Но буйностью развратной Испорченных сердец, Мой друг, да не сквернится Твой непорочный жар: Любовь есть неба дар; В ней жизни цвет хранится; Кто любит, тот душой, Как день весенний, ясен; Его любви мечтой Весь мир пред ним прекрасен… Ах! в мире сём — «она»… Её святым полна Присутствием природа, С денницею со свода Небес она летит, Предвестник наслажденья, И в смутном пробужденья Блаженстве говорит: Я в мире! я с тобою! В то час, когда тишиною Земля облечена, В молчании вселеннной Одна обвороженной Душе она слышна; К устам твоим она Касается дыханьем; Ты слышишь с содроганьем Знакомый звук речей, Задумчивых очей Встречаешь взор приятный, И запах ароматный Пленительных кудрей Во грудь твою лиётся, И мыслишь: ангел вьётся Незримый над тобой. При ней — задумчив, сладкой Исполненный тоской, Ты робок, лишь украдкой Стремишь к ней томный взор: В нём сердце вылетает; Несмел твой разговор; Твой ум не обретает Ни мыслей, ни речей; Задумчивость, молчанье, И страстное мечтанье — Язык души твоей; Забыты все желанья; Без чувства, без вниманья К тому, что пред тобой, Ты одинок с толпой; «Она» — в сём слове милом Вселенная твоя; С ней розно — лишь в унылом Мечтанье бытия Ты чувство заключаешь; Всечасно улетаешь Душою к тем краям, Где ангел твой прелестной; Твоё блаженство там За синевой небесной, В туманной сей дали — Там всё, что на земли И мило и священно, Вся жизнь, весь жребий твой, Как призрак оживлённой, Мелькает пред тобой. Живёшь воспоминаньем: Его очарованьем Преображённый свет Один везде являет Душе твоей предмет. Заря ли угасает, Летит ли ветерок От дремлющия рощи, Или покровом нощи Одеянный поток В водах являет тени Недвижных берегов, И тихих рощей сени, И тёмный ряд холмов — «Она» перед тобою; С природы красотою, Совсем в душе слита Любимая мечта. Когда воспламенённой Ты мыслию летишь К правителю вселенной, Или обет творишь Забыть стезю пророка, При всех изменах рока Быть добрым и прямым, И следовать святым Урокам и веленьям И тайным утешеньям Лишь совести одной, Когда, рассудка властью Торжествовав над страстью, Ты выше стал душой, Иль сироте, убитой