Дом был девятиэтажный, что, по мнению Грека, оказалось очень хорошо.
– Представляю, как бы ты карабкался на восемнадцатый этаж, – съязвил Ваняшин, кивнув на тот дом, который предлагал для обхода Грек.
– Ты обо мне не переживай, – надувшись, ответил Грек и деловито направился к подъезду.
Но изо всех троих удача выпала лишь Федору Туманову. Стоило ему позвонить в первую попавшуюся квартиру на первом этаже, представиться и описать приметы девушки, как довольно еще молодая и привлекательная женщина припомнила странный случай, который произошел у них в подъезде позавчера ночью.
– Вы знаете, к нам в дверь вдруг кто-то позвонил, – сказала она. – Мы с мужем еще не спали. Обычно к нам так поздно никто не приходит. А тут звонок. Такой настойчивый. Муж, естественно, пошел и открыл дверь.
– И кто же к вам позвонил? – спросил Туманов.
Женщина изобразила на приятном личике крайнее удивление.
– Девушка, – сказала она. – Та самая, о которой вы спрашиваете.
Чтобы как-то подыграть ей, Туманов с удивлением хмыкнул, а женщина сказала:
– Представьте себе.
– Представляю, – сказал Туманов. – Только не могу понять, зачем она позвонила вам?
– Вот именно, – энергично проговорила женщина с явным неудовольствием. – Мы поначалу сами не поняли. Так она позвонила к нам и к соседям и побежала на второй этаж. И там тоже звонила в двери. Сумасшедшая. Устроила в подъезде целый переполох.
– Значит, не только вас, но и соседей потревожила? – уточнил Туманов, предполагая, что если уж не здесь, то, возможно, от соседей удастся хоть что-то узнать стоящее.
Женщина махнула рукой.
– Потревожила, но вышли только мы и Дмитрий Михайлович из сто пятой квартиры.
– Дмитрий Михайлович, говорите? – задумчиво переспросил подполковник.
Женщина кивнула и тут же добавила:
– Она даже забежала к нему в квартире. Правда, недолго. Скажите, разве нормальная так бы поступила? Нет, у ней явно с головой не в порядке, – констатировала женщина.
Подполковник Туманов терпеливо выслушал ее, потом решил немедленно наведаться в сто пятую квартиру.
– Это прямо над нами. На втором этаже, – указала женщина наверх.
Хозяин сто пятой квартиры Дмитрий Михайлович долго и внимательно рассматривал удостоверение подполковника Туманова. Потом показал свое, следователя генеральной прокуратуры. При этом не забыв напомнить въевшуюся в его лексикон фразу: «Время сейчас такое, что за всеми только и гляди. А уж в документы, тем более».
Убедившись, что удостоверение у подполковника подлинное, Дмитрий Михайлович распахнул дверь, говоря Туманову:
– Входите.
Подполковник вошел.
В квартире кроме самого Дмитрия Михайловича Заславского была его жена, инвалидка, передвигавшаяся по дому в коляске. На подполковника Туманова она глянула настороженно.
Заметив ее взгляд, Дмитрий Михайлович поспешил успокоить супругу:
– Не волнуйся. Это подполковник, из уголовного розыска.
Трудно сказать, подействовали ли его слова успокоительно, но напряжение с лица супруги не спало. Во всяком случаи, так показалось Туманову. И колкий ее взгляд буквально пронзал Федора.
– Так я слушаю вас Федор…
– Николаевич, – подсказал Туманов.
– О чем вы меня хотите спросить? – спросил Заславский, пригласив Туманова пройти в кухню.
– Позавчера ночью к вам позвонила девушка… – начал подполковник.
Заславский догадался, махнул рукой, чтобы Туманов не продолжал.
– Ненормальная какая-то, – сказал он.
– Почему? – удивился Туманов.
– Потому что едва Митя открыл дверь, как она влетела к нам в квартиру, – проговорила супруга, подкатившая на своей коляске так тихо, что сидящий к ней спиной подполковник даже не услышал.
Туманов обернулся и поймал на себе пристальный взгляд женщины.
– Да. Это все так и было, – подтвердил Заславский.
– Но она как-то мотивировала свой поступок? – спросил Туманов. – Ведь согласитесь, ни с того ни с сего люди вот так в квартиру не забегают.
– В нашем прогнившем обществе случается и не такое, – сердито заметила супруга Заславского.
Заславский встал, подошел к ней.
– Дорогая, побудь пока в комнате. Дай нам с товарищем подполковником поговорить, – произнес он, выпроваживая жену, которая, кажется, на него рассердилась, что-то проворчала, но Заславский настойчиво добавил: – Не мешай нам. – Проводив супругу до комнаты, он закрыл за ней дверь, и вернувшись в кухню, сказал Туманову: – Извините. Жена у меня инвалидка. На этой почве у нее часто случаются неврозы. Ну и ворчит, конечно. Всегда чем-нибудь да недовольна. Поговорить нам нормально не даст. Пусть там побудет.
Федор равнодушно пожал плечами. Женщина и в самом деле выглядела издерганной, поэтому, возможно, Заславский поступил правильно, отправив ее в соседнюю комнату.
– Как вам будет угодно, – сказал Туманов. А Заславский вернулся к вопросу подполковника по поводу мотивировки столь странного поступка девушки.
– Она сказала, что за ней гонится какой-то псих и хочет ее изнасиловать.
– Вот как, – задумчиво произнес Туманов. На первый взгляд, все выглядело вполне банально. Несомненно, убитая была девушкой красивой, но убивать ее только за то, что она кому-то взяла и отказала в сексуальной утехе, это уж слишком.
– Да уж не знаю, как и что там у них было, – развел руками Заславский. – Я вышел на площадку, глянул вниз. Там возле двери и в самом деле кто-то стоял, но я толком не разглядел. Предложил ей вызвать милицию, но она отказалась. Побыла у нас минут десять, потом ушла. – Заславский замолчал, пытливо глянул Туманову в глаза, словно стараясь разгадать, о чем думает старший оперуполномоченный по особо важным делам. И тут же на его лице отобразилось разочарование, потому что ничего по глазам подполковника он понять не мог.
Туманов сидел на табуретке с отрешенным взглядом, и у Заславского создалось впечатление, что подполковник его вовсе не слушает. А он так старательно тут распинался. Выходит зря. И вообще, кажется, что еще немного и этот Туманов и вовсе закроет глаза и уснет прямо сидя на табурете.
Подумав об этом, Заславский покачал головой. Ну и опер, этот подполковник, и за что только жалованье получает из казны.
– Скажите, Дмитрий Михайлович, в течение этих десяти минут, пока она была у вас, она что-то говорила вам? Может быть, о себе что-то? – спросил Туманов.
Заславский отрицательно покачал головой.
– Ничего она не говорила. Села в прихожей на пуфик и молчала. Даже не рассказала в подробностях, кто тот человек. Ну который хотел ее изнасиловать и бежал за ней. Я ж говорю, ненормальная какая-то. Как я только заговорил про милицию, она подхватилась и к двери.
Федор Туманов посмотрел в окно.
– Вы не глядели в окно, когда она ушла? Ведь отсюда из этого окошка прекрасный обзор и хорошо видно, кто входит в подъезд и выходит.
– Правильно. Видно, – замялся Заславский. – Но я не глядел. Жена, знаете ли, почувствовала себя плохо. Попросила подать капель.
– Ну да, – вспомнил Туманов. – Ведь у нее невроз.
Заславский внимательно поглядел.
– И не только, – добавил он. – Еще у нее больное сердце. Ее нельзя беспокоить…
