Выйдя из дома, Стас сел в свою машину, но прежде чем уехать, глянул, заметив в окне на пятом этаже очкастую физиономию Мордовцева. Улыбнувшись, Кручинин завел мотор и тронулся, чтобы у создателя пирамиды окончательно не расшатались нервишки. Еще там в квартире заметил, как нелегко тому было вынести присутствие РУБОПовца. Будет еще голову ломать, чего это Стас стоит под его окнами. Может о слежке подумает. А это ни к чему. Потому что если он будет думать о слежке, то станет осторожным. И попробуй тогда к нему подберись.
Отъехав от дома Мордовцева, Стас остановился. Достал из кармана пиджака точно такую же трубку мобильника, какую он дал Наташе. Нажал на ней сбоку маленькую почти незаметную кнопку и приложил трубку к уху.
Наташа уж точно не возьмет свою трубку в ванну. Наверняка оставит в своей сумочке, а значит, если Мордовцев сейчас станет кому-нибудь звонить, Стас услышит его голос. Технари вставили в трубку очень чувствительный микрофон.
И надежды капитана оправдались. Он услышал голос Мордовцева. Правда чуть приглушенный. Скорее всего Мордовцев вышел в кухню, а Наташина сумочка осталась в прихожей.
Начало разговора он пропустил, потому что включил свою трубку не сразу, а только когда отъехал, а Мордовцев видно схватился за телефон сразу. И разговаривал он, как понял Стас, с довольно серьезным человеком, которому пожаловался, что к нему приходил мент.
– Ты что не понимаешь? – произнес Мордовцев с упреком. – Он не просто мент, а оперативник РУБОПа.
Разговаривавший с Мордовцевым человек судя по всему не выказал особого беспокойства, в отличие от самого создателя пирамиды. Стас жалел, что нельзя было слышать его. Это бы многое дало. Хотя достаточно и того, что говорил Мордовцев.
– Ты спокоен. Ведь он приходил ни к тебе, а ко мне. А вдруг они докопаются и узнают, что Сава был моим водителем? Я сказал, что не знаю его и никогда не видел. И под этим я расписался. И если обман раскроется…. Одним словом, я решил уехать из Москвы. На время.
Стас чувствовал себя победителем. Вот оно свершилось. Мордовцев струсил и теперь хочет уехать. Он еще точно не решил на сколько. Может на неделю. Или месяц. Это неважно. Важно, что без денег он не уедет.
Кручинин прижал трубку к уху, чтобы получше слышать и не пропустить что-нибудь важное. Услышал, как Мордовцев заговорил о деньгах. И когда возможно от главного, то, что надо было узнать Наташе а теперь и ему, капитана отделяло всего ничего, Кручинин услышал стук в окно. Глянув, увидел молодого лейтенантика ДПС.
– Гражданин, вы в курсе, что останавливаться на пешеходном переходе нельзя? Правила дорожного движения когда последний раз читали? – напустился лейтенант с претензиями, и как видно имея твердое намерение обязательно наказать нерадивого водителя.
Кручинин посмотрел. Оказалось, что в спешке он залетел под знак, обозначающий пешеходный переход. И пока отвлекся на гаишника, пропустил концовку, того, что обязательно надо бы услышать. Теперь в трубке был слышен разговор Мордовцева с Наташей. Она по видимому уже вышла из ванной.
– Черт бы тебя лейтенант побрал. Ты мне все испортил, – сказал Стас, убирая трубку в карман.
Гаишник захлопал глазами как ошалелый.
– Чего? Вы мне такое сказать?..
– Ладно, лейтенант, не сердись? – Стас достал из кармана удостоверение. – Понимаешь, я здесь не просто так, а выполняю оперативное задание.
– Разговор по мобильнику, это оперативное задание? – в голосе лейтенанта гаишника слышалась откровенная насмешка, что в некоторой степени было неуважительно и даже оскорбительно по отношению к старшему по званию, то есть к капитану Кручинину. Поэтому Стас посчитал своим долгом восполнить недостающее звено в понимании работы оперативного сотрудника РУБОП.
– Милый мой, если я говорю, что выполняю задание, то так оно и есть. И если буду стоять на этом переходе без машины, то можешь быть уверен, стою я здесь не просто так.
– Ну, да. Оперативное задание, – с усмешечкой произнес молокосос, возвращая Стасу права. Больше ничего не говоря, он направился к служебному «Форду», стоящему метрах в десяти от машины Стаса, в которой его дожидался еще один такой же оболтус.
Стасу пришлось сдержать самолюбие. Ведь гаишник был прав. А что разговаривал непочтительно, так это теперь у них стало такой нормой.
По приезде в управление, его сразу же разыскал начальник отдела майор Алексеев. Пригласив Кручинина в свой кабинет, он показал ему исписанный корявым почерком лист бумаги.
– Что это? – спросил Стас.
– Рапорт сотрудников ДПС о твоем нарушении, – сказал Алексеев и тут же спросил: – Кстати, о каком оперативном задании ты говорил гаишникам.
Стас подивился той поспешности, с которой этот рапорт попал к ним в РУБОП, и на стол к Алексееву.
– Стас, – обратился Алексеев по дружески к Кручинину. – Я не знаю, чего ты там мутишь. Пропадаешь днями где-то. Докладов от тебя я не вижу, как впрочем и результатов.
– Я сейчас работаю по делу об убийстве Савелия Макушкина. Сегодня проводил повторный опрос жильцов в подъезде, где было совершено убийство. Есть предположение, что убитый входил в криминальную группировку.
Алексеев слушал молча. Он почувствовал, с его подчиненным что-то происходит. И видно серьезное, раз Кручинин не хочет откровенничать.
– Стас, ты пойми. Может так статься, что я не смогу тебе помочь. Прикрыть тебя, – сказал Алексеев под конец их по своему не простого разговора.
– Этого и не потребуется, – улыбнулся Кручинин и вышел из кабинета.
42
Наташа заметила, что после визита Стаса, Мордовцев стал замкнутым. Он подолгу сидел молча, о чем-то сосредоточенно думая. А потом уходил в другую комнату и звонил кому-то. Причем этот телефонный разговор продолжался на удивление долго. Потом он выходил из комнаты раздраженный и даже иногда вел себя слишком грубо по отношению к Наташе.
– Что-то случилось? – не вытерпела Наташа.
Мордовцев внимательно посмотрел ей в глаза.
– А что должно случиться? – спросил он.
– Ну я не знаю, – Наташа пожала плечами. – Просто я вижу, ты стал какой-то не такой…
– А какой? Я пытаюсь понять, какой я стал, – Мордовцев занервничал, встал, прошелся по комнате. – Боже мой. В какой стране мы живем.
Наташа молчала. Ее тоже не все устраивало в жизни, но где еще пытать счастье как не тут. В этой стране она родилась сама. Стас Кручинин, которого она полюбила. Потом родился их сын.
– Вот что, – Мордовцев подошел и сел рядом с Наташей. – Мне надо будет ненадолго уехать. Ты пока поживи в той квартире.
– Сереженька, да не вопрос, – согласилась Наташа заранее почувствовал облегчение. От общения с Мордовцевым ее иногда тошнило.
– Скажи только, ты вернешься? – спросила девушка, заметив, как Мордовцев вздрогнул.
– Что?
Похоже он и сам не раз думал уже об этом.
– Конечно, вернусь. А почему ты спросила?
Наташа скроила невинную мордашку.
– Не знаю. Так просто.
– Странно. Так просто, – повторил за ней Мордовцев.
