Дима опять кивнул. На губах появилась скупая улыбка, и он сказал задумчиво:
– Доволен. Пока все нормально.
– Я ему дала номер своего сотового. Он обещал позвонить.
– А если не позвонит? – в голосе водителя «Вольво» послышалась обеспокоенность.
– Значит, тогда не судьба, – с некоторой прохладцей ответила Анжела. – Во всяком случаи я старалась как могла, чтобы ему понравиться. Оставалось лишь трахнуть его прямо на заднем сиденье такси.
– Ну и трахнула бы, – сказал Дима. Его одолевало сомнение, вдруг этот Пит не позвонит Анжеле.
– Извини. Водитель помешал, – рассердилась Анжела.
На другой день Дима приехал к Анжеле прямо с утра. Он никогда машину не ставил возле ее подъезда. Вот и на этот раз оставил ее возле соседнего дома, но так, чтобы из окна было видно. Вдвоем с Анжелой, они стали ждать звонка от Пита.
– Сукин сын. Он испытывает наше терпение, – раздраженно произнес Дима, когда на часах уже было половина третьего.
– Не нервничай. Может, у человека дела, – ответила на это Анжела, убирая со стола тарелки после обеда.
– Знаю я, какие у него тут дела, – проворчал Дима, потягивая сигарету и не забывая поглядывать в окно на свою машину. Недалеко находилась детская площадка, и пятеро сопляков гоняли там мяч, который то и дело отлетал к Диминой машине.
– Вот уроды малолетние, – ворчал он. – Задолбали своим футболом.
Анжела покачала головой.
– Ты уж на детей-то не срывайся, если у тебя испортилось настроение, – последовало замечание, которое Диме явно не понравилось. Он покосился на Анжелу, но ничего не ответил. Ему сейчас было не до того. Звонок от Пита, вот что сейчас заботило его. Одолевали сомнения: вдруг Пит не запал на Анжелу. В конце концов, сюда он приехал не за бабьими юбками бегать.
Пит позвонил в половине шестого. Дима уже, кажется, готов был поверить, что этот проклятый англичанин не позвонит вообще. Или позвонит, но не сегодня. И вдруг лежащий на кухонном столе мобильник Анжелы издал веселую мелодию.
Дима схватил трубку, но номер звонившего не высветился.
– На, – протянул он трубку Анжеле.
Та взяла и произнеся пару приветственных фраз, кивком дала знак Диме, что звонит тот, кто им как раз и нужен. Дима придвинулся ближе, чтобы получше слышать голос англичанина. Услышав, что иностранец приглашает Анжелу на ужин, зашептал:
– Уговори его поужинать в ресторане «Орион».
Анжела так и поступила. Отказать ей Пит не смог.
Глава 8
Анжелу раздирало любопытство, о чем это Дима говорит с мистером Питом. Хотелось подойти, подслушать, но ей было велено отойти от машины, поэтому она ничего услышать не могла. И злилась. Страшно хотелось закурить, но Дима запретил ей это делать здесь, сказав, что покурит потом.
– Да кто он вообще, такой, черт возьми, – шептала она себе, расхаживая по берегу Яузы. – Командует мной как хочет, противный старикашка. Как получу свои деньги, сразу же отвалю от него. И из памяти своей его выкину…
Услышав приглушенный выстрел, раздавшийся в черном «Форде», она вздрогнула. Теперь желание подходить к машине и вовсе пропало. Хотя такой конец для Пита был ожидаем. Дураку понятно, что Дима привез его сюда не только для разговора.
Анжела увидела, как Дима вылез из машины и открыв правую переднюю дверь, волоком стал перетаскивать Фому на водительское место. Закончив с ним, он носовым платком тщательно вытер все места, где только могли остаться отпечатки пальцев его и Анжелы. Напоследок вложил в руку Фоме тот самый пистолет, который Фома возил с собой в бардачке.
– Все. Уходим отсюда, – сказал Дима, подойдя к Анжеле. Причем, голос его был слишком спокойным, как будто ничего ужасного только что не произошло. Анжела ужаснулась его нервам. Как так может быть, человек только что убивший другого человека, держится настолько спокойно. Вот Анжела так не могла. Уставившись на машину, в которой они оставили труп англичанина, Анжела замерла как вкопанная и не двинулась с места. Плечи ее мелко подрагивали. И Дима понял, еще немного и девушка расплачется и еще чего доброго впадет в истерику. А этого как раз и не нужно. Он схватил ее под руку и повел к мосту, тихонько наговаривая:
– Все нормально. Сейчас мы поймаем машину и поедем к тебе. Водочки выпьем…
Анжела не ответила. Да и что в такой ситуации можно было ответить. Пусть все будет так, как говорит Дима. Оставаться одной, ей сейчас не хотелось.
Прежде, чем поймать машину, как обещал, Дима подвел ее к кабине таксофона, располагавшейся на девятиэтажного углу дома.
– Постой здесь. Я сейчас, – сказал он ей.
– Ладно, – безучастным голосом отозвалась Анжела, прислонившись спиной к кирпичной стене дома. Если бы сейчас не оказалось этой стены, она, наверное, упала бы. Ног не чувствовала, будто не было у нее их вовсе. Когда шли, ее поддерживал Дима, чтобы не упала, видя, что девушка качается словно пьяная. И как хорошо, что тут есть к чему прислониться. Анжела прижалась к стене, почувствовав некоторое облегчение, и уставилась на Диму, не понимая для чего он схватил телефонную трубку.
– Алло, милиция? Считаю своим долгом сообщить вам. Только что на набережной Яузы произошло убийство, недалеко от моста. Приезжайте скорей, пока водитель иномарки не уехал с места преступления, – проговорил Дима и сразу же повесил трубку. Подошел к Анжеле, всматриваясь в ее бледное лицо.
– Неважно ты выглядишь, – сказал он девушке.
Анжела улыбнулась, но так, словно хотела расплакаться. Посмотрев на нее, Дима вздохнул:
– Ох уж эти женщины. Такой впечатлительный народ.
– Понимаешь… я первый раз вижу такое… – начала было Анжела оправдываться, но Дима махнул рукой, чтобы она не продолжала. Ни к чему это.
– Ладно. Пошли. – И опять схватив ее под руку, повел к залитому огнями проспекту Мира. Такси останавливать он не стал. Сейчас их бы вполне устроил частник, пожелавший колымнуть.
Так и произошло. Возле них остановился «Жигуленок». За рулем сидел мужик лет сорока. Увидев, что Анжела словно тряпичная кукла, он поинтересовался на всякий случай, прежде чем посадить их в машину:
– С вашей девушкой все в порядке? Какая-то она бледная.
– Да перебрала лишнего на вечеринке, – уверенно ответил Дима.
Водителя такой ответ как видно удовлетворил и больше за всю дорогу он уже не приставал с расспросами.
Костя Фомин пришел в себя оттого, что кто-то довольно сильно бил его по щекам. Открыл глаза и увидел здоровенного милиционера в бронежилете и с автоматом.
– Ну что, голубь, очухался? – радостно проговорил здоровяк мент, словно они с Фомой были большие друзья, и вот один друг после хорошей попойки приводит в чувство другого.
Костя хотел послать мента куда подальше, но язык точно одеревенел, отказывался повиноваться, поэтому вместо нормальных слов изо рта послышались непонятные звуки, которые стоящий перед ним мент воспринял по-своему и сказал, указав на Фому:
– Я ж говорю, он в ломак нажрался. Лыка не вяжет. Имя свое не помнит. В таком состоянии он кого хочешь, убить может.
Башка у Фомы болела так, что казалось, сейчас треснет пополам, как переспелый арбуз. И чтобы такого не произошло, он схватился за нее руками, силясь удержать обе половинки вместе, и застонал. И еще он не понимал, что происходит. Видел, вокруг много ментов. Все чего-то суетятся, а чего, зачем не понятно. И этот труп незнакомого мужика в его машине… Откуда он тут взялся? И вообще, хоть бы спросить у кого, что за хренотень тут.
– Еще какая хренотень, – сказал ему человек, представившийся следователем прокуратуры. – Может расскажите нам, за что вы этого человека убили? – кивнул следователь на труп Пита.
