Инопланетные технологии что, принципиально против излишней гладкости полов? Или это конструктивная особенность материалов? Глупые вопросы лезут в голову, когда думать надо совсем о другом. Мое шипение от боли в разодранных коленях прерывается.
– Вытри пол от крови и старайся больше не пачкать. – Впрочем, сочувствия от Лима я и не ждал. Вопрос в другом: что он так разнервничался от нескольких капелек на полу?
Или здешние хозяева пирамиды в чем-то напоминают его напарника? Тогда плохо, мне и одного сумасшедшего уже хватило. Рукавом старательно оттираю не успевшую загустеть кровь, краем глаза рассматривая место, в которое меня занесло.
Пожалуй, это самое просторное помещение, в котором я был за последнее время – раза в три больше зала космопорта. И, как я уже начинаю привыкать, абсолютно пустое, привычно скругленно-овальных форм, без единого угла. Лишь непонятные красные и оранжевые линии незнакомых знаков чертят узоры по всему полу.
– Пошли! Если чтец занят, а местная охрана спит, то есть шанс, что нас не заметят. – К чему подобная скрытность у сержанта стражи? – И тогда не придется проставляться, чтобы молчали о том, что я покинул пост во время дежурства. – Просто скупердяйство и боязнь нарваться на гнев начальства, а я-то уже нафантазировал о каких-то конфликтах и прочем.
«Пошли» оказалось недалеко, всего семь шагов в строну, и мы стоим внутри очерченного оранжевым круга. Недоуменно взираю на замершего, как средневековый истукан в доспехах, сержанта. Но прежде чем успеваю задать вопрос: «А чего, собственно, ждем?» – нас окутывает купол силового поля. Затем пол резко уходит из-под ног. Не успев толком испугаться, понимаю, что нахожусь в «простом» лифте. А ведь никто никаких кнопок не нажимал! Или я просто такой невнимательный? А может, все проще, и элементы управления местной техникой встроены в броню моего сопровождающего?
– Ты что дрожишь, как лист на ветру? – Да Лим прямо поэт!
Меня и правда колотит крупная дрожь. Что немудрено. «Лифт», доставив нас за пределы пирамиды, сбросил силовой барьер, а погода снаружи не располагала к прогулкам в одном легком белье. Мелкий моросящий дождик, подгоняемый резкими порывами ветра, неприятно хлестал по голым участкам тела. А быстро тут погода меняется, десять минут назад еще и намека на тучки не было.
– А как иначе, если холодно и ветер? – Я не шутил над сержантом, поясняя очевидное. Просто тот сейчас напоминал боевого робота, так как забрало шлема было опущено, и разгул погоды он явно не замечал.
– И то правда. – Зеркальная поверхность с едва различимым лязгом приподнялась, открывая лицо Лима. – Прохладно. Но ничего, пойдем быстрее, говорят, от этого люди согреваются. – И довольно похохатывая своей же шутке, страж широким шагом направился по утоптанной дороге, удаляясь от пирамиды.
Ничего не оставалось, как последовать за ним. Да! Дорогой я это назвать погорячился. Ни намека на какое-либо специальное покрытие! Внимательно смотрю под ноги, дабы не поранить босые ноги об острые камушки и сучки валяющихся то тут, то там веток. Скорее проселочная тропинка да глубокая колея, оставленная узкими колесами неизвестной техники. Как-то запущено тут с транспортной инфраструктурой! Или все основные перевозки осуществляются антигравитационными платформами и дороги в привычном мне понимании просто не нужны? Хотя это не вяжется с явно не случайно образованной в утоптанной земле колеей – тут много и часто ездят именно по земле, иначе такой след не образуется. Привычная логика пасовала перед местными загадками.
Утренний туман низко стелился, прикрывая белым покрывалом чахлую травку. Кусты колючего кустарника плотно подступали к тропинке. Никак не мог вспомнить название этого растения, но то, что его видел не раз, это точно, видел на Земле.
– Не дрожи так, сейчас выйдем из зоны безопасности завода, и передам тебя «извозчику». Всего час в дороге. А там Тук тебя приоденет.
– Целый час? – Вспоминая, на какой скорости шла платформа, доставившая нас к пирамиде, нервно вздрагиваю. Ферма сержантского брата что, на другой стороне планетоида?
– Ну да, я же говорю, недалеко, километров семь-восемь.
Или я как-то не так воспринял понятие «километры», или… Куда меня занесло?! Гребаные чужие! Верните меня назад!
Тропинка, плавно огибала небольшую дубовую рощу. Странная штука – человеческое сознание. Вот меня удивляет колея от непонятных колес, оставленная на земле. А наличие на находящемся неизвестно на каком расстоянии от Земли планетоиде обычных дубов и прочей привычной растительности воспринимается как само собой разумеющееся.
Порыв ветра принес с собой запах дыма. Ноздри жадно затрепетали – где-то рядом готовится мясо. Желудок жалобно заурчал, чувство голода ударило в голову, затуманивая разум…
– Так! Стой здесь, никуда не отходи, я быстро. – Лим дождался моего понимающего кивка и направился в стоящую неподалеку деревянную постройку, из трубы которой валил плотный дым, с пьянящим мясным ароматом.
Оказывается, пока мечтал о еде, мы уже пришли. А я сам как баран на новые ворота смотрю на инопланетную технику, которою явно и образована так заинтересовавшая меня колея. Смотрю в упор с расстояния не больше метра и не верю. Усталые глаза видавшей гораздо лучшие годы старой лошади с упреком оглядывают меня: мол, что уставился, на себя посмотри, оборванец! А я разглядываю примитивную дощатую телегу на четырех деревянных колесах, обитых тонким металлическим ободом. Перевожу взгляд то на скошенную траву, которою по края загружена подвода, то на клячу, которая в нее впряжена. Вроде вижу, но не понимаю. Это все равно что на лунной базе зайти в уборную и вместо привычной сантехники найти там детский горшочек с ручкой!
После шока от местного транспортного средства небольшой деревянный домик из грубо обработанных бревен смотрелся как само собой разумеющееся. Даже узкое окно, что смотрело на меня блеском мутного стекла, не вызвало приступа панического непонимания. Видимо, всему есть предел, даже удивлению.
С жалобным скрипом дверь постройки отворилась, фигура Лима на секунду замерла на пороге.
– Не мерзни. Залезай в телегу, в сене согреешься. Я уже почти договорился с этим сквалыгой. – Смачно сплюнув на тропинку, сержант громко хлопнул дверью.
Совет стража был как нельзя кстати. Невзирая на уже полностью поднявшееся над горизонтом местное светило, было изрядно холодно, да и ноги озябли после шагания по утренней росе. Правда, первая моя попытка забраться в подводу окончилась громадной занозой, впившейся в большой палец правой ноги. Они тут что, вообще не знают, что такое шкурить доски перед тем, как делать из них хоть что-то? Деревянные борта повозки и правда были сделаны из грубо струганного дерева, без малейших следов дополнительной обработки. Выдернув ужасное на вид почти двухсантиметровое заостренное полено из пальца, громко зашипел от боли. «Твою дивизию!» – столько ссадин и побоев, как за сегодня, я не получал, наверное, и за десять лет.
Закопавшись по шею в сено, ощутил себя обманутым. Обещанное потепление от данного действия не наступало, а скорее наоборот – пропитанное росой сено отбирало остатки тепла из моего озябшего тела. Кругом какой-то постоянный обман. Как сказал бы дядя Валерий, любитель восточных философий: «Это тебе, Димыч, карма аукается». Но вся беда в том, что в карму я не верю, как и в судьбу и прочий фатум.
«Да шли бы вы лесом со своими советами!» С этой мыслью я со стучащими в лихорадочном ознобе зубами выскочил из подводы и, после пары отжиманий, начал бегать кругами вокруг домика. После третьего круга почувствовал изрядное облегчение: кровь ли быстрее побежала или солнышко начало припекать, но озноб отступил. Правда, тут же замучила одышка и закружилась голова: «путешествие» на корабле чужих не прошло даром для организма; вынужденное голодание – не то, что надо для физических нагрузок.
Что-то сержантское «почти договорился» уже растянулось минимум на двадцать местных минут. Хотя возможно и более простое объяснение. Судя по доносившимся из-за приоткрытой двери звукам, они там хорошо проводили время, выпивая что-то горячительное и обильно закусывая. «Сволочи!» Могли бы и мне вынести что-нибудь перекусить. Но гостеприимство, видимо, не входит в число местных добродетелей, и еды я не дождался. «Скоты!»
Что-то красное мелькнуло в траве под ногами, привлекая мое обостренно-оголодавшее внимание.
