— Привет, — говорили Слепые.
— Хэлло, Айвэн! Ты где пропадал?
— Здорово, Иван! Что это тебя уже два дня не видно?.. Ты случаем, не заболел?
А когда Иван спустился с третьего этажа на четвертый, из-за угла вывернулась Жанетта. Девчонка вскрикнула от неожиданности и повисла у Ивана на шее.
— Здравствуй! — защебетала она. — А мы-то думали: куда ты исчез?.. Был-был — и нету!.. А ты — вот он — тут как тут… Ой, а что это у тебя? — Она схватилась за ствол лайтинга.
Иван быстро перебросил оружие за спину.
— Подумаешь! — не обиделась Жанетта и снова защебетала: — А твоя мама вчера была у нас, плакала, говорила, что ты, наверное, попался Черному Кресту. И тетя Рита плакала… Да, ты же не знаешь: Наталья пропала. — Она вдруг замолкла и пристально посмотрела Ивану прямо в глаза. — Она тебе случайно не говорила, чего собирается делать?
— Нет, — буркнул Иван. — «Чего?» — не говорила.
— Странно, правда? — сказала Жанетта. — Может, она забралась в камеру Доктора?.. Так ведь Зрячий Мэт поставил там охрану — всех гоняют… Как ты думаешь?
— Отстань! — сказал Иван и щелкнул соплячку по носу.
Девчонка передернула плечами и гордо удалилась, потряхивая жидкими рыжими косичками. Ивану вдруг совершенно расхотелось идти домой. Уж лучше было бы сходить в камеру Доктора (и надо сказать, что туда тянуло!), но ведь там стояла какая-то охрана, с которой добром вряд ли поговоришь. А по-другому говорить еще рано!.. И вообще не пройдет и получаса, как об его возвращении станет известно Мэту. Да и не к лицу ему теперь пробираться в родном доме по-воровски, остерегаясь и оглядываясь. Иван развернулся и отправился прямо к Зрячему Мэту.
Он шел по коридору, по-прежнему кивая встречным и отвечая на рукопожатия, и думал о том, что не так он представлял себе возвращение в Приют. Ему казалось, что встречать его будут толпы плачущих от счастья сограждан, что героя понесут на руках, а девушки будут бросать ему охапки полевых цветов, добытых на безопасных отныне лугах…
Иван сплюнул. Пожалуй!.. Сначала в лепешку расшибешься, пока докажешь им, что снаружи теперь нет никакой угрозы, что с проклятым Крестом покончено навсегда. Вот тогда, может быть, и понесут. Может быть… Ну, ничего: докажем! И начинать надо с самого Мэта. С остальными будет проще…
А что, думал Иван. Люди мы великодушные. Назначим ему пенсию, пусть доживает в тишине и спокойствии, пусть даже по привычке сидит на холме, слепо обозревая безмятежное небо. Как крот на куче… Что еще надо старику?..
Мэт был у себя дома. Камера его была ярко освещена. В дальней стене зияла открытым ртом распахнутая настежь дверь в Сердце Приюта.
— А-а? — прошипел Мэт вместо приветствия. — Явился?
Он вскочил из кресла и, потрясая сухими кулаками, подскочил к Ивану.
— Ну и где тебя носило, паршивец? — взвизгнул он. — Уже сто раз можно было вернуться. Мать, понимаете ли, слезы проливает, а он…
— Задержался слегка, — сказал Иван. Надо же, какая отеческая забота, подумал он.
— А где мои часы?
— Дал поносить… Проверьте-ка лучше связь с Базой! Старика словно ударили. Он замер, глаза его округлились, и он стал похож на белую сову. Потом он резко повернулся и бросился в Сердце Приюта. Некоторое время оттуда доносилось щелканье, покашливание и бормотание. Потом Зрячий Мэт вернулся обратно и упал в кресло.
— Что? — спросил ехидно Иван. — Нет связи, да?.. И не будет!
— Какой же я осел! — сказал старик не глядя на Ивана. — Проклятый Эллиот!.. «Амнезия, амнезия»… Вот тебе и амнезия! Надо было просто убить щенка. Тогда же!.. Одним больше, подумаешь!.. — Он закрыл лицо руками. — Но не мог ведь я знать что проклятый Дайер нарушит соглашение! Столько лет все шло нормально… Целый век!
Вот оно как, подумал Иван. Вот тебе и ключик к твоей странной забывчивости! Заставили забыть…
Старик бормотал что-то уже совсем неразборчиво, словно молился. Иван смотрел на него с улыбкой. Как мог этот полубеспомощный старец больше века внушать ужас стольким людям, думал он. Давно его надо было тряхнуть как следует. Чтобы все выложил… Только в голову это никому не приходило. Да и тебе бы не пришло. Еще полгода назад…
— Что улыбаешься? — сказал Мэт, подняв голову.
— Интересно, — сказал Иван. — Оказывается, вид ослепшего Зрячего может доставить удовольствие.
— Радуйся! — сказал старик с ненавистью. — Я вот посмотрю, как обрадуются жители Приюта, когда узнают, что ты (Мэт выстрелил в Ивана указательным пальцем) ослепил меня.
Он встал и снова пошел в Сердце Приюта. Иван отправился следом. Войдя, он остановился возле дверей. Все верно. Конечно, он был здесь. Вот и пульт, вот и столик с креслами. И лишил его памяти Мэт именно за то, что он вошел сюда, в святая святых, без разрешения. Да еще и документы изучать начал!
Мэт пощелкал на пульте тумблерами, взял в руки микрофон, откашлялся.
— Жители Приюта! — сказал он властным голосом. — Я хочу сообщить вам плохую весть, друзья мои!
Он сделал эффектную паузу. Иван знал, что все замерли сейчас в своих камерах.
— Друзья мои! Зрячий Мэт больше не зряч… Один из Слепых совершил величайшую за всю Эру Одиночества подлость. Он лишил меня Зрения. Теперь я слеп как дерево! С завтрашнего дня мы бессильны перед Черным Крестом!.. Друзья мои! Я плачу! И вы плачьте вместе со мной, ибо Приюту теперь конец!.. Потому что все мы либо сгорим, либо задохнемся в собственных выделениях!..
Что он мелет, подумал Иван. Что он такое мелет? Он бросился к Мэту и, оттолкнув его от пульта, отобрал у старика микрофон.
— Не верьте Мэту! — заорал он. — Это я обращаюсь к вам, Иван Долгих, сын Петра из бригады вентиляторщиков… Не верьте Мэту, люди! Он действительно перестал быть Зрячим, но это потому, что Креста больше нет. Крест уничтожен!
Ну, вот и все, подумал он. Главное сказано, и теперь слово за ними.
Серая пелена встала вдруг у него перед глазами, как будто осеннее небо опустилось на землю, спрятав и пульт, и микрофон, и все остальное. И увидел Иван, как ползет к нему сзади полураздавленный черный паук, готовя острое ядовитое жало, — злобный, ненавидящий, мстительный…
Иван стремительно обернулся. Серая пелена исчезла. На полу, всхлипывая, копошился Зрячий Мэт сжав в правой руке большой нож. Иван подскочил к старику и резко ударил ногой по его руке. Нож, кувыркнувшись в воздухе, отлетел в угол. Мэт с трудом поднялся.
— Ты лжешь, щенок! — прошипел он. — Черный Крест нельзя уничтожить. Он неуязвим! Во всех Штатах только три человека могли уничтожить его. Это были большие люди, но и им для этого надо было как минимум собраться вместе. — И он хрипло рассмеялся.
Пожалуй, не стоит его больше подпускать к пульту, подумал Иван. Мало ли что…
— Сядьте, мистер Коллинз! — сказал он. — И не двигайтесь! А то я не погляжу, что у вас преклонный возраст!
Старик кряхтя уселся.
— Когда, по-вашему, Крест должен быть над Приютом на ближайшем витке? — спросил Иван.
Мэт посмотрел на часы. И молча отвернулся.
— Я убью вас, мистер Коллинз! — устало сказал Иван.
— Через двадцать минут, — прошипел Мэт. Иван снова взял в руки микрофон.
— Жители Приюта! — сказал он. — Через десять минут прошу собраться всех в выходном тамбуре. Вы убедитесь, что Зрячий Мэт вам больше не нужен.
Он выключил пульт.
— Пойдемте, мистер Коллинз. Я докажу вам, что ваша «Цитадель» уничтожена.
