0,04-1 мг). Даже у сулемы эта доза доходит только до 5 мг. Следовательно, токсичность семикарбазида Качугиных совсем мала и он менее полезен в противораковой борьбе, чем даже его аналоги!
Однако практические результаты от применения методики Качугиных выше, чем у Т. В. Воробьевой («Витурид», сулема). Кроме того, метод Качугиных работает в случаях, когда больной до этого подвергался химиотерапии или радиотерапии, то есть в случаях, когда сулема результатов не дает. Следовательно, главной действующей ядовитой частью при семикарбазид-кадмиевой терапии является не солянокислый семикарбазид, а йодистый кадмий. Этот наш вывод отлично совпадает с мнением И. Паржизека о ядовитости кадмия по митотическому направлению. Точных данных о степени ядовитости йодистого кадмия автору узнать не удалось. А яды требуют чрезвычайно внимательного обращения, нужна точность.
Кроме того, для абсолютного большинства людей несравненно проще приобрести или заготовить самим очень эффективные растительные яды из растений болиголова, безвременника или борца, чем иметь дело с загадочными и менее эффективными солянокислым семикарбазидом и йодистым кадмием, дозировка которых хранится в тайне, а приобретение практически нереально.
Поэтому при самом уважительном отношении автора к семикарбазид-кадмиевой терапии рака Качугиных и большой симпатии к этому методу и Качугиным, принимается решение исключить эту терапию из перечня рекомендуемых автором ядов для излечения рака. Определенную отрицательную роль сыграло и то, что Б. Я. Качугина сообщает: на месте опухоли груди, например, образуется перламутровый мешочек с жидкостью. Потом его оперируют.
Для тех, кто хочет лечиться методом Качугиных, привожу адрес Беллы Яковлевны Качугиной: 107082, Москва, ул. Большая Почтовая, д. 18/20, корп. 3, кв. 82. Телефон: (095) 261-08-72.
Дополнительный комментарий автора. И. А. Филиппова упоминает рекомендации А. Т. Качугина раковым больным: раствор азотнокислого кадмия на спиртовом растворе чемерицы по одной капле в 100 мл воды. Доза постепенно увеличивалась до двух капель. Автору не известно, используется ли чемерица и сейчас в методе Качугиных, но если да, то именно она является действующим ядом, способным излечивать рак. Растение чемерица белая содержит в корневище алкалоид вератрин, который по характеру токсического действия на организм очень близок к аконитину. Смертельная доза вератрина — около 0,02 г (20 мг).
Я не включаю вератрин и некоторые другие яды в перечень рекомендуемых ядов для излечения рака только из-за отсутствия данных по опыту их лечебного применения с этой целью. В моем перечне останутся только такие яды, которые прошли многочисленные проверки на возможность излечения рака с их помощью.
Итак, перечень ядов, рекомендуемых автором для излечения рака, приобрел следующий практический вид:
Глава 9
Кониин из болиголова пятнистого — самый популярный яд против рака
Болиголов пятнистый (Conium maculatum) — очень ценное и очень ядовитое лекарственное растение. Растет преимущественно в европейской части (за исключением северных районов) и в южных районах
